и медленно двигающуюся машину, конструкция которой приноровлена к этим диким местностям и отличается необыкновенной крепостью. Я всегда находил поразительное сходство африканского фургона с его изобретателем – голландским буром, потому что оба неуклюжи, массивны и некрасивы, но сильны и крепки.

Его оси, имеющие 12–24 дюйма толщины и сделанные из самого лучшего и гибкого дерева, соединены между собой тяжелыми железными болтами, снабженными внизу и вверху массивными гайками. Верхняя часть фургона представляет собой очень искусно сделанную палатку из сплошной двойной парусины. Внутри палатка вполне защищает от дождя, ночной росы и холодных бурь. В верхней ее части висит деревянная рама, переплетенная ремнями из грубой воловьей шкуры, наподобие сетки, на раме помещается матрас, и путешественник находит здесь сухую и защищенную от непогоды постель, которая качается во время движения фургона, к этой качке скоро и легко привыкаешь.

По внутренним стенкам обеих сторон фургона прикреплено множество сумок из кожи или парусины, они оказываются в высшей степени практичными, потому что в них можно поместить все необходимые в дороге вещи, оружие, подзорную трубу, книги, табак, спички, трубку, туалетные вещи, средство против укусов змей…

Колеса сделаны самым тщательным образом, железные обручи крепко прилегают к ним, а спицы колеса глубоко сидят во втулках. Весьма важную роль играет материал, из которого сделан фургон – дерево, которое несколько лет лежало в тени, хорошо высушенное.

Передняя часть фургона снабжена большим выкрашенным зеленой краской ящикообразным сиденьем. Сзади фургона, в деревянном углублении, лежит бочонок, вмещающий 8–10 галлонов воды. С наружной стороны прибиты два деревянных ящика, которые содержат сбрую, хомуты для волов, вожжи, инструменты, оси, ножи, топоры».

Буры быстро пересекали Оранжевую реку, двигались по землям гриква и оказывались на обширном внутреннем плато, пустынном из-за бесчисленных миграций в период мфекане. Единственными их противниками стали летучие отряды матабеле того самого Мзиликази, который покинул Чаку и вызывал опасения Дингаана. Матабеле отступили перед огнестрельным оружием и вскоре исчезли за горами Матопо от глаз европейцев – на несколько десятилетий! Но перед этим они успели – и не раз! – сразиться с бурами…

Треккеры пересекли Вааль и добрались до Лимпопо, здесь часть повернула на восток, прошла по перевалам через Драконовые горы и оказалась в Натале. Они не желали подчиняться никакому правительству, намеревались сохранить рабовладение и устроить себе «леккер леве» – сладкую жизнь за пределами британских владений.

Буры, оставшиеся в колонии, с волнением ждали известий от пионеров. Между тем, из Наталя поступали утешительные известия, и в путь пустилась очередная партия под началом бурского предводителя Луиса Трихарда. Британская администрация словно не замечала действий буров. Параллельно этой группе на север шел отряд другого бурского командира – Ренсберга. 12 и 10 – таково было соответственно количество семей у каждого командира.

Группа Ренсберга исчезла без следа в полном составе, а Трихард осел возле Зуутпансберга. После неудачных попыток наладить торговлю с португальцами (те не могли разобрать африкаанс) они несколько лет скитались по саванне и только в 1839 году с 26 женщинами и детьми морем добрались до Порт-Наталя!

Следующие партии буров действовали с большей осторожностью. В начале 1836 г. командиры Потгитер и Силиерс переправили через Оранжевую 65 семейств, заключили мир с Мшевешве, вождем басуто и Сиконьелой, сыном всесильной правительницы Мантатиси, но в октябре 20 тысяч воинов Мзиликази неожиданно напали на их лагерь Вехткоп. С помощью 40 ружей матабеле удалось отогнать, но те забрали скот и Потгитер вынужден был вернуться на территории суто, где его ряды пополнились ста семействами командира Геррита Марица. Победу одержали сообща 187 буров и 40 гриква. В битве погибли 400 матабеле, у которых удалось отвоевать огромное стадо.

В апреле I837 г. в район Таба Нцу пришла новая группа переселенцев: 108 человек, не считая слуг, под началом Питера Ретифа. Предками Ретифа были потомки гугенота, бежавшего из Франции после отмены Нантского эдикта в 1688 г. Он родился возле сегодняшнего поселка Веллингтон и еще в молодом возрасте уехал на восточные границы колонии. К 1820 году он разбогател в Олбани и, завоевав доверие соотечественников, возглавил местное треккерское движение, в июне 1830 г. его торжественно избрали в Винсбурге командант-генералом. Прежде всего новый начальник посетил всех местных вождей и заключил с ними договоры о дружбе. На берегах рек Каледон и Вааль скопилось более тысячи фургонов и около пяти сотен вооруженных буров. Ретиф обратился к Мзиликази с предложением о заключении мирного договора, но тот не ответил, и Ретиф стал готовиться к экспедиции.

Среди лидеров буров не было единого мнения относительно выбора «земли обетованной». Ретиф и Уйс стремились в Наталь. Потгитер намеревался осесть к северу от Вааля, а Мариц – на Высоком велде. Шли бесконечные споры о дальнейшем направлении трека, о форме правления и т. д. Может, именно поэтому буры, не достигнув единства, в дальнейшем понесли такие тяжелые потери?

В октябре 1837 г. Ретиф вышел к краю плато. Внизу раскинулись равнины Наталя. Далеко на востоке группа всадников батлоква гнала скот, отвоеванный у зулусов. Батлоква были одеты в европейскую одежду, умели обращаться с оружием и в то же время успешно использовали древние бушменские приемы скотоводства в горах: мазали землю навозом впереди быков, чтобы те чувствовали, что здесь уже шли их предшественники, и бесстрашно карабкались по кручам.

Зулусский крааль

У Ретифа было 50 фургонов и он ждал прибытия новых семейств. Оставив обоз у подножья гор, он с 15 всадниками пустился в Порт-Наталь, чтобы договориться с поселенцами, а главное, с самим Дингааном. Как раз в это время Уйс с Потгитером затеяли сражение с матабеле и заставили их отойти из долины реки Марико на север.

В Порт-Натале жили в то время 50 белых, и 3 тысячи африканцев размещались по соседству в краалях. Среди поселенцев появилась новая фигура, которая займет значительное место в нашем повествовании, – Алан Гардинер.

Он родился в 1794 г. и четырнадцати лет поступил на службу в военно-морской флот, где достиг звания старшего помощника, но без дальнейшей поддержки не смог продвинуться по службе и решил стать миссионером. Приехав в Кейптаун в 1834 г., он в том же годы добрался и до Порт-Наталя и сразу же поехал в резиденцию Дингаана, чтобы добиться у того разрешения на организацию миссию.

Из записок А. Гардинера:

«Дингаан смотрел на меня довольно долго из-за загородки, потом сказал: “Вот животные, которых убили для тебя”. И исчез. Скелеты семи быков лежали неподалеку от ворот крааля. Потом он снова появился из ворот, 14 или 15 придворных склонились перед ним.