— Сара, ты рассказала нам о Джеке. Твое описание реакции Фарбо на весть, что полковник жив, подтверждает твои подозрения на предмет устойчивости его психики.

Не ответив ни словом, Сара обернулась к Найлзу. Ее вид говорил, что она попросту не знает, как ответить и ему, и Вирджинии.

Неловкое молчание прервал Гаррисон Ли.

— И как же нам это сделать, Вирджиния, — попросить капитана выбросить его в море или позволить этому сержанту Тайлеру вогнать пулю ему в мозг?

Ответом на вопрос Ли было всеобщее молчание.

— Очевидно, нет. Мы давным-давно решили, что будем играть по своим правилам, а не по чьим-либо еще, чего это ни стоило и с каким бы противодействием мы ни столкнулись, — резюмировал Ли, обводя взглядом одного за другим.

— Сожалею, но Фарбо может стать очень большой обузой, когда придет время действовать, — заметила Вирджиния, потирая виски.

К их столу подошла старшина Фелиция Альвера, оглянулась на других членов команды, наблюдавших за ее приближением, и глазела на них, пока они не отвернулись.

— Чем мы можем вам помочь, старшина? — поинтересовалась Алиса, обратив внимание, что девушка впервые не улыбается.

— Это насчет вашего противостояния с нашим капитаном. Мне — как и многим из нас, — она полуобернулась, указав на стол в центре помещения, за которым сидели человек двадцать кадетов, — хотелось бы знать, почему вы не понимаете, что у нее не было иного выбора, что она не могла действовать иначе?

— Девушка, как бы добра ни была капитан Эрталль к вам и остальным, она убивает людей, притом почти без разбора, что это за люди, — ответил Найлз, видя перед собой совершенно иную девушку, чем при первой встрече на посадочной палубе.

— Старшина, можете вернуться к своей трапезе или в свой кубрик, — сказал сержант Тайлер, приблизившийся так незаметно, что никто не видел и не слышал.

Альвера оглянулась на Тайлера с прищуром, вдруг развернулась и ушла. Забыв о еде, попросту покинула кают-компанию. Найлз и другие заметили, что остальные кадеты, бросив на них мимолетный взгляд, тоже встали и последовали за старшиной.

Сержант уже двинулся прочь, но тут вдруг остановился и обернулся, глядя на пятерых членов группы сверху вниз. На повязке вокруг его головы по-прежнему виднелось пятнышко крови.

— Отныне и впредь вам не положено разговаривать с командой, особенно с курсантами. Если нарушите этот приказ, вас запрут в карцере и заткнут рты кляпами. В настоящее время мы отложили проблему, как с вами быть, но скоро у вас может появиться компания. Мы делаем крюк.

— А как же насчет причины, чего ради вы нас притащили на борт, сержант? — поинтересовался Найлз.

— Что знаете вы или ваша группа, нас больше не интересует. Покамест считайте себя… — Он выдержал паузу и ухмыльнулся: — Балластом.

Развернувшись, Тайлер последовал за кадетами прочь из кают-компании, игнорируя взгляды и выражения лиц взрослых членов экипажа.

— Вот задница, — буркнула Сара.

— Вот именно, — подхватила Алиса.

— Насчет старшины Альверы и других кадетов… Вы заметили, какая бледная у них кожа? Почти прозрачная, — заявила Вирджиния.

— Теперь, когда ты об этом упомянула, я тоже сообразил, что они очень бледные, даже для подводников, — согласился Найлз.

— Нам всем надо это как-то обмозговать. Вы заметили, что старшие члены команды смотрят на них чуть ли не с возмущением?

Ни ответа, ни определенного мнения на этот счет не нашлось ни у кого. «Левиафан» запустил свои теплодинамические двигатели впервые за двенадцать часов. Все снова примолкли. Многие уставились в стол, понимая, что колоссальная субмарина снова легла на курс, продолжая свою адскую работу.

Корабль ВМФ США «Миссури»

(SSN-780), в одной миле от острова Сабу,

пятнадцать часов спустя

Капитан корабля ВМФ США «Миссури» воззрился на Джека Коллинза в полной уверенности, что тот рехнулся. Потом швырнул стеклограф на картографический стол и оглянулся на своего начальника штаба:

— Вы что же, собираетесь просто заявиться на остров и заявить: «Привет, не подбросите ли нас»?!

— Или так, или терять жизни уймы мальчиков, пытаясь одолеть один-единственный «Левиафан» силой, когда и если он всплывет, — отрезал Джек, не отворачивая взгляда от капитана. — Лично я сыт по горло смертями в последнее время. Нам нужен всего один шанс, чтобы вернуть своих заложников. Всего один, а потом он ваш, капитан.

Джефферсон опустил голову.

— Ладно, полковник, может, мы и сумеем отследить «Левиафан» — должен признать, что в этом вы и президент правы, — но, выясняя этот факт, мы потеряли массу подлодок и людей. А заодно уясните такой любопытный факт: мы попали в нее двумя торпедами «Марк сорок восемь», и они ее даже не притормозили, насколько нам известно. А теперь объясните мне, как нам добиться хоть какого-то преимущества перед этой штуковиной, если нам пофартит найти ее снова хоть раз после этого вашего крюка?

— Как только мы окажемся на борту, мне с моими людьми придется играть на слух. Капитан Эверетт знает, как разбираться с вражескими подлодками, так что вам придется обождать и воспользоваться тем преимуществом, которое мы нароем в течение двадцати четырех часов. После этого гвоздите ее чем только хотите и как хотите. Капитан, я хочу вытащить наших людей с этой чертовой штуки.

Поглядев на Карла, Джек кивнул. Эверетт вручил капитану желтый конверт с красным бордюром.

— Полагаю, вы узнаёте имя и шапку, капитан, — проговорил Карл. — Думаю, это объяснит нашу искренность насчет одного шанса, если мы потерпим крах.

Поглядев на простой желтый конверт, Джефферсон, не отрывая взгляда от Коллинза, сломал пластиковую печать, вытащил боевой приказ и проглядел его. Закончив читать, прикрыл глаза.

— Господи Боже… — пробормотал он, передавая письмо своему старпому Иззерингхаузену.

Капитан-лейтенант прочел, что требует от них приказ, и лицо у него вытянулось.

— Просим нас простить, полковник, мы просто не располагаем таким опытом отправки людей на самоубийственные задания. Если хотите знать мое мнение, вы, ребята, выжили из своих дерьмовых умов, — проворчал он, прочитав письмо и приложенную к нему шифровку.

— Полегче, Иззи, по-моему, они знают, чего просят.

Первый помощник вернул письмо президента Соединенных Штатов капитану и удалился, чтобы поговорить с вахтенным начальником.

— Знаете, это самоубийство не только для вас, мужики, но и для «Миссури» и каждой другой американской лодки в этом регионе. Атомная боеголовка в ограниченном пространстве распылит нас на атомы, а мы вынуждены будем находиться в радиусе поражения, чтобы гарантированно не промазать. — Он швырнул письмо на навигационную консоль.