Мне не нравится, как он произнес это «исчезнут», очень… решительно.

Он смотрит на меня.

— Я пытался помочь. Сделал пластыри, а когда Старший не стал их использовать, занялся этим сам. Он мог бы использовать эти смерти, внушить людям надлежащий страх и тогда уже требовать послушания. А ты что сделал? — спрашивает он, обращаясь к пустому лицу Старшего. — Ничего. — И Док толкает его в грудь. Старший, не сопротивляясь, врезается в фидусный насос. — Со временем, — продолжает он, — становилось все очевиднее, что его нужно сместить. Это ему нужно было следовать за лидером. Эти предупреждения были для него. — Он тычет пальцем в Старшего. Тот, обмякнув, смотрит прямо перед собой.

— А Марай? — спрашиваю я.

— Я пытался с ней говорить. Она первая на корабле должна была бы поддержать Ориона. Но нет. Марай оставалась верна Старшему.

Док кладет провода на крышку насоса — Фидус для него сейчас не главная забота — и идет через комнату обратно к криоустановке.

— Все равно уже поздно, Эми, — вздыхает он разочарованно. — Барти или Старший могли бы когда-нибудь стать лидерами… но Орион им уже стал. Его единственной ошибкой было доверить тебе информацию о шаттле. Я позволил вам найти видеозаписи, хотя следовало бы их все уничтожить.

Мысли скачут.

— Зачем вы вообще отдали мне вай-ком Ориона? — спрашиваю я. — Вы же должны были понимать, что он приведет нас к посланиям.

Док поднимает на меня взгляд.

— Потому что Орион так хотел.

В это легко верится. Можно думать о Доке все, что угодно, но преданности ему не занимать. И предан он не Старейшине и даже не Ориону — и уж точно не Старшему. Он предан системе. В соответствии с системой, следующим лидером должен быть Орион — значит, Док будет слепо повиноваться, даже если сам с ним не согласен.

Но… это бред какой-то.

— Значит, вы дали мне первую подсказку — кто тогда испортил книгу сонетов и видео в оружейной?

— Тоже я. — Док проверяет показатели на контейнере Ориона.

— Вы? Но… зачем?

Он смотрит на меня, будто он не может поверить, что я так торможу.

— Я не о себе заботился. Если мы опустимся на Центавра-Землю, корабль со всеми его жителями может погибнуть. Погибнуть. Но, — добавляет он, — я понимаю сложность вопроса и позволю Старейшине принять окончательное решение Если он скажет, что нужно запускать шаттл… что ж, я уступлю. Просто мне не кажется, что стоило отдавать право выбора тебе.

Теперь я понимаю до конца — он подделал видео в оружейной и вырезал сонет из книги, потому что не хотел, чтобы я добралась до правды, но при этом оставил книгу, чтобы я ее увидела. Пытаясь помешать мне догадаться, он все же не мог ослушаться прямого пожелания Ориона.

— Это вы испортили скафандры?

— Я решил, что если уж вы туда доберетесь, то кто-то из вас обязательно решит выйти наружу.

— И вам было все равно, кто из нас умрет?

— Если тебя это успокоит, — говорит Док, обращаясь к таймеру на криоустановке Ориона, — я надеялся, что это будешь ты.

Не успокаивает, если честно.

— Ты так и не поняла, что я пытался до тебя донести, — продолжает Док, поворачивая очередной тумблер. — Так уперлась в то, что рассказывал Орион, что не заметила всего, что говорил я.

— Да? Например?

— Суть не в том, как выбраться с корабля, а в том, что мы не можем выбраться, Эми, не можем. Орион надеялся, что однажды, в да» леком будущем, это будет возможно, но нет. Оружейная, зонды… все это слишком опасно.

должны остаться здесь. Должны сохранять тот порядок, который установил Старейшина времен Чумы.

Не в силах сдержаться, фыркаю от отвращения.

— Я знаю, что ты не согласна, Эми, — говорит Док спокойно, будто мы ведем дружескую беседу. — Но система Старейшин работает.

— Старейшина был сумасшедшим, больным, — возражаю я. — Вы видели его в самом конце. Он спятил и цеплялся за власть.

— Да, да, — пренебрежительно кивает Док. — В каждом Старшем и Старейшине бывают отклонения, все это давно задокументировано. Старейшине следовало уйти в отставку, когда Орион достиг совершеннолетия. И Орион, а не Старший, должен был стать новым командиром.

— Орион был психом! — кричу я и выступаю вперед, на ходу задев Барти за плечо. Он не реагирует.

Не надо было этого делать. Виктрия стискивает пистолет — в конце концов, она любит Ориона, — а Док шагает ближе к криоцилиндру.

— Он не псих. И не Орион, — говорит Док, поворачивая тумблер на дверце. — Он — Старейшина. — Оглядывается на Старшего, который по-прежнему неподвижно стоит у насоса. — Ты ведь никогда не хотел быть Старейшиной, правда? Тебе хотелось остаться просто Старшим. Поэтому ты и имя не поменял. Ты знал, так ведь, что недостоин быть Старейшиной? Ты еще совсем ребенок, для тебя твоя глупая влюбленность важней, чем обязанности командира.

Старший, оглушенный наркотиком, молча кивает.

— Не говорите так о Старшем! — рычу я. — . Орион был трусом и убивал беззащитных!

Док поворачивается ко мне.

— Не забывай, что это Орион, а не Старший, подарил тебе твою драгоценную планету. Даже будучи лишь куском льда, он управлял тобой, заставлял бегать по всему кораблю за его подсказками. Вот как велика власть настоящего лидера.

Он совершенно спокоен, холоден и непоколебим — точно так же, как всегда. Убивает он во имя Ориона, организует переворот или свергает Старшего — неважно, даже сейчас в глазах Дока нет огня. Он просто тихо и упорно двигается вперед, делая то, что считает очевидно правильным. Он раскладывает всех нас по отведенным местам. Ориона в ячейку Старейшины, Старшего в ячейку Старшего. А меня… меня, как обычно, ему классифицировать не удается. И в этом истинная причина того, что он приказал Виктрии нацелить на меня пистолет.

Теперь я точно знаю, знаю глубоко внутри мне не выбраться отсюда живой. Я мешаю Доку, потому что не вписываюсь в мир «Годспида», а Док терпеть не может, если что-то — или кто-то выпадает из заведенного порядка. Ему нужно, чтобы все были абсолютно одинаковы, абсолютно спокойны и абсолютно послушны полноправному Старейшине. А я такой никогда, никогда не буду.

Я настолько уверена, что Док не выпустит меня из этой комнаты живой, что уже наполовину жду, когда Виктрия нажмет на курок и покончит со всем этим. Но она не двигается. Док набирает на криоустановке Ориона код.

— Эми, я не командир, — поворачивается он вдруг. — Мне это известно. Я просто хочу сам делать то, в чем пытался убедить всех остальных.

— Следовать за лидером, — говорю я тихо.

— Именно. Надежды больше нет, — продолжает Док. — Мы не можем приземлиться на новой планете. И не можем жить здесь без Ориона. Разве ты не видишь? Нам нужен настоящий лидер. Не Барти, не Старший. Нам нужен наш Старейшина. Это наш единственный шанс.