– …ничего в тебе не интересно, кроме дорожки на шее? Не верю. Лукавишь.

– Сейчас – нет. Сейчас – не лукавлю.

– Вот в это – верю. Про сейчас.

Фэб засмеялся.

– Ит… я знаю, что это звучит, наверное, как полный бред, но ты… ты что-то со мной сделал. Может быть, ты сам не понял, что именно. Ты очень сильный, и еще у тебя есть…

– Дорожка на шее. Фэб, я не знаю, сильный я или нет, но я устал, и мне хочется спать. Давай ложиться, а? – попросил Ит. – Что же до того, боюсь я тебя или нет… Знаешь, последние несколько месяцев я жил совсем не так, как меня учили жить, и видел такое, от чего другому впору сойти с ума. В меня стреляли, я дрался, меня убивали, и сам я был готов убивать… знаешь, да, когда мне совсем недавно объяснили, кто я есть, я сначала возмутился и подумал, что никогда в жизни, но сейчас… Сейчас я спокойно сниму рубашку и разрешу тебе трогать эту дорожку сколько угодно, потому что хуже от этого точно никому не будет. Будет только лучше – тебе. А тебе я должен – ты очень помог мне, причем в том, о чем я до этого предпочитал даже не думать.

– Скажи, ты что-то помнишь? – с тревогой спросил Фэб. – Ведь ты же знаешь, что физиологически ты гермо, но все-таки не совсем. Если ты в принципе потом планируешь… то придется кое-что исправить. Иначе будет просто невозможно…

– Мне было хорошо, это я помню, – ответил Ит. – Больше я не помню ничего. И не хочу помнить. И менять пока что ничего тоже не хочу. И вообще, давай продолжим этот разговор в горизонтальном положении, пожалуйста. Я правда очень устал.

Дело кончилось тем, что они выбрали себе по местечку на огромной кровати и расположились каждый в своем уголке. Еще немного поговорили, а потом Ит обнаружил, что Фэб, оказывается, уснул – видимо, Встречающий устал не меньше, чем он сам.

«Как же все запутано, – отрешенно думал Ит. – Теперь вон и Фэб еще… Во что я превращаюсь? В кого? Кто я вообще?.. Господи, дорогой Биэнн, не врите хоть себе – так хорошо тебе, придурок, до этого ни разу в жизни не было. И, видимо, не будет – пока ты сам не подойдешь к нему и не признаешь очевидное. Например, то, что человек ты лишь наполовину. А вторая половина даже сейчас очень хочет перебраться в тот угол, где спит Фэб, разбудить его и попросить еще раз подержать руку на спине. Так? Себе не ври, скотина. Себе! Учись принимать обстоятельства, а не загораживаться от них своими недобитыми представлениями из Д-35-ст. Тебе не кажется, что это, по меньшей мере, глупо выглядит – стрелять в людей ты не стеснялся, а разрешить погладить себя по спине стесняешься? Глупо, глупо, сам же видишь. Правду говори. Правду. Сразу и вслух, понятно?»

– Фэб, – тихонько позвал он. – Спишь?

– Еще не совсем, – сонно отозвался рауф с другого конца кровати.

– Знаешь, а я соврал, – признался Ит.

– О чем?

– О дорожке. Не знаю почему, но мне очень хорошо с тобой рядом. Я не имею в виду то, что было ночью. Так же хорошо, как с тобой, мне до этого было только со Скрипачом. Просто быть рядом. Словно собирается что-то целое, понимаешь? Целое, и ты – его часть.

– Я понимаю, – очень серьезно ответил Фэб. – Давай уже спать.

– А руку на спине подержишь?

– Вот даже как?

– Фэб, ты когда руку положил, я сразу чуть не заснул, – признался Ит. – Ощущение очень приятное, честно.

– Господи… Ит, я пусть и бывший, но все-таки Встречающий. Эта техника – одна из самых простых и распространенных, – вздохнул Фэб. – У тебя действительно в голове какая-то дикая каша, и ты действительно от усталости соображаешь плохо. Иди сюда, ложись и давай твою спину. Выдумываешь невесть чего… хоть бы думал потише, что ли…

– Ну, извини, я же не знал.

– Ох, боюсь, много ты не знаешь, – пробормотал Фэб.

Утром Ит проснулся со странным ощущением легкого разочарования и потери – во сне он видел что-то очень хорошее, доброе, но, к сожалению, проснувшись, обнаружил, что ничего не помнит. Привстал, огляделся. Спал он все-таки в своем уголке, который выбрал вчера, и, конечно, был полностью одет, даже пуговицы на рубашке все застегнуты. Путаясь в одеяле, Ит слез с кровати и посмотрел на спящего Фэба. Да, кажется, на жизненном пути встретился еще один параноик, ничуть не хуже, чем он сам. Ит невесело усмехнулся.

Потом стало любопытно – а где же все-таки он оказался?

Ит тихонько вышел из комнаты и принялся бродить по большому одноэтажному дому, заглядывая туда, где было открыто.

Спали они, оказывается, в гостиной, совмещенной с уютной светлой кухней, на которой, впрочем, наблюдалось явное отсутствие даже необходимой мебели. Стол, длинный, тяжелый, три стула, и все. Ну да, еще небольшая рабочая зона – Ит не особенно хорошо разбирался во всяких приспособлениях для готовки, хотя помогать маме ему случалось.

Из кухни дверь вела в коридор, обходящий дом по внутреннему периметру и выходящий окнами в маленький, заросший травой глухой дворик – дом, как понял Ит, был построен по незнакомому ему принципу. Комнаты по большей части были совершенно пустыми и грязными. Ни мебели, ни предметов. Кое-где на полу сохранились пыльные квадраты – видимо, совсем недавно там что-то стояло. Создавалось ощущение, что из дома внезапно вынесли все, что жило тут годами, и сейчас он находился в растерянности еще большей, чем его хозяин, – то ли кто-то придет и оживит его снова, то ли бросят умирать. Но все-таки это была не печаль запустения. Словно некое настороженное ожидание присутствовало незримо, но во всем. Ит вынужден был признать, что дом ему нравится. Даже очень нравится. Чем-то дом был неуловимо похож на университет, где Ит-прежний преподавал… несколько вечностей назад, подумал он. Та же приятная основательность. Тот же рассеянный мягкий свет. Высокие потолки, окна с широкими подоконниками, арочные двери; на стенах почти везде – темные деревянные панели со сложно стилизованной резьбой, полы – тоже из дерева, но светлого, теплого янтарного оттенка. Видно было, что дом любили, что о нем заботились и что жившие здесь относились к дому трепетно и с бесконечным уважением. Вот только пыль эта на полу, и… здесь не должно быть так тихо.

Еще немного побродив по комнатам, Ит вышел в сад.

Бо́льшая часть деревьев была ему незнакома, но потом он приметил невдалеке узловатый ствол старой яблони и приободрился. Для яблок был еще не сезон, на нижних ветках Ит заметил несколько крошечных зеленых плодов и понял, что сейчас, скорее всего, самое начало лета. Постоял под деревом, провел по шершавой грубой коре рукой.

Как же хорошо!

После всей этой кутерьмы, после звезд, которые сияют только издали, а вблизи – чернее черного, после долгого, затяжного страха, после всего… вот так подойти к дереву, погладить кору, вздохнуть поглубже и подумать, что все, оказывается, не так уж и плохо – а даже, наоборот, очень хорошо. После таких мыслей и следующий путь покажется легче…