Похоже, это и есть та самая большая игра, о которой говорил человек Андреса. Неплохо бы и мне в ней поучаствовать. А для этого, судя по всему, нужен перстень. Рискнуть?

Я неслышно подкрался к по-прежнему открытой шкатулке. Мысленно перекрестился и достал «папину печатку».

Кража удалась

Изворотливость +1. Текущее значение: 17

Фух, повезло. Теперь надо убираться отсюда, пока меня не прищучили.

— А тут красиво, — раздался скрипучий женский голос, вгоняя меня в холод. — Хочу жить здесь!

Зараза! Как же не вовремя...

Король настороженно вскинулся.

— Ты это слышал?

Лепсус в недоумении повертел головой. Я замер, боясь шелохнуться, и задержал дыхание.

— Чего молчишь? — требовательно продолжала Зараза. Даже не зараза, а настоящая падла! — Тебя ведь спрашиваю.

Недоумение короля и министра длилось недолго. Грегор рванул к шкатулке, взглянул и едва не осел на пол.

— Перстень праотца!

В следующий миг Лепсус заорал дурным голосом:

— Макфей! Стража! Лазутчики во дворце! Кража!

Дверь распахнулась. Вошел начальник стражи и, качнув красным пером, озадаченно уставился на него.

— Защиту! Защиту ставь! Они в невидимости!

А ведь реально поймают. Мысли лихорадочно заметались. Представляю, как обрадуется нашей встрече Акоста, так и не ставший счастливым обладателем булавки. Твою дивизию, что делать-то? Из окна не выскочишь, на нем толстые витражные стекла с металлической протяжкой. Здесь меня легко сцапают. Остается только дверь, возле которой стоит Макфей, кастующий защиту.

Я рванул наружу, сбив его с ног, и выскочил в коридор. Поздно! С обеих сторон к кабинету подходили стражники с магическими сетями в руках. Дотронусь до нее — инвиз слетит. А они уже близко. Куда бежать?

Ничего не оставалось, как проскользнуть обратно в кабинет. Я взглянул на счетчик невидимости — три с небольшим минуты. О том, чтобы в таких условиях проводить манипуляции с Заразой, не могло быть и речи. Значит, чтобы спастись, у меня меньше двухсот секунд.

Макфей поднялся на ноги, потирая ушибленный бок.

— Вот ведь... Каст мне сбили.

— Поздно, они уже выскочили из кабинета, — раздраженно махнул рукой король. — Вешай купол над дворцом, чтобы не дать им выйти. Справишься?

— Конечно. Это защита пятого уровня. Я смогу.

— Выполняй.

Начальник стражи откашлялся и начал делать пассы руками, двигаясь все быстрее и быстрее. Его тело вдруг начало искриться и стало похоже на клубок молний. Они вырывались в разные стороны, гудели, изгибались, пока не приняли форму, похожую на линии силового поля, создавшие купол. Он начал стремительно увеличиваться (я едва успел спрятаться в нишу за бюро), и через несколько секунд скрылся за стенами и потолком.

А Макфей, походу, непростой мужик. Очень непростой.

— Готово, — тем временем сообщил он. — Теперь шпионы на три часа в ловушке.

— Успеешь за это время обследовать весь дворец? — озабоченно поинтересовался король.

— Непросто, ваше величество, но мы постараемся.

— Имей в виду, — влез Лепсус, — у лазутчиков весьма необычная магия. Мы разговаривали дольше, чем может держаться самая длинная невидимость, при этом ни окна, ни двери не открывались.

— Надо подстраховаться, — задумчиво добавил король. — Макфей, используйте пламя Отрешения, против него они точно не устоят. Разрешаю взять семь штук в сокровищнице.

Та-ак. Обложили, как волка.

— Ваше величество, это очень древние артефакты, новые нам взять негде, — возразил Лепсус. — Их как раз семь и осталось. И они наверняка нам еще понадобятся.

Грегор резко повернулся к нему и сказал со злостью:

— Знаю, что семь! А перстень один! Без него мы ни склеп не отыщем, ни крови не добудем. И тогда все рухнет. Немедленно выполнять!

— Да, ваше величество. Макфей, выбери из своих парней семерых лучших и раздай им пламя. За дело!

Начальник стражи сорвался с места с резвостью, никак не соответствующей его грузной комплекции. Я едва успел рвануть следом. Его подчиненные на несколько секунд убрали сеть от стены, пропуская Макфея, и я проскочил следом.

Нет, господа рыболовы, такую рыбину, как я, вам не выловить. И сердечное вам спасибо, что вынудили меня вернуться в кабинет. Я словно нашел рацию, настроенную на волну полицейских, которые тебя преследуют. И теперь знаю, что в течение трех часов из дворца не выйти. Нужно найти укромное место, чтобы пересидеть облаву.

Полторы минуты инвиза. Быстрее!

Я поспешно направился вдоль коридора, завернул за угол, пробежал еще с полсотни метров и заметил лестницу. Вихрем взлетел по ней и, свернув налево, оказался в просторном тупичке с тремя дверями. Нервно огляделся, подергал ручку первой попавшейся — заперто. Нужна отмычка. Что ж, как говорится, их есть у меня.

— Значит, так, — прошипел я, доставая Заразу. — Еще раз что-то вякнешь не вовремя, буду хранить тебя в мокрой тряпке, чтобы заржавела.

Конечно, золото — не железо, оно не подвержено ржавчине, но мне было не до нюансов.

— А что я? — скрипучий голос был еле слышен. Поумнела-таки. — Сам не предупредил.

Она права. Но не признавать же это, а то окончательно обнаглеет.

— Тогда предупреждаю сейчас. Все, молчи!

Полминуты.

Не теряя времени, я вставил Заразу в замок и повернул.

Взлом не удался

Ничего, попробуем еще раз.

Взлом не удался

И еще разок.

Взлом удался

Десять секунд.

Я проскользнул в комнату и огляделся. Никого нет. Кровать с балдахином, какая-то мебель, накрытая плотной серой тканью, негорящие факелы на стенах. Похоже, гостевая спальня, в которой сейчас никто не живет.

Буквально в последнюю секунду инвиза я успел обновить его и, подойдя к окну, осторожно выглянул. Н-да, высоковато. Если прыгну, здоровья может и не хватить. Значит, буду ждать. Пройдет три часа, и я найду способ как-нибудь выскользнуть отсюда.

Скрипнула дверь, я едва успел укрыться за занавеской. Комнату залил яркий свет, хотя и до этого было светло. Секундная тишина, потом послышались тяжелые шаги, один, другой, третий. Они приближались, и я затаил дыхание. Казалось, стук моего сердца раздается по всему дворцу. Тихий кашель, пауза — и чья-то рука отдернула скрывавшую меня портьеру.

— Ты?!

Не скрывая удивления, я воззрился на стоящего передо мной стражника с факелом. Мясистый нос, пышные усы. Селтербейер. Он смотрел мне прямо в глаза, потом перевел взгляд на руки, словно желая удостовериться, что в них нет оружия. Не было сомнения — он меня видит.