— Я рад.

— Какие еще два сокровища? — продолжал настаивать Нестор.

— Вас это не касается! — пролаял Раммар. — Вы оба здесь затем, чтобы завоевать свободу, вот и все. Конец представления. Паши в шахте, как говорят бородатые сморчки.

— В коем случае ни, — пророкотал Гурн, возражая. — Для свободы достаточно сделано. Я идти на север и переходить горы, чтобы вернуться на своя родина.

— Ты дал Корвину слово, не забывай, — напомнил ему Раммар, на что ледяной варвар только презрительно засопел.

— Гурн прав, — поддержал Нестор своего товарища-человека. — Наш договор предполагал только то, чтобы разведать, как обстоят дела у врага. Если мы должны совершить больше, то это, соответственно, будет стоить дороже.

— Ты личинка! — прорычал Раммар, прищурив один глаз, вторым угрожающе буравя убийцу. — Ты что, собираешься ставить условия? Можешь радоваться, если я просто-напросто не раздавлю тебя на месте!

— Вперед, — сказал Нестор, — хотя это было бы неразумно с твоей стороны, потому что в этой глуши у тебя каждый союзник на счету.

Это отрицать было сложно, и Раммар не знал, что ответить. Он закусил губу, в то время как мозг его занимался арифметикой, и это при том, что жирный орк не умел ни считать, ни складывать.

Два сокровища — больше, чем одно, это понятно. Но сколько останется каждому, если оба сокровища придется делить, и на один, два, три…

— Согласен, — внезапно произнес Анклуас, протягивая Нестору лапу. — Договорились, человек!

— Что? — выдохнул Раммар. — Ты ведь не серьезно, одноухий?

— Почему же нет? Они должны сделать больше, чем требовалось от них изначально, и при этом они могут легко погибнуть. В этом случае будет только справедливо, если мы дадим им часть нашей добычи.

— Нашей добычи? — эхом повторил Раммар. Хорошо Анклуасу говорить. А Раммар вообще-то не собирался делиться даже с ним…

То, что Анклуас согласился так быстро, было типично для охгураша. Они ведь были не настоящими орками. Раммар же со своей стороны охотнее всего выступил бы против неизвестного врага в одиночку! Если бы не эти проклятые василиски…

Поэтому он решил подтвердить сделку. В данный момент они с Бальбоком зависели от помощи Анклуаса и людей, а надуть партнеров они всегда успеют…

— Корр, — проворчал он поэтому, — как угодно. Мы вместе провернем это и разделим добычу между собой.

— На равные доли, — подчеркнул Нестор.

— Как угодно, пусть так, — кивнул Раммар, хотя вообще-то не собирался придерживаться договора, поэтому обещать можно все, что угодно. Орк молча смотрел на то, как Нестор и Анклуас пожимают друг другу руки, затем отвернулся и взглянул на юго-восток.

Там, вдалеке, все еще горел тот оранжево-красный свет, там находилась цель их пути.

Каль Анар…

— У тебя есть последнее желание?

Раньше, когда Ортмар фон Бут занимался контрабандой, он часто спрашивал себя, каково это будет, если его вдруг поймают и зададут этот вопрос. Он всегда исходил из того, что это, должно быть, мерзкое ощущение — слышать подобный вопрос и знать, что он последний в этой жизни…

И он был совершенно прав…

— Нет, — враждебно проворчал карлик, стоявший в центре деревенской площади среди хижин на сваях, связанный по рукам и ногам.

Вокруг него широким кругом расположились воительницы-амазонки. Острия копий были нацелены на карлика. Стояла ночь, и полная луна освещала место действия. На лицах амазонок не было ни сочувствия, ни жалости.

— Вы, проклятые бабы, давайте уже кончайте с этим! — накинулся на них фон Бут. — Вы ведь ждете не дождетесь, когда можно будет насадить меня на копья!

— Ты боишься, — заметила Зара, одна из семи предводительниц племени.

— Нет, конечно, — закатил глаза карлик. — Чего мне бояться, а? Парочки полуголых теток, возомнивших себя воинами? Нет, конечно же, нет.

Некоторые амазонки вздрогнули от этих обидных слов. Одна из них уже хотела было выйти вперед, чтобы заткнуть рот языкастому карлику, но Зара остановила ее движением руки.

— Нет! — решительно воскликнула она. — Разве вы не видите, что он этого и добивается? Он хочет спровоцировать нас, чтобы мы подарили ему скорую смерть — но у него не выйдет. Карлик отважился предать великого Бунаиса, и за это его должна постигнуть страшная смерть, самая ужасная из всех, какие он может себе представить. Ты умрешь, — сказала она, снова обращаясь к фон Буту, — но не быстро и не безболезненно, а медленно. Когда настанет утро, ты пожалеешь о том, что родился на свет!

Ортмар фон Бут только ухмыльнулся в лицо мучителей, на самом же деле таким образом он просто пытался скрыть свой ужас.

— Острия наших копий будут ранить тебя, но не убивать, — провозгласила Зара. — Под конец мы отнесем тебя к озеру, где в ночное время охотятся кровожадные рыбы. Они медленно будут отгрызать мясо от твоих костей, и от боли ты потеряешь сознание. Но это только начало, потому что после мы повесим тебя на одном из деревьев, где с тобой окончательно расправятся муравьи. А после…

Внезапно она прервалась и склонила голову набок, словно напряженно прислушиваясь.

— Что случилось, дочь Амаз? — обеспокоенно поинтересовалась одна из амазонок. — Все в порядке?

Зара помедлила.

— Думаю, да, — наконец сказала она. — Просто на миг мне показалось, что я что-то почувствовала. Что-то, чего никогда прежде… — она снова умолкла и на миг замерла, прежде чем снова обратиться к пленнику. — Конец твой будет ужасен, карлик, — неумолимо произнесла она, — но так бывает со всеми, кто возжелает зла Бунаису и…

— Чушь какая! — возмутился Ортмар фон Бут, не столько в порыве мужества, сколько от отчаяния. — Он не Бунаис, а всего лишь вшивый орк! Чудовище, понимаете? Вонючее ничтожество из Гнилых земель, не сделавшее за всю свою жизнь ничего хорошего!

— В отличие от тебя, ты хочешь сказать? — насмешливо поинтересовалась Зара.

— Вот именно! Я украшение своей расы и никогда никому не причинял зла. Все это огромное недоразумение, но вы это поймете, пожалуй, когда будет слишком поздно.

— По крайней мере, слишком поздно для тебя, — холодно ответила предводительница амазонок, затем кивнула своим подчиненным, тут же приблизившимся с поднятыми копьями, и ощетинившийся кордон вокруг фон Бута стал уже. — Начинайте, сестры! За Бунаиса и Амаз!

— За Бунаиса и Амаз! — эхом раздалось в ответ, и фон Бут понял, что милосердия ждать не приходится.

Ему, пережившему столько приключений, во время которых всегда удавалось в последний миг вытащить свою шею из петли… на этот раз спастись не удастся.