Пляж на противоположной от моста стороне отлично просматривался до самого дальнего мыса, где они разбили свой маленький лагерь. Марина издали любовалась приятным зрелищем: Ксюшка оживленно беседует с высоким незнакомцем. Вначале они прохаживались по берегу, теперь сели на поваленную корягу. Он передавал что-то Ксении в руки, та подносила их ко рту. Видно, угощал.

Марина вновь невольно подумала о Ярославе: ведь не без его помощи Ксении удалось выбраться из омута великой любви к надутому самовлюбленному индюку – каким бы распрекрасным ни считала его добрая Царева – Григорию Матвееву, вздохнуть полной грудью, почувствовать себя свободной! То, что Ксения рассказывала младшей подруге о поведении возлюбленного даже в розовый период их отношений, никогда Марине не нравилось! Со вчерашнего вечера она гостит у Ксении на даче. Она видит, как та изменилась за последнее время: глаза повеселели, на лицо вновь – не больше двадцати пяти, как год назад, когда они познакомились. Всю долгую дорогу по пятничным заторам Ксюшка смеялась над шутками Марины, острила сама. Лишь при воспоминании о покойном Корюшкине слезы наворачивались Ксении на глаза. Потом они часов до трех ночи под легкое виноградное вино болтали, жгли на аромалампе полынь с шалфеем, гадали на рунах и таро. Ксения ни разу не попросила подругу сделать расклад на «антикварную» тему, как они в шутку именовали утраченную связь с Григорием. Дай бог, чтобы ее отпустило окончательно! Марина решила подержать за Ксению кулаки и сильно сжала ладони.

Но долго со сжатыми кулаками она не просидела: солнце жарило нещадно, жутко хотелось купаться, и Марина все-таки рискнула еще раз залезть в весеннюю воду. Сначала обожгло холодом. Она резво поплыла вперед и вскоре согрелась. Заплыла довольно далеко, любуясь красивыми берегами. Совсем застыв, стала возвращаться и тут обнаружила, что волна, гонимая ветром, сносит ее влево; ей никак не выбраться на пляж в том месте, где остались полотенце и шлепки! Марина совсем застыла, поэтому смирилась, не стала сопротивляться течению и вылезла на берег значительно дальше от моста и людного пляжа, у самых ивовых кустов.

Она с тревогой оглянулась на дальний мыс. Там едва различимая отсюда Ксения в приметном кислотно-желтом купальнике вглядывалась в простор за мостом. Марина изо всех сил помахала ей крупной сломанной веткой. Ксения наконец заметила, помахала желтым парео в ответ. И села на песок. Над нею склонился высокий мужчина. Марина вздохнула, поняв, что предоставлена самой себе.

Ярослав и Григорий лежали неподалеку друг от друга на берегу – совершенно неподвижные, в странных, неестественных позах: Ярослав – скрючившись на боку и уткнувшись лицом в песок; дядя Гриша – вытянувшись на спине, руки – по швам вдоль тела, голова – в крови. Ни дать ни взять – два трупа жертв кораблекрушения. Только одну жертву случайно выбросило на берег приливной волной, а другую вытащили спасатели и заботливо уложили подальше от кромки прибоя.

У Насти оборвалось сердце. Она побежала вперед, на ходу громко завопив:

– Ярослав!

Оба трупа слабо пошевелились. Дядя Гриша повернул голову, Ярослав сел и принялся медленными, неверными движениями отряхивать лицо от песка.

Ярослав схватил то ли тепловой, то ли солнечный удар и на некоторое время потерял сознание. Дядя Гриша дошел на доске до берега на одной только силе воли и благодаря тому, что ветер выровнялся, перестал выдирать парус из рук. Он сорвал травмированную спину, а на голове от удара мачтой вскрылась недавняя рана. Когда он наклонился, чтобы выяснить, что случилось с Ярославом, то сам с криком упал на песок. Он кое-как выпрямился на спине, чтобы облегчить боль в позвоночнике, и нашарил рукой стынущее под знойным солнцем тело товарища. Принялся тормошить Ярослава, трясти за плечо, звать, преодолевая намерение собственного организма впасть в забытье. Громко позвать на помощь не хватало сил. Наконец, Ярослав зашевелился, замычал, словом, начал подавать признаки жизни. Тогда Матвеев все-таки вырубился. В этот момент вернулась Анастасия.

Молодая женщина смотрела на обоих мужчин с ужасом: одинаково бледные серо-зеленые лица, бессмысленные, мутные глаза, как будто оба были настоящими утопленниками!

Настя в полиэтиленовом пакете принесла воды, несколько раз окатила брата, пока тот не смог сидеть, шевелиться и внятно разговаривать. Той же водой она обмыла голову дяди Гриши. Оказалось, что кровь уже остановилась и запеклась на ране. Ярослав непрерывно то потирал пальцами грудь, то нащупывал ладонью левую лопатку.

– Ясик, у тебя с сердцем что-то? – забеспокоилась сестра.

– Нет-нет, – брат помотал головой, – с сердцем все в полном порядке!

Сделав все, что было в ее силах, для реанимации близких людей, Настя побежала за помощью. Из яхт-клуба выскочили двое крепких молодых людей и девушка. Молодые люди бодро унесли в лодочный ангар, служивший им по совместительству офисом, Матвеева, сжавшего зубы, чтобы не вскрикивать на каждом отдающемся в спине шагу своих спасителей. А девушки под обе руки отбуксировали Ярослава, двигавшегося своим ходом, но на подкашивавшихся, ватных ногах.

– Картина маслом: «Армия Наполеона отступает по Смоленской дороге», – громко прокомментировала Анастасия.

Ярослав и Григорий разом громогласно захохотали, только Ярослава ржание взбодрило, а Матвеев вскрикнул и застонал.

– Настя, – попросил он сдавленным голосом, – не смеши меня больше! Смех лечит не в моем случае. «Армия Наполеона»! – И он снова сдавленно прыснул.

В ангаре у распахнутых настежь ворот было несколько прохладнее, чем на солнцепеке. Еще лучше было бы в лесной тени, но там почва неровная. Анастасия продолжила хлопотать вокруг обоих. Нужно было как можно скорее окончательно привести в чувство Ярослава, который обещал сразу после этого заняться дяди-Гришиной спиной.

На мокром песке четко отпечатались маленькие босые ноги. И ни единого человека поблизости. Следы Анастасии. Здесь волна не набегала на берег, а шла вкось – вот их и не размыло за столько времени. Марина обернулась, ничего не увидела, кроме молодой зелени ивняка, махнула рукой и зашагала вдоль цепочки следов.

Совершенно пустой пляж очень узкой полоской – из-за высоко стоявшей воды – тянулся далеко вперед и заканчивался небольшим мысом. На мысу высился серый ангар, перекрывая вид на следующую бухту. Ближе к мысу полоса пляжа несколько расширилась. Следы Анастасии потерялись в сухом песке. У Марины в который раз за этот день заколотилось сердце. Стоит ей обойти ангар – и она нос к носу столкнется с Ярославом Полевым. Что сказать? Как объяснить, зачем притащилась в эту даль, непрошеная, незваная?! Может, он рассердится, может, решит, что девочка у него на крючке, может, он скрывает какую-то тайну. А не специально ли он подослал Анастасию?..

Невзрачные мужские шлепки, забытые кем-то на песке. Вдруг его?! Марина, не в силах сделать дальше ни шагу, изящно опустилась на горячий песок рядом с ними. Надо подумать, надо как-то подготовиться к встрече. Хотя бы успокоить бешеное сердцебиение! Чему учила Троицкая? Марина села по-турецки и принялась за дыхательную гимнастику: короткий вдох – длинный выдох – в ступни, в ладони, в золотую линию позвоночного столба. Полегчало. Она встала на четвереньки и, изогнув спину, как кошка, которая разминается после сладкого сна, медленно вытянулась на животе.