Князь улыбнулся своей чарующей улыбкой:

– Как обычно. После званого вечера у Картлендов, который готовят Каролина и Питер, желая отпраздновать наше возвращение к нормальной жизни, мы отправимся в Венецию, встретимся с друзьями и будем наслаждаться радостями жизни.

– А как насчет охоты за сокровищами прошлого?

– Только среди безопасных бурь аукционов!

– И никаких дальних экспедиций, например в Амазонию?

– После того чего я натерпелся? Да вы смеетесь! Самое дальнее путешествие будет в Париж, в гости к госпоже де Соммьер. А Лиза так вообще считает, что мы не должны покидать Венецию.

– По-своему она права. Для нее так будет гораздо спокойнее.

– Сказать, что я совсем утратил вкус к авантюрам, было бы ложью. Мы любители приключений, и я и Адальбер, мой извечный компаньон, которому приходится приезжать со мной вместе домой, чтобы извиниться «за слишком продолжительное отсутствие». И есть еще авантюра, в которую я бы непременно ввязался.

– И ввяжетесь, – меланхолично добавила План-Крепен, – как только появится малейшая зацепка. Вы хотите поохотиться за «Санси», не так ли? До тех пор пока камень не обнаружится, вам не будет покоя.

– Меня можно понять! Этот один из красивейших в мире бриллиантов, и нельзя сказать, что никто кроме меня им не интересуется. К несчастью, нет никакого намека на след.

– А почему бы не поискать его в Америке? – высказал предположение Питер. – Зная, что Ава способна на все, можно представить и такое. И еще, князь, вы можете воспользоваться редким талантом мадемуазель дю План-Крепен. Без нее мы бы никогда не узнали, где вас искать.

– Неужели? Так вы медиум, Мари-Анжелин? И почему бы вам не испробовать ваш новый дар на поисках бриллианта? Он наверняка излучает особую энергию.

– Если бы рядом был мой учитель и направлял меня, я бы решила заняться его поисками. Но мне кажется, я утратила все свои способности.

– Вы слишком быстро падаете духом, – заметила Мэри. – Я вчера прочитала во французской газете, что Ботти снова дает консультации, он выздоровел гораздо скорее, чем все думали. Позвоните ему, и он поможет вам разрешить ваши проблемы.

И проблемы начали разрешаться. Не прошло и двух часов, как План-Крепен вместе с Мэри летела в Париж. Художница не захотела отпускать ее одну, а госпожа де Соммьер нуждалась в покое и отдыхе… И в тот же вечер подруги позвонили в дверь дома на улице Кампань-Премьер. Мари-Анжелин представила Ботти знаменитую художницу и с радостью почувствовала, что оказалась в той же дружеской и теплой атмосфере, что и во время первого своего визита. Тогда Ботти, сидя напротив нее, взял ее руки в свои, а она, не отрываясь, смотрела в его темные глаза, похожие на ночное небо, готовое засиять звездами.

– Расскажите мне все, – ласково попросил Ботти. – Вы говорите, что потеряли ваш дар?

– Да, для меня это так мучительно.

– Понимаю, но вполне возможно его вернуть. Что с вами произошло в последний раз?

Он выслушал ее внимательно, потом спросил:

– Когда вы отправлялись на поиски, я полагаю, вы не брали с собой золотой портсигар?

– Нет конечно, иметь при себе такую ценность было бы слишком опасно.

– И что вы брали?

– То, что вы мне посоветовали, – фотографию Альдо.

– Теперь постарайтесь достать точную копию бриллианта. Лично я склоняюсь к Соединенным Штатам. Да, я знаю, что Америка огромная и обшарить ее по картам не представляется возможным. Но если вы поверите в свои силы…

– А вы не можете нам помочь?

– Поехав с вами? Почему бы нет? Но имейте в виду, что излучение камня не похоже на энергетику человека, иначе охотники за сокровищами давно бы этим воспользовались. Имеет значение и недоброжелательность человека, который жаждет завладеть бриллиантом. Вот на этой энергетике и нужно сосредоточиться. Нам нужен портрет этой Авы. Вы, Мэри, могли бы оказать нам неоценимую помощь. Сделайте два ее портрета, один для вас, другой для меня. Я чувствую, вы будете великолепным проводником, потому что не любите эту женщину.

– Кто ее любит? Только она сама!

– Безусловно. Ненависть притягивает ненависть, а если прибавить еще и всю кровь, которая лилась из-за этого камня на протяжении веков…

– И когда же мы едем? – деловито осведомилась Мари-Анжелин.

Анжело Ботти мягко повел рукой, успокаивая ее.

– Нас ничто не торопит, дадим время времени. И не только ему. Нашей знаменитой художнице оно тоже нужно, чтобы создать два новых шедевра.

– До чего хороша! – воскликнула Мэри, любуясь «Мадонной с гранатом». – Да, вот тогда умели писать! Никто не сравнится с Ботичелли!

– Благодарение Богу, и в наше время есть замечательные художники. Могу я спросить вас, о чем вы сейчас размышляете?

– Подумала, скажи мне кто-нибудь, что я буду писать злодейку Аву Астор, я бы не поверила. А вам это действительно необходимо? Может быть, избавите меня от наказания?

– Не наказания – а помощи людям, которых вы любите.

– Может, и вправду не стоит ею заниматься? – вмешалась Мари-Анжелин. – Все, слава богу, уладилось, вернулось на круги своя.

Ботти подошел к ней и сказал, понизив голос чуть ли не до шепота:

– Спокойствие и сосредоточенность. Уладилось, но не совсем.

Ледяная струйка пробежала по спине План-Крепен.

– Я не забыла, что наши враги не повержены и продолжают строить козни. Возможно, самое разумное, немедля уехать в Венецию?

– До прощального вечера герцогини Картленд? Знаете, иногда предосторожности опаснее самой проблемы. Представьте себе: приезжает король с королевой и своим двором, а Морозини сбежал без предупреждения…

– Но если угроза по-прежнему существует, может быть, нужно сказать об этом хотя бы сэру Джону?

– Опасности подстерегают постоянно, большие и маленькие. Морозини вернулся со дна, но на его пути постоянно встречались люди, которые помогали ему выжить. Туманное ощущение витающей угрозы всего лишь туманное ощущение, дорогая. И люди так часто ошибаются.

Однако Мэри и План-Крепен вернулись в Англию с неспокойным сердцем. Мэри про себя сердилась на «великого мага». Если по-прежнему существует хоть малейшая опасность, так назвал бы ее, черт возьми! О предупреждении она рассказала мнимо влюбленному в нее Безупречному Питеру, который продолжал радовать художницу маленькими знаками внимания и приходил в пять часов пить чай. Но кто знает, причиной, возможно, был обещанный портрет Лизы?

Питер мгновенно вспыхнул:

– Что за наветы? Ваш великий маг будет иметь дело со мной, если скажет еще что-нибудь в том же духе. Ему нужно объяснить, что не в наших правилах устраивать ловушки – случай с Авой не считается! – и когда мы даем праздник в чью-то честь, все бывают счастливы и мечтают о следующем. – Помолчал и прибавил: – По зрелому размышлению, скажу, что нельзя пренебрегать его предупреждением, так что я шепну о нем маме на ушко. А вы оставьте дурные мысли и позаботьтесь о своей красоте!