Она почти вбежала в палату. Амбрози вошел следом и прикрыл за собой дверь. Мишнер сидел на кровати, при виде посетителя на его лице появилось напряженное выражение.

— Вам привет от Петра Второго, — сказал Амбрози. — Мы уже слышали, что произошло с вами…

— … и специально прилетели, чтобы пожелать мне скорейшего выздоровления.

Лицо Амбрози оставалось каменным. Интересно, он скрывает свои эмоции от рождения или этот навык выработался у него в результате многолетней тренировки и постоянной лжи?

— Мы знаем, зачем вы поехали в Боснию, — невозмутимо продолжал Амбрози. — Меня послали узнать, сообщили ли вам очевидцы что-нибудь.

— Ничего.

Умение Мишнера лгать тоже поразило ее.

— А если я проверю, правду ли вы говорите?

— Делайте что хотите.

— В городе ходят слухи, что прошлой ночью Ясна узнала десятое откровение и больше явлений Девы не будет. Местные священники очень расстроены, — вкрадчиво произнес монсеньор.

— Больше не будет туристов? Исчезнет прибыль? — не сдержалась Катерина.

Амбрози повернулся к ней.

— Может, вы подождете в коридоре? Это церковные дела.

— Никуда она не уйдет, — возразил Мишнер. — В такой момент за всеми вашими заботами вы с Валендреа еще находите время думать о событиях в Боснии? Зачем вам это?

Амбрози сложил руки за спиной.

— Вопросы здесь задаю я.

— Тогда идите вон отсюда.

— Святой Отец велел вам вернуться в Рим.

— Передайте вашему Святому Отцу знаете что…

— Какая непочтительность! Мы, по крайней мере, не позволяли себе открыто оскорблять Климента Пятнадцатого.

Лицо Мишнера стало злым, он побледнел от бешенства.

— Я прямо сейчас заплачу! Вы делали все возможное, чтобы загубить все его начинания.

— Я так и знал, что вы не согласитесь.

Тон Амбрози насторожил Катерину. Он как будто был доволен, как будто ожидал такого поворота в разговоре.

— Я должен сообщить вам, что если вы откажетесь ехать добровольно, то итальянское правительство выдаст ордер на ваш арест.

— Что вы такое несете?

— Папский нунций в Бухаресте сообщил Его Святейшеству о вашей встрече с отцом Тибором. Он очень сожалеет, что Климент не посвятил его в свои планы. Теперь вами заинтересовались румынские власти. Они, как и мы, хотят знать, что хотел покойный Папа от этого престарелого священника.

У Катерины перехватило дыхание. Это предвещало опасность. Но Мишнер держался спокойно.

— А кто сказал, что Клименту был зачем-то нужен Тибор?

Амбрози равнодушно пожал плечами:

— Вам, Клименту — разница? Как бы то ни было, вы встречались с ним, и румынская полиция хочет задать вам несколько вопросов. Святой престол может или помешать ей, или помочь. Вы как больше хотите?

— Мне все равно.

Амбрози повернулся к Катерине:

— А вы? Вам тоже все равно?

Она поняла, что у этого мерзавца на руках все козыри. Или он затащит Мишнера обратно в Рим, или Мишнер сейчас же узнает, как ей так легко удалось найти его в Бухаресте и в Риме.

— А при чем тут она? — быстро спросил Мишнер.

Нервы всех троих были напряжены до предела. Амбрози выдержал мучительную паузу. Она хотела дать ему пощечину, как тогда в Риме, но сдержалась.

В палату заглянула сестра и, испуганно ойкнув, закрыла дверь.

Амбрози снова обратился к Мишнеру:

— Мне просто интересно, как она считает. Она ведь румынка и знает, как работает тамошняя полиция. Я думаю, что таких допросов никому не пожелаешь.

— А откуда вы все о ней знаете?

— Отец Тибор встречался с папским нунцием в Бухаресте. Он рассказал нунцию, что при вашем разговоре присутствовала мисс Лью. И я навел о ней справки.

Объяснение Амбрози прозвучало удивительно правдоподобно. Если бы Катерина не знала, как все было на самом деле, то сама поверила бы.

— Не вмешивайте ее в это дело, — быстро сказал Мишнер.

— Так вы вернетесь в Рим?

— Вернусь.

Ответ удивил ее.

Амбрози удовлетворенно кивнул:

— В Сплите меня ждет самолет. Когда вас выпишут?

— Завтра утром.

— Будьте готовы в семь. — Амбрози направился к выходу. — Сегодня я буду молиться…

Он выдержал паузу.

— …о вашем скорейшем выздоровлении.

С этими словами он исчез.

— Если он будет обо мне молиться, то плохо мое дело, — сказал Мишнер, когда за ним закрылась дверь.

— Зачем ты согласился? Это же был блеф.

Мишнер поменял положение, она помогла ему устроиться поудобнее.

— Мне надо поговорить с Нгови. Нужно передать ему слова Ясны.

— Зачем? Разве можно верить тому, что она написала? Это просто смехотворно.

— Может быть. Но верим мы в это или нет — это десятое откровение Меджугорья. И я должен передать его Нгови, — упрямо повторил он.

Катерина поправила ему подушку.

— А тебе известно, что существуют факсы?

— Кейт, я не хочу спорить об этом. К тому же мне интересно, с чего это Валендреа так заволновался, что даже послал ко мне своего подручного? Видимо, за этим стоит что-то важное, и мне кажется, я знаю, что именно.

— Третье Фатимское откровение?

Он кивнул.

— Но это глупо. Третье откровение давно всем известно.

Она вспомнила слова Тибора из его письма к Клименту.

«Исполните волю Мадонны. <…> Где предел дозволенной нам нетерпимости?»

— Все это не поддается логике, — сказал Мишнер.

Она решила задать еще один вопрос:

— А вы с Амбрози всегда были врагами?

Он кивнул:

— Я не понимаю, как такой человек мог стать священником. Если бы не Валендреа, он бы никогда не оказался в Риме. Они прекрасно дополняют друг друга. — Он на минуту задумался. — Теперь многое изменится.

— Тебя это не касается, — сказала она, надеясь, что их прежние планы все еще в силе.

— Не волнуйся. Я не передумал. Но неужели меня действительно разыскивают румынские власти?

— Ты о чем?

— Это отвлекающий маневр.

Она смотрела на него с недоумением.

— Накануне своей смерти Климент послал мне электронное письмо. В нем говорилось, что Валендреа выкрал часть текста третьего откровения, еще когда служил у Павла Шестого.