– Еще, ну, еще!.. Ах, как мне хорошо!.. Хочу от тебя сына!

Я полностью растворился в ней, потерял ощущение пространства и времени, одновременно пребывая в первобытно-животном состоянии и почти религиозном экстазе. Я могу холодно и расчетливо довести женщину до сумасшедшего исступления в постели, это я умею. Я могу получить от любой, ну почти любой женщины все, что захочу. Но сейчас я не применял никакой техники, и, честно говоря, даже если бы захотел воспользоваться своими знаниями и умениями, вряд ли бы это у меня сегодня получилось. Может быть, впервые в жизни я не контролировал ситуацию. Не помню, как я уснул, не помню, как она ушла…

Когда я проснулся, на дворе было уже светло. Я нехотя встал с роскошной, бешено дорогой кровати и поплелся в ванную. Идти было достаточно далеко – через проходную комнату в холл, потом по коридору, потом еще одна проходная комната и снова коридор. Мои шестикомнатные хоромы получились в результате объединения двух трехкомнатных квартир на двух параллельных лестницах. Очень удобно: два входа, парадный и черный, как мечталось.

В ванной комнате я залез в душевую кабину, с минуту повозился с пультом управления, установил температуру, интенсивность и степень распыления, а затем с удовольствием расслабился под обжигающе-бодрящими водяными струйками.

Год назад, став обладателем пригоршни бриллиантов, я дал себе слово, что первой моей значительной покупкой станет фирменная душевая кабина «с наворотами». Наверное, столь приземленная мечта возникла в результате того, что драгоценные камешки я совершенно случайно обнаружил в туалете пассажирского поезда дальнего следования. Камни были спрятаны в корпусе электробритвы, позаимствованной мною у одного крупного мафиози. О существовании сих сокровищ никто не знал и не знает, никто, кроме меня и вышеупомянутого мафиози, царство ему небесное…

Мокрый и горячий, я вышел из душевой кабины. Подошел к огромному, во всю стену, зеркалу и внимательно вгляделся в свое отражение. Как всегда по утрам, мое новое лицо показалось чужим и незнакомым. Первый камень, самый мелкий из бриллиантов, я реализовал по неправдоподобно низкой цене, однако денег вполне хватило на пластическую операцию и девственно-чистые документы. Теперь я зовусь Виктором Борисовичем Твороговым. Я ношу длинные волосы, собранные на затылке в косичку, у меня идеально ровные белоснежные зубы, нос с непривычной для него горбинкой и усики щеточкой. При этом я заметно помолодел – подтяжка сгладила морщины и чуть изменила форму глаз.

Если честно, видок у меня достаточно идиотский, под стать фамилии. Да и поведение мое, с точки зрения окружающих, форменный идиотизм. Так, как это делаю я, бизнесом никто не занимается. Меня постоянно кидают, и я вечно в убытке. Клара рассказывала, что за глаза ее муженек называет мою фирму «Простоквашино», а меня почтальоном Печкиным. Я не обижаюсь. Я сам этого хотел, сам к этому стремился.

По моим намеренно заниженным расчетам, денежный эквивалент буквально свалившихся мне под ноги камешков составляет астрономическую сумму. Мне на жизнь (и не на одну) хватило бы с лихвой двух-трех процентов того, чем я сейчас располагаю. Так что в средствах я не стеснен, и дело за малым – сохранить их (хотя бы часть, о приумножении не может быть и речи) и сохранить себя.

Богатому человеку сегодня в России ох как несладко живется, почти так же, как носорогу в Африке. На носорогов охотятся старатели всех мастей, и на нашего брата, «нового русского», открыта постоянная охота. Собственно, сам носорог никого, кроме зоологов, не интересует, однако всем интересен его рог, из которого якобы можно приготовить чудодейственное зелье, излечивающее импотенцию. «Новый русский» как личность тоже мало кому интересен, кроме юмористов, однако на его неизвестно каким образом нажитые капиталы постоянно присутствует прямо-таки ажиотажный спрос.

Общеизвестная народная мудрость гласит: «Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?» Умных у нас в отчизне пруд пруди, и они денно и нощно размышляют на предмет личного финансового благополучия (вместо того чтобы работать). Разбогатеть хотят все, причем быстро и желательно непомерно. Некоторые ограничиваются мечтами, лежа на диване, а иные берутся за дело. Дела последних приумножают на столах у прокуроров папки с надписями: «Дело №653. О вымогательстве», «Дело №1356. О заказном убийстве», «Дело №16567. О похищении» и т. д., и т. п.

Обретя солидный финансовый капитал, я прекрасно понимал, что запросто могу стать одним из главных действующих лиц очередного «Дела». Моя новая фамилия удивительно органично вписывалась в графу «потерпевший». К чести своей, я вовремя вспомнил короткий и однозначный афоризм: «Делиться надо!» И я стал делиться. Со всеми желающими, невзирая на ранги и должности.

Не знаю, можно ли доить носорога, но меня доили все кому не лень. Сначала мелкие рэкетиры и чиновники, потом дельцы покруче, и, наконец, я был зачислен во вполне приличное стадо, мне отвели удобное стойло под надежной крышей и установили фиксированную ежемесячную норму удоя.

Все произошло гораздо быстрее, чем я ожидал. Пара месяцев после легализации, и я уже спокойно пасусь на вполне комфортабельной лужайке под охраной и присмотром бдительных пастухов. Я спокоен и уверен в себе, я знаю, что, пока процесс дойки проистекает исправно и без задержек, меня не пустят на колбасу и с меня не спустят шкуру. Благодать!

Классно устроился: получил наследство от одного крупного мафиози и малую его долю медленно раздаю другим мафиози, рангом ниже моего благодетеля.

Как всегда, метафорически все просто, понятно и красиво, а на практике коряво, путано и замысловато. Если бы я начал подробно описывать процесс превращения пассажира общего вагона поезда Москва – Владивосток по фамилии Козловский в президента торгово-закупочной фирмы «Титаник» господина Творогова, боюсь, на это ушло бы вдвое больше бумаги, чем на рассказ об истории приватизации в России. Посему ограничусь кратким итоговым отчетом о своем нынешнем благополучии.

Живу я теперь в городе Санкт-Петербурге. Владею фирмой, квартирой и машиной. Новая биография у меня «железная». Я теперь выходец из сибирских недр, поднявшийся в годы перестройки на торговле цветными металлами и в дальнейшем сумевший провернуть пару-тройку удачных сделок с японцами на ниве спекуляции подержанными автомобилями. В Северную столицу меня занесло якобы случайно. Наивный, я попался на крючок акул бизнеса и теперь, по их мнению, медленно, но верно разоряюсь, и поэтому меня все любят и холят. Я желанный гость в любом офисе, привилегированный клиент, охотно позволяющий себя грабить вследствие врожденного скудоумия. В общем, все хорошо.

Да, все было бы хорошо, не повстречай я Клару. Каким-то неведомым женским чутьем эта женщина поняла, что под маской шута Творогова скрывается совершенно другой человек. Отчасти я сам виноват. С Кларой я просто не в силах лицедействовать, изображать из себя увальня-провинциала с дурным вкусом, медвежьими манерами и тремя мозговыми извилинами. Мой столь долгожданный, только-только обретенный покой снова под угрозой. Двойственность наших отношений, мимолетность встреч и постоянная конспиративность долго продолжаться не могут. В конце концов, я мужик, я должен что-то окончательно решить для себя и действовать. Тысяча чертей, я хочу эту женщину! Я хочу видеть ее постоянно рядом с собой, я не могу без нее!