– Вы меня вызывали, господин ректор?

Шадэ неприятно усмехнулся, откинувшись на спинку кресла и смерив Мора брезгливым взглядом.

– Думаю, вы догадываетесь о причинах вызова. Честно говоря, Мор, после характеристики, которая прилагалась к вашему переводу в Академию, я много от вас и не ждал. Вы и во время службы пренебрегали правилами и законами в угоду собственной прихоти. Но не думал, что вы позволите себе подобное, покрыв позором нашу Академию.

Мор на это промолчал, продолжая стоять очень прямо и смотреть перед собой. Шадэ тоже какое-то время молчал, как будто ждал чего-то, но так и не дождался. Потому заговорил сам:

– В общем, все просто, Мор. Вы трижды продемонстрировали свою непригодность. И пусть госпожа Бон полагает, что вам нужно дать награду за бдительность, я полагаю, что вы дурак, которой считает себя великим следователем. Ваши подозрения в мой адрес свидетельствуют о вашей полной некомпетентности в следственном деле. Инцидент на занятии, на котором пострадал ваш курсант, доказывает, что вы бездарный преподаватель, не умеющий сдерживаться и оценивать свои возможности в учебной схватке. А ваши отношения с курсанткой Сатин доказали, что вас не то что куратором нельзя назначать, вас близко к Академии подпускать нельзя. Вы позорите и должность преподавателя, и честь легионера. Имей вы родителей, уверен, они бы стыдились такого сына.

Лишь на этих словах пальцы Мора непроизвольно сжались в кулаки, но он все равно промолчал, не видя смысла спорить. Ему не хотелось злить Шадэ еще больше.

Однако парадоксальным образом его молчаливое мнимое спокойствие оказало именно такой эффект. Очевидно, Шадэ ожидал чего-то другого. Он подался вперед, голос его зазвучал еще жестче, чем до этого:

– У меня есть свидетельство курсанта, который видел вас с Сатин вместе. Я не хочу лишнего скандала для Академии, особенно накануне юбилея, поэтому предлагаю вам написать заявление об уходе. Тихо и мирно. И покинуть Академию сегодня же. Аналогичное предложение я собираюсь сделать и Сатин. Если вы откажетесь, значит, после юбилейных торжеств я начну полноценное расследование, докажу, что она ваша любовница, и вы оба вылетите отсюда уже принудительно и с пятном на репутации.

– Я напишу все, что вы захотите, – быстро заверил Мор. – Но оставьте Сатин в покое. За тот поцелуй ответственность несу я.

– Неужели? – усмехнулся ректор. – Вы ее принудили? Опоили? Судя по словам курсанта, который вас видел, она сама висла на вас. И не пытайтесь меня убедить, что больше между вами ничего не было.

– Она всего лишь девчонка, запутавшаяся в приоритетах, – Мор попытался зайти с другой стороны. – Она прекрасная курсантка, у нее отличные результаты, вам любой преподаватель это скажет. У нее большое будущее в Легионе, и для нее эта служба очень важна…

– Важна? – переспросил Шадэ, вскакивая на ноги и выходя из-за стола. Он приблизился к Мору почти вплотную и прошипел в лицо: – Если для нее служба в Легионе действительно так важна, то ей следовало думать головой, а не тем, что у нее между ног. Таким как вы и она не место в Легионе!

– Таким как мы? – с вызовом переспросил Мор, не сдержавшись. – Каким – таким? Людям, для которых, кроме правил, процедур и уставов, существуют еще и чувства? Обычные человеческие чувства. Может быть, все проблемы Легиона последних лет как раз и заключаются в том, что таких людей, как мы, он всячески старается изгнать из своих рядов?

Ему показалось, что Шадэ почти зарычал в ответ на эту тираду. Лицо его побагровело, и он, из последних сил сдерживаясь, чтобы не заорать, велел:

– Вон! И чтобы духу твоего не было в Академии к вечеру!

– Господин ректор…

– Вон! Или клянусь древними богами, ты пожалеешь, что не ушел сам.

Мор стиснул зубы, понимая, что спорить бесполезно. Поэтому только коротко кивнул, повернулся и зашагал к выходу.

В приемной уже ждала своей очереди Хильда. Стоило ему появиться в дверях, она подскочила со стула, на котором и так сидела, как на иголках. И, кажется, сразу все поняла по его лицу. Он сделал несколько шагов к ней, взглядом давая понять, что все гораздо хуже, чем они ожидали.

– Прости.

– Заходите, курсантка Сатин, – велела секретарь. – Ректор вас ждет.

Хильда глубоко вдохнула, надевая на лицо маску безразличия, хотя у нее было такое ощущение, что она летит в пропасть. Страх, горечь и безысходность захлестывали ее штормовой волной, не давая вдохнуть. Огромный ком встал поперек горла, а глаза предательски защипало.

Однако прежде, чем она успела сделать шаг в сторону ректорского кабинета, внешняя дверь приемной распахнулась, впуская Мари Бон в сопровождении двух легионеров.

– О, какая встреча, – удивленно выдохнула она, замечая Мора и Хильду. А потом перевела взгляд на секретаря. – Мы к ректору Шадэ по крайне важному делу.

И госпожа Бон тут же попыталась пройти в кабинет, но секретарь каким-то неведомым образом успела преградить ей путь.

– Постойте, ректор занят. Я должна прежде доложить…

– Я сама о себе доложу, – заверила госпожа Бон, отодвигая ее в сторону.

– В чем дело? Что тут происходит?

То ли не дождавшись появления Хильды, то ли услышав посторонние голоса, ректор Шадэ сам вышел в приемную.

– Что ж, так даже лучше, меньше идти обратно, – усмехнулась Бон, глядя на него. – Ректор Шадэ, господин канцлер не подтвердил ваши слова о том, что просил вас ужесточить испытания в Академии. Вы арестованы за несанкционированное взаимодействие с Темным Ковеном. И заодно по подозрению в подготовке нападения на курсантов Академии Легиона.

***

Все произошло так стремительно, что Хильда ничего не успела понять. Секунду назад она готовилась к отчислению – и вот уже на запястьях растерянного Шадэ легионер застегивает браслеты, запирающие магию внутри тела. Сразу после этого ректора увели, а он все повторял, что это какая-то ошибка, и требовал возможности встретиться с канцлером. Мари Бон осталась к его просьбе глуха.

– А вы опять во что-то влипли? – поинтересовалась она, когда за ее подчиненными закрылась дверь.

Хильда и Мор переглянулись и синхронно бросили взгляд на секретаря, которая круглыми глазами смотрела на всех троих. Бон правильно поняла их сомнения и сделала приглашающий жест в сторону двери, ведущей в коридор.

– Так ты считаешь, что Шадэ собирался устроить нападение на курсантов Академии? – спросил Мор, едва они оказались за дверью.

– А для чего еще он притащил сюда этих монстров? – Бон вопросительно вздернула брови.

Мор смотрел на нее, скрестив руки на груди и слегка прищурив глаза. Хильда не сразу поняла причины его сомнений, только через пару секунд до нее дошло: он ведь не рассказывал бывшей начальнице о Танином сне. Значит, она не может знать о том, что на балу должно произойти нападение на курсантов Академии.