В течение долгих дней путешествия Стекло поддерживала беседу, по крайней мере, одну ее половину, и, постепенно, скука и давление вопросов, оставшихся без ответа, облегчили Брату Пелтеру работу над второй. Стекло чувствовала, что стражи инквизиции, Мелкир и Сэра, по очереди дежурившие рядом с ней и на крыше кареты, тоже хотели бы присоединиться. Однако Брат Пелтер, хотя и не следовал строгим правилам, ясно дал понять, что никто не должен разговаривать с заключенной. Так что Стекло оставалось говорить только с Братом Пелтером.

Она обнаружила, что этот человек был почти таким же, как и указывали ее исследования: честолюбивым, сосредоточенным, и легко поддающимся на лесть; хотя он глубоко разбирался в вопросах ереси, от которых зависело большинство судебных процессов инквизиции, его знание веры — в более широком смысле — не могло соперничать с тем, что было у любой послушницы, которую Сестра Колесо считала подходящей для перехода в Серый Класс.

— Вы знаете, кто был главным инициатором инквизиции, когда я была верховным инквизитором, брат? — Стекло повысила голос, перекрывая стук колес и барабанную дробь дождя по крыше кареты.

— Нет. — Инквизитор нахмурился, словно его беспокоило собственное невежество.

— Никто, — сказала Стекло. — Последним обладателем этой должности был Джутикэр, двоюродный брат деда нашего нынешнего императора. Джутикэр умер, удерживая титул. Согласно записям инквизиции, он присутствовал на трех собраниях за тридцать шесть лет, хотя и был завсегдатаем казней.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — Пелтер уставился на Стекло своими глазами, возможно, самым большим своим достоянием. Он держал в них что-то по-настоящему леденящее, то, что обычно можно было найти только в отражении хрупкого голубого неба в глубоком льду.

Стекло пожала плечами:

— По моим расчетам, послезавтра мы будем во дворце Шерзал. Так что должность главного инициатора кажется, по меньшей мере, злободневной. Видите ли, это был бумажный титул, изобретенный в угоду какому-то давнему императору, должность, предназначенная для королевской семьи, чтобы корона могла чувствовать... если не чувство обладания... то хотя бы иллюзию контроля над инквизицией и более твердое чувство, что та не может быть использована против них. Груда правил, защищающих императоров, их братьев и сестер от острых углов инквизиции, тоже была ее неотъемлемой частью. Подобно тем законам, которые защищают высших инквизиторов.

— И бывших высших инквизиторов. — Брат Пелтер скорчил кислую гримасу, вспомнив, что из-за таких подробностей он пересек половину империи, вместо того чтобы перетащить настоятельницу из Сладкого Милосердия в Башню Исследующих. Всего-то пять миль.

— Ну, вряд ли мы можем поднимать такую шумиху из-за ереси, которая, в конце концов, состоит в том, чтобы следовать деталям веры, если не готовы следовать нашим собственным правилам в других местах, не так ли, брат? — Стекло улыбнулась. — Если вы с радостью пытаете человека раскаленным железом, чтобы установить степень его благочестия, то, по крайней мере, сможете выдержать несколько дней пути, чтобы убедиться, что сами следуете букве закона.

— Вам не мешало бы попрактиковаться в покаянии, настоятельница. — В косом свете, падавшем сквозь ставни кареты, рябое лицо Пелтера приобрело несколько чудовищный вид. — Для вас и вашего монастыря все кончено. Лансисы получат то, что хотят. Вы должны обратиться к вопросу о том, в каком состоянии вы будете в конце этого периода. Возможно, в виде пепла. Шерзал любит сжигание. Не как зрелище, а как аккуратный конец проблем.

— Знает ли Верховный инквизитор Джемон, что вы делаете, брат? — Стекло проигнорировала угрозу. — Что-нибудь из этого пришло с его стола? Башня вообще знает, куда вы направляетесь? Или это все приказы Шерзал? Главный инициатор... можно подумать, что должность названа в ее честь.

— Я потворствовал вам в этом путешествии, настоятельница, но вы будете говорить о сестре императора с уважением! Инквизиция прислушивается к ее голосу. Время Джемона подходит к концу.

— Он ведь не санкционировал мой арест, не так ли?

— Санкции Шерзал вполне достаточно.

— Значит... Джемон не посылал старших инквизиторов для суда, который должен судить меня? Судей должно быть трое. Надеюсь, вы не собираетесь выносить решение, брат? Во-первых, вы не старший, во вторых — не можете заменить трех...

— Шерзал не позволит Джемону прислать своих любимчиков. — Пелтер пригладил седые пряди волос, вредная привычка. — Мы наберем инквизиторов нужного ранга и численности из окрестностей.

— Окрестностей? — спросила Стекло.

Брат Пелтер сердито посмотрел на нее.

— О, — сказала Стекло. — Вы хотите сказать, что будете подбирать моих судей по дороге?

Пелтер вцепился в сиденье, повернув к ней лицо:

— Мы предстанем перед достопочтенной Шерзал с тремя старшими инквизиторами, настоятельница, и, когда они зададут вам вопрос, я буду использовать железо, будь оно острым или горячим, чтобы узнать правду. Так что вам лучше избавиться от любого намека на насмешку.

Настоятельница Стекло отодвинулась назад, подальше от свирепого лица мужчины и зловонного облака его дыхания:

— Конечно, брат.

• • •

КОГДА НАСТУПИЛА НОЧЬ, Пелтер велел поставить карету в Трейтауне, поселении скромных размеров, домов пятьсот, жившим за счет оловянных рудников. Это место могло похвастаться церковью Предка, значительно бо́льшей, чем большинство таких городков могли себе позволить, и было в состоянии обеспечить жильем инквизитора и его охранников, а также кельей для кающихся грешников — для настоятельницы.

Утром местный священник отпер Стеклу дверь, и она терпела его неодобрение, пока зевающие стражи провожали ее к карете.

— Сегодня мы отклонимся в сторону. — Брат Пелтер протянул ей паек пленника — кусок черного хлеба, которого должно было хватить на весь день.

— В самом деле? — Стекло взяла хлеб в свои скованные руки. Она ежедневно затягивала пояс на своей рясе. Если бы путешествие продолжалось до самой старой границы империи в Альде, она, возможно, прибыла бы с той же цифрой, которая была у нее в двадцать лет, хотя она не считала бы это хорошим обменом за все эти голодные дни. — Куда?

— Святилище в Пенрасте, — ответил Пелтер. — Вчера вечером я велел Мелкиру и Сэре провести небольшое расследование в городе. Похоже, инквизиция расследует сообщения о ереси в святилище. Расследование проводят старшие инквизиторы...

— ...которые будут полезны на моем суде, — закончила Стекло.

— Как я уже сказал, из окрестностей. — Пелтер кивнул.

— А кто ведет это расследование?

— Брат Селдом и Сестра Агика. Ваши друзья, я полагаю? — Пелтер позволил себе слегка улыбнуться.

Настоятельница Стекло сложила руки на уменьшившемся животе и сжала губы в тонкую линию. Селдом и Агика были доверенными подчиненными в течение большей части ее пребывания на высшем посту инквизиции, но вся башня говорила о горьком отчуждении между ними, которое предшествовало объявлению о ее отъезде.