– Маркус, – скорее прошептала, чем сказала, Фантина и почувствовала, как его губы, касающиеся ее виска, растянулись в улыбке.

– Какая ты красивая! – воскликнул он, и впервые в жизни она поверила. И все благодаря ему. – Поверить не могу, что ты наконец моя.

Она улыбнулась в ответ, захотела его поцеловать, попыталась повернуться, но он не позволил.

– Нет, – прошептал он. – Постой так еще минуточку.

Он продолжал ласкать ее тело, водить по нему мокрой тряпкой там, где ему нравилось. Маркус завел ее руки за голову, затем Фантина обхватила его за плечи, а когда она, повернувшись спиной, вытянулась вдоль его тела, стал гладить ее под грудью.

Она заерзала – так хотелось его поцеловать, – но одновременно желала, чтобы эта пытка продолжалась. Не получилось. Он стал ласкать ее двумя руками: сначала прижал ее бедра к своим, а потом его пальцы заскользили по всему телу.

Скоро он отбросил тряпку, двумя руками обхватил ее грудь, а она начала тереться об него ягодицами. Продолжая ласкать ее, Маркус наклонился и поцеловал ее в изгиб шеи. Языком рисовал медленные круги, а пальцы повторяли движения языка. Ноги Фантины задрожали.

Руки Маркуса скользнули ей на живот, она продолжала тереться об него бедрами. В ответ он стал двигать бедрами, вперед и вверх.

Слишком много и так мало. Не размыкая его объятий, она повернулась, потянулась, чтобы поцеловать его. Он жадно прильнул к ее губам, и очень скоро обоим нечем стало дышать.

Ее пальцы пытались справиться с его одеждой, отрывая пуговицы и стаскивая мокрую рубашку со скользкого тела. Он помогал ей, продолжая осыпать поцелуями ее лицо, шею, тело – куда только мог дотянуться.

Когда она наконец сняла с него рубашку, он наклонился и подхватил ее на руки. В два шага он оказался у кровати, с невероятной нежностью уложил ее на матрас.

А затем резко отстранился. Могучий силуэт, широкие крепкие плечи. Глаза потемнели, на лицо легла тень.

– Маркус! – негромко позвала она.

– Я поклялся, что уеду. Позволю тебе быть леди.

– Но я и есть леди, – с легкостью ответила Фантина. – И что бы ты ни сделал, что бы ни сказал, этого не изменить. Сейчас я это понимаю. Я выбрала себе жизнь. И я выбрала тебя. – Она привстала, прильнула к нему губами. Потянула за собой на кровать. Он уступил неохотно, как будто продолжая сомневаться, но вскоре она подавила его сопротивление. Их руки соприкоснулись, языки встретились, он навалился на нее всем телом.

Она потянулась к его панталонам, но он, прервав поцелуй, убрал ее руки. Быстро разделся, Фантина и глазом не успела моргнуть. Потом вернулся к ней, но прильнул не к губам, а ниже, к груди, стал ласкать ее языком, как никто и никогда раньше.

Она задыхалась от эротического движения его языка, нежного покусывания, даже от его горячего дыхания.

А потом она закричала, чувствуя внутри почти невыносимое напряжение, но он продолжал ее мучить, пока она извивалась под ним.

– Маркус, пожалуйста! – воскликнула Фантина.

Она не знала, чего просит, только чувствовала, что он ей нужен, нужен как никогда. Она видела, как он заерзал на кровати, пытаясь устроиться, когда она открылась ему навстречу. Она гладила его по спине, опускаясь все ниже, пока не коснулась его бедер.

Фантина почувствовала, как его ноги – натянутые мышцы – прижались к внутренней стороне ее бедер. Она потянула его к себе.

Он быстро и мощно вошел в нее, она вскрикнула от резкой боли. Он замер, глаза расширились от удивления.

– Боже мой, Фантина, я никогда не думал…

– Ерунда… – прошептала она. Конечно, это была совсем не ерунда, и тем не менее она ни на секунду не пожалела. Казалось совершенно естественным и правильным, что именно с ним она должна потерять свою девственность.

Маркус покачал головой.

– Ты должна была предупредить меня.

– Я сама так решила. И выбрала тебя. – В подтверждение своих слов она начала двигаться. Она потянулась к нему всем телом, прижалась к его бедрам.

Он застонал, наклонился и поцеловал ее, завладел ее ртом, когда опять вошел в нее.

И еще раз.

С каждым мощным толчком напряжение внутри нее все росло, она застонала. Почувствовала на своем теле его сильные, крепкие руки.

Еще раз.

И еще.

Пока с последним толчком мир не рассыпался на тысячи маленьких сверкающих бриллиантов.

Она услышала крик и поняла, что кричит она. Фантина чувствовала, как к ее ликованию присоединился Маркус – его экстаз был таким же торжествующим, как и у Фантины.

Маркус улыбался.

Он чувствовал, что улыбается, потому что у него болели мышцы на лице. Честно говоря, болело все тело, но он был так счастлив, что не обращал на мелочи внимания. Он поверить не мог, что это случилось. Ему казалось, что он потерял Фантину навсегда, а она сама к нему пришла. Предложила себя весьма соблазнительным образом, так что эти воспоминания до сих пор вызывают у него возбуждение. Закрывая глаза, он вновь и вновь видел ее перед собой на фоне пылающего камина, медленно вытягивающую, чтобы помыть, ровную длинную ножку.

Глядя на нее сейчас, спящую, уютно свернувшуюся клубочком, никто бы никогда не догадался, сколько страсти у этой женщины. Сколько раз прошлой ночью они кончили? Сколько раз она выкрикивала в экстазе его имя?

Она принадлежала ему, он едва верил в собственную удачу.

Маркус погладил ее по щеке. Кожа Фантины была такой нежно-розовой, невинной и чистой. Он наклонился, прижал губы к ее алым губам.

У них есть еще время? Успеет ли он вновь потеряться в ней?

Он услышал, как вдалеке, где-то внизу, часы пробили одиннадцать. Времени не было. Однако когда она заворочалась и на ее пухлых губах заиграла манящая улыбка, разве он мог устоять?

* * *

– Я должен идти. – Маркус чувствовал себя вымотанным, сонным, но в то же время таким счастливым, что не хотелось вставать. Однако ему действительно было пора. – Слуги принесут тебе все, что необходимо.

– А если мне нужен только ты? – Она говорила негромко, соблазнительно, а затем обняла его за плечи и притянула, чтобы поцеловать.

Он едва не уступил, но сдержался.

– Господи, Фантина, ты же знаешь, как ты меня искушаешь, – простонал Маркус, но отстранился от нее.

– А куда ты так спешишь?

Она села, одеяло соскользнуло вниз. В солнечном свете во всей своей красе предстала ее восхитительная грудь, и ему пришлось крепко сжать руки в кулаки, чтобы удержаться и не коснуться ее.

– Мне кое с кем нужно поговорить. – Он глубоко вздохнул и с трудом оторвал от нее взгляд. – Я должен послать Джейкоба к Уилберфорсу, чтобы убедиться, что старик в обед не отправится в Уайт-холл.