Через год Исияма наконец-то подал заявление об уходе с работы. Казалось бы, он просто осуществил давно принятое решение, но в глубине души Исияма знал, что сделал это, стремясь порвать тяготившие его отношения с «Мориваки-сэйхан». Он ощутил разочарование, когда до него дошли слухи, что Касуми увлеклась каким-то подозрительным религиозным деятелем. С одной стороны, Исияме было все равно, как именно Касуми в погоне за бесследно исчезнувшей Юкой старается найти душевный покой, но с другой — ему казалось, что это как-то не вяжется с той Касуми, которую он знал. Касуми тем самым ясно давала ему понять, что больше не рассчитывает на него. Он ощутил пропасть, лежащую между ними, и ему стало грустно.

Деньги, которые он получил при уходе с работы, плюс деньги, вырученные от продажи дачи, плюс накопления, — все это сложилось в значительную сумму. Никаких особых планов в отношении этой суммы у него не было. Несколько месяцев он пробездельничал дома. Однажды заявился отец Норико. Тесть был серьезным человеком, служил в банке, и потому, видимо, переживал за зятя.

— Ты собираешься работать как независимый дизайнер?

— Да нет, — промямлил Исияма. — Хочу попробовать что-то новое.

— Сейчас?

Тесть был в явном недоумении. Исияма на это ничего не сказал, но ответом своим был удовлетворен. На самом деле ему было все равно, чем заниматься, лишь бы не тем, что он делал до сих пор. Подойдет любое занятие. Исияма чувствовал себя свободным. Когда тесть ушел, Норико, убирая поднос и не глядя ему в глаза, поинтересовалась:

— Ну как прошел ваш прощальный разговор?

— Прощальный с кем?

— Ну ты даешь! Со мной, конечно! — засмеялась Норико, поглядев ему в глаза. Взгляд был торжествующим. — Ты что, забыл? Сам же говорил.

— А, ты про тот разговор на даче? Когда я сказал, что все равно собираюсь расстаться с тобой, чтобы быть вместе с Касуми-сан?

Исияма понизил голос, беспокоясь, что в соседней комнате его могут услышать дети.

— Ну да. Я не забыла.

Исияма тоже не забыл. Он обходил эту тему, думая, что Норико не хочет говорить, ведь она ни разу об этом не заикнулась. К тому же он больше не встречался с Касуми, так что проблема потеряла остроту. Возможно, именно потому Норико и завела этот разговор. Исияма был раздосадован.

— Вот оно как. Что будем делать?

Норико гордо приосанилась, делая вид, что размышляет. Ее немного отросшие волосы блестели в электрическом освещении. Она смотрелась красавицей.

— Я хочу расстаться с тобой. Я ведь сказала, что не прощу. Поэтому все это время просто ждала.

— Ждала, когда я уйду с работы?

— Да. Скажем так, я ждала, когда твое положение станет более шатким, непрочным. Я не собираюсь тебя в этой ситуации поддерживать, давать тебе советы и не хочу никаких обнадеживающих совместных решений.

— Ненавидишь меня?

— Не сказала бы, что ненавижу, просто никак не возьму в толк, что может чувствовать человек, решивший пригласить на дачу, где находится его семья, свою любовницу. У меня когда-то был однокурсник Ёхэй, близкий мне человек, а теперь передо мной кто-то совершенно посторонний. И я не могу ему доверять. И Касуми-сан не могу. Я ее презираю. Я ведь тебе это тогда сказала. Это правда. И я никак не могу избавиться от этого чувства. Наверняка мои слова покажутся тебе жестокими, но я скажу то, что думаю. Это вы виноваты в том, что случилось с Юкой.

«Вот оно как! Обвинитель нашелся!» Его не столько задел разговор о разводе, сколько эти слова, сказанные женой напоследок.

— Я знаю, мне нет прощения за то, что я сделал по отношению к Касуми-сан и тебе.

— И по отношению к Юке-тян тоже, — добавила Норико. — Касуми-сан страдает потому, что ты поступил так по отношению к Юке-тян. И ты это как-то упускаешь из виду.

Естественно, что Касуми, как мать, думала о своей дочери. Значило ли это, что она совсем не думала о нем? Значило ли это, что она не страдала от расставания с ним? Он знал, что рассуждает как эгоист, но от слов Норико ему неожиданно стало ужасно грустно. Глотая слезы, он с трудом выдавил:

— Понял. Давай расстанемся. Какие условия тебя устроят?

— Я буду воспитывать детей. И я бы хотела получить этот дом.

— Хорошо. У меня ничего, кроме этого дома, все равно нет.

— С наличными деньгами что будем делать?

— Буду признателен, если разрешишь мне взять хотя бы небольшую часть.

— Хорошо. Не спеши с уходом. На подготовку давай отведем полгода. И о ежемесячном пособии на детей не забывай.

— Конечно, конечно. Сколько ты хочешь?

— Сумма небольшая. Думаю, пятьдесят тысяч на каждого будет достаточно.

Норико засмеялась. Ей показалось забавным, что говорили они о серьезных вещах, но звучало это как официальное обсуждение какой-то сделки.

— Так и сделаем. Позаботься о детях. Я на тебя полагаюсь.

Расставание с Норико, его подругой со студенческих времен, которой он привык во всем доверять, прошло как-то чересчур просто и гладко. Развод, насчет которого он так сомневался и страдал, плюс тот факт, что состоялся он после расставания с Касуми, Исияма посчитал наказанием за свое предательство обеих женщин. Кроме того, он боялся, что нанес еще одну травму Норико — до основания разрушил ее жизненные принципы. Но теперь было поздно что-либо исправлять.

Произошло это через несколько недель после разговора с Норико о разводе. Приятель по студенческим временам некий Такахаси, прознав, что Исияма уволился и ничем не занимается, захотел встретиться с ним. Такахаси прошел путь от художника до иллюстратора, а потом стал продюсером торжеств. Чем теперь, во время экономического спада, занимался Такахаси, с его работой, ориентированной на богатых клиентов, Исияма не знал.

На встречу Такахаси пришел с опозданием. Исияма с трудом узнал приятеля, настолько тот растолстел. Такахаси, по всей видимости, пил. Аккуратно положив на барную стойку коричневую ковбойскую шляпу — видимо, предмет особой гордости, — он посмотрел на Исияму и улыбнулся.

— Вид у тебя беззаботный.

«Это оттого, что уладил некоторые проблемы», — подумал про себя Исияма, но говорить ничего не стал.

— А почему с работы ушел?

— Хочу себя в чем-нибудь новом попробовать.

— Понимаю. Дизайнерам вроде тебя сейчас выжить трудно, — рассуждал Такахаси, хотя мнения его никто не спрашивал. — Сейчас ведь как: и дизайнеры, и копирайтеры — все должны заниматься еще и организационными и административными вопросами. Нужно думать о проектах, которые приносят деньги. Ты у нас по натуре ремесленник. Поди тяжело тебе было?

— Ну, типа того, — неопределенно кивнул Исияма, потягивая виски.

— Молодец, что уволился. Теперь будешь сам себе хозяин? Может, свой офис откроешь?