– Мне известно местоположение одной ненайденной боевой группы. Она была остановлена по пути к месту уже проигранного сражения. Вы не хотите добавить эти корабли к флоту Джозефа Венпорта? – губы Эразма сложились в улыбку, в которой он, видимо, долго практиковался. – Может быть, эти корабли понадобятся в сражении против Лампадаса.

Драйго затрепетал от предчувствия новых возможностей.

– Уверен, что директор заинтересуется вашим предложением, если вы, конечно, найдете эти корабли.

Эразм, не смутившись, продолжил:

– Вы, несомненно, знаете, что Денали была когда-то базой кимеков. Флот роботов был отправлен отсюда и остановлен неподалеку. С тех пор он находится в спящем режиме. Мне известны его точные координаты. С минимальными затратами вы сможете получить эти корабли и даже поставить на них двигатели, свертывающие пространство, если пожелаете. Эти суда – ваши.

Анна обвила робота руками и крепко обняла его.

Драйго уже успел обдумать пути развертывания нового флота.

– Да, это очень наглядный жест благодарности, – сказал Драйго Эразму.

Как же приятно было снова начать экспериментировать. Ведь исследования – это цель и смысл существования независимых роботов. Проведя предыдущие восемьдесят лет с лишним в полном бездействии, Эразм был лишен возможности делать то, что он хотел, и тешил себя исключительно мысленными экспериментами, а также психологическими манипуляциями и составлением схем, но все это не могло заменить реальных, живых действий. Он сосредоточился на выживании и сумел уцелеть.

Теперь, в своем новом теле из плоти и крови, Эразм был свободен в перемещениях, мог трогать и брать все, что ему было угодно, он мог теперь по-настоящему есть и даже вернуться к своим исследованиям. Сейчас он стоял в том помещении лаборатории, где хранились мозги неудачливых кандидатов в навигаторы. Эти мозги, увеличенные и более развитые, очаровывали Эразма. Это были мозги «сверхлюдей», но даже сверхмозгу человека было далеко до мозга мыслящей машины.

Эразм смотрел на ряды резервуаров, готовых к размещению в боевых корпусах новых кимеков. Мозги, кажется, оценивали новый смысл своего существования.

– Ты смотришь на них уже целый час, – сказала Анна. – Надо пойти куда-нибудь еще. Тебе надо что-то делать.

– Я уже делаю, – ответил Эразм. В былые времена, будучи выдающимся роботом на Коррине, он вдоволь исследовал, вскрывал и мучил доставшиеся ему человеческие мозги. – Я хочу провести некоторые опыты.

Анна прильнула к Эразму.

– Я могу тебе помочь?

Эразм задумался, ища верный ответ.

– Конечно.

Это было все, что она хотела от него услышать.

Анна Коррино и сама была объектом его основных экспериментов. Она показала ему, чего можно добиться манипуляциями, формированием и развитием ее извращенной личности. Но теперь Анна, как объект исследования, была Эразму неинтересна. Сейчас он хотел как следует прощупать мозги навигаторов.

Только что Анне было скучно и неприятно, но теперь, когда он пообещал привлечь ее к работе, женщина приободрилась и обрадовалась. С помощью Анны Эразм решил приготовить все необходимое для нескольких опытов. Он дал Анне указания, и она поспешила за нужным оборудованием.

Для экспериментов Эразм выбрал три живых мозга, и когда Анна принесла ему длинные игольчатые электроды, он начал методом проб и ошибок нащупывать в мозгах участки первичных болевых рецепторов и стимулировать их. Через датчики, устновленные в мозгах, Эразм считывал результаты и скоро понял, как он может наилучшим способом мучить оказавшиеся в его распоряжении образцы.

Он много раз делал это и раньше, и открыл, что эти однобоко развитые мозги реагировали на боль точно так же, как и обладатели самых примитивных человеческих мозгов. Эти образцы не имели тел и поэтому не могли извиваться и вопить, демонстрируя очевидные муки, но показания датчиков не лгали.

– Мы получаем нужные результаты, Эразм? – спросила Анна.

– Да, я получил разочаровывающий результат, – сказал он, и Анна огорчилась, словно она была виной неудачи. – Нет, нет, ты здесь ни при чем, – поспешил он заверить расстроенную Анну. – Все дело в несовершенстве самих образцов.

Эразм протянул руку и схватил следующий резервуар, подняв его с места. Следующий образец.

– Что ты здесь делаешь? – раздался резкий окрик.

Эразм обернулся и увидел доктора Данеба, который, скорчив свирепую гримасу, с отвращением смотрел на Эразма. Приобретенная человеческая реакция на окрик едва не заставила робота уронить резервуар. Однако он сумел взять себя в руки. Если бы емкость упала на пол и разбилась, то это была бы невосполнимая потеря экспериментального материала.

– Я провожу научные исследования, – ответил Эразм. – Разве это не научное учреждение?

Тлейлаксу злобно посмотрел на Эразма.

– Эти мозги поведут кимеков в бой против батлерианцев. Денали – это не центр фундаментальных исследований. Мы занимаемся чисто прикладными вещами, мы разрабатываем оружие для войны с Манфордом Торондо. Это наш приоритет, и не порти наши ресурсы.

Эразм принял упрек.

– Очень хорошо, – с этими словами он поставил резервуар на место и велел Анне поставить на место и остальные три. – Во всяком случае, я уже узнал то, что хотел.

Он покачал головой, повторив жест, подмеченный им у людей.

– Учитывая их примитивные реакции, я могу теперь понять, почему их называют неудачными кандидатами в навигаторы.

Валя продолжала пристально следить за воспитанием и перевоспитанием сестер, особенно упрямых традиционалисток. Если не считать нескольких особенно упорных послушниц, которых пришлось убить, остальные успешно поддавались переобучению как физическому, так и ментальному. Под руководством Вали Орден снова стал единым, сильным и стойким.

Нинке, однако, оставалась знаком вопроса. И большим знаком вопроса.

Сестра Дебора стояла рядом с Валей на плацу и наблюдала за тренировкой сотни женщин, которые – вместе с красавицей Габи – отрабатывали приемы защиты и нападения. Они поражали воображаемых противников каменными кончиками пальцев, наносили удары ногами и быстро увертывались. Сестры отрабатывали приемы, разработанные Валей во время тренировок с ее братом Гриффином, для себя и для колдуний Россака. Несмотря на то что на плацу было множество людей, они не задевали друг друга, и все действо напоминало слаженный, хорошо поставленный танец.

– Кажется, они неплохо продвигаются, – сказала Дебора.