– Как приятно было иметь с вами дело...

Она мило улыбнулась.

– Меня зовут Белла. Белла Шапиро. Э-э-э... вы же не собираетесь расхаживать с этой штуковиной по кораблю?

– А почему бы и нет?

Она пожала плечами.

– Против этого нет никаких правил. Большая часть людей предпочитает просто-напросто не афишировать такие предметы, держать их в укромном месте.

– Я прямой и нескрытный человек.

Ее улыбка стала еще шире.

– Мне тоже так показалось. Тогда мы с вами родственные души. Не хотите потом присоединиться ко мне и выпить немножко? Я почти готова закрыть магазин.

– Я бы с наслаждением присоединился к вам, Белла, но меня ждут за капитанским столиком, и что-то мне говорит, что у меня впереди непростой вечер.

– Жалко. Ну хорошо, как-нибудь в другой раз.

– Вы уверены, что меня никто не оштрафует за то, что я ношу оружие? – спросил я, вынимая пистолет из кобуры и заряжая его пятью патронами, оставив боек над пустой ячейкой барабана. Я видел, как старые пистолеты вроде этого стреляли и сами.

– Нет, хотя старик угрожал начать проверять все лучевые пистолеты на палубах. У нас в последнее время была просто эпидемия пожаров. Но это займет слишком много времени, а никто пока не придумал, как по-настоящему эффективно просматривать багаж пассажиров. Не можем раздобыть настоящее, стоящее оборудование.

Пока она рассказывала все это, меня осенила дикая мысль, неизвестно откуда взявшаяся.

– Белла, а на борту есть аптека?

– Да нет, настоящей аптеки нет. А что вам нужно?

– Не знаю точно. Что-нибудь, что помогло бы мне взбодриться и не заснуть.

– О, это... у меня полным-полно взбадривающих таблеток, – она пошла в заднюю комнату магазинчика и принесла две большие банки, полные таблетками всяких цветов и размеров. Она сняла крышку с одной из банок и стала рыться в ней.

– Ну-ка, посмотрим... По-моему, вот эти зелененькие такие хорошие... Вы говорите, что хотели бы взбодриться и не заснуть?

– Да, хотел бы стать совсем бодрым.

– Ну ладно, тогда, наверное, эти розовенькие-то, что надо. – Она прикусила губу. – Нет, это антинеоплазмики широкого действия. По-моему.

Она посмотрела на меня снова.

– Вы хотите взбодриться или, так сказать, совсем не спать.

– Чтобы во-от так! – сказал я, сделав глаза круглыми, огромными и безумными.

Она хихикнула.

– Даже так? Погодите, может, у меня что-то и есть.

Она открыла вторую банку и сунула туда руку, совсем как ребенок, который пытается найти тот самый вкусный оттенок мармелада-горошка.

– А вы знаете, что в этих капсулах?

– По большей части, – сказала она. – Я в свое время вела список того, что у меня есть, но потом я его потеряла. Вот они. – Она вытащила большую ленту залитых в пластик огромных, лошадиного размера капсул ярко-лилового оттенка. – Я не знаю, что в этих, но там какой-то мощный антидепрессант.

– Вы не знаете химическую сторону этих штуковин?

– Нет, но они лечат все мерехлюндии и хандру, это уж я вам говорю точно. Они очень распространенный товар.

– Я приму штучку. Вы не могли бы принести мне стакан воды?

– Да, конечно, лапочка.

Она принесла мне воду, и я смог с большим трудом заглотить пилюлю. Потом выбрался из магазинчика.

Я опаздывал на обед.

Стюард объявил мой приход.

– Мистер МакГроу, сэр.

Меня пригласили в личную столовую капитана.

В сравнении с ней остальная часть корабля выглядела просто как угольная баржа. Стены были просто закутаны в золотую ткань с красно-белой отделкой, на стенах висели красивые и со вкусом подобранные морские пейзажи. Ковер был красный и доходил бы карлику до колен. Над огромной равниной стола нависала изысканная и богатая хрустальная люстра, бросая переливчатый свет на серебряные приборы и золотые подсвечники. Тарелки сервиза были из великолепного фарфора бледного, почти мелового цвета. Шелк скатерти был белоснежен и чист. Я был потрясен и минуту неподвижно стоял у двери.

– Входите, мистер МакГроу, – капитан Прендергаст вытер рот аккуратным жестом золотистой салфеткой, – прошу вас, – сказал он тепло, показывая мне на стул.

Остальные гости взглянули на меня. Там были Дарла, Джон и компания, но я больше никого за столом не знал, кроме почтенного мистера Краузе. Дарла и Сьюзен были единственными женщинами за столом.

– Извините меня за опоздание, капитан, – я кивнул остальным гостям, но Краузе даже не поднял головы.

– Вовсе нет, мистер МакГроу, ничего страшного. Пожалуйста, садитесь.

Темно-синие глаза Прендергаста следили за мной, пока я не сел на несколько мест дальше от него. Я развернул салфетку и положил ее на колени, как настоящий джентльмен, потом я вспомнил, что не люблю сидеть за столом, когда ткань покрывает мои ноги, и снова положил салфетку на стол.

– Я хотел бы предложить вам попробовать блюдо из даров моря, мистер МакГроу. Я надеюсь, что вам нравится еда моря.

– Я бы хотел, чтобы вы называли меня Джейк, капитан. Еда из местных морей?

– Как вам будет угодно, Джейк. – Его интерсистемный язык был резкий, с тевтонским акцентом и слабым оттенком голландского акцента. – Да, это местный улов. Некоторые люди считают это деликатесом, хотя питательные свойства этой морской еды весьма ограничены.

Уголки его рта поднялись слегка кверху.

– Но ведь мы же не всегда едим, чтобы жить, правда?

– Мне всегда нравится есть, – ответил я. – И я всегда надеюсь, что доживу до следующей еды.

– Да, вселенная – опасное место, – сказал он. – Для уроженцев этой планеты вот эта рыба – настоящий яд. Странно, правда? Если не хотите ее пробовать, то вот вам целый выбор закусок.

– Я бы хотел попробовать рыбу, – сказал я стюарду, который терпеливо стоял сбоку от меня. Он тихо вышел из комнаты. Я повернулся к Прендергасту. – Вы упомянули уроженцев планеты, ее аборигенов. Вы можете с ними общаться?

– С некоторыми, правда, трудностями, но можем.

– Как вы их называете?

– Мы зовем их племя... мы называем их командой... – он словно бы тявкнул два раза, потом улыбнулся. – Как видите, языковой барьер весьма значительный. Большая часть англоговорящих народов называет их арфбарфсами.

– Арфбарфсами?

На другом конце стола Сьюзен хихикнула в бокал вина.