litbaza книги онлайнСовременная прозаПо старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла - Генри Воллам Мортон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 79
Перейти на страницу:

На улице уже стемнело. Миновав неосвещенный переулок, мы с моим приятелем подходим к дверям дома.

— Вот и пришли, — шепчет он. — Иди за мной и, когда тебя спросят, что будешь пить — «сладкий» или «терпкий», отвечай «терпкий». А иначе они сразу догадаются, что ты не из нашей компании.

Он отворил дверь, и мы очутились в удивительном помещении. Глядя на многочисленные фарфоровые кружки, вполне можно подумать, что мы находимся в одном из деревенских домов Херефорда или Сомерсетшира. В огромном камине со старомодной чугунной решеткой ярко пылает огонь. Над широкой каминной полкой висит старинное охотничье ружье. Рядом с ним медная табличка с выгравированной надписью «Дом, милый дом». На стенной консоли установлена оленья голова, на роскошных рогах покоится солидная дубинка.

— Это так называемая «палка-выбивалка», — шепотом сообщает приятель. — Подарок одного из клиентов, он привез ее то ли из Индии, то ли с Цейлона. Здорово помогает разрешать споры с неплательщиками!

По периметру комнаты расставлены дубовые столы. За ними на простых деревянных скамьях расположились члены клуба — любители сидра. Компания здесь собралась самая разношерстная: рядом с преуспевающими коммерсантами сидят простые рабочие, среди них я заметил мужчину в железнодорожной форме. Каждый из них держит в руке большую фарфоровую кружку. По засыпанному свежими опилками полу расхаживает девушка в переднике, она заменяет пустые кружки полными.

— Это все постоянные посетители, — поясняет мне приятель. — Они приходят сюда каждый вечер. Вон тот крупный седой мужчина — фермер из Херефорда. А тот, что беседует с железнодорожником, бывший член городского совета. И все они — бедные и богатые — ценители сидра. Здесь нет случайных людей, все хорошо знают друг друга…

В комнате царит непривычно спокойная, задушевная атмосфера, столь разительно отличающаяся от обстановки в обычных пивных барах. А все потому что любитель сидра — это, как правило, уравновешенный, склонный к размышлениям человек. Всем видам шумных развлечений он предпочитает возможность тихо посидеть у огня, потягивая любимый напиток и грея ноги на каминной решетке. Все это настолько напоминало патриархальный дух старой Англии, что я бы, пожалуй, не удивился, если б в комнату прямо сейчас вошел сквайр в розовом сюртуке и в заляпанных лесной грязью белых рейтузах.

Прислуживавшая в зале девушка распахнула стеклянную дверь, за которой обнаружилось еще одно крохотное помещение. Там сидела компания из четырех мужчин и четырех женщин, которые распивали не разливной, а бутылочный сидр. Одна из дам смеялась счастливым, возбужденным смехом.

— Это самая лучшая выпивка! — прокомментировал мой приятель. — Сидр урожая 1915 года! Цена немаленькая — три шиллинга за бутылку, но оно того стоит. По вкусу почти не отличается от шампанского и действует точно так же! Во время войны наши перекупщики в большом количестве экспортировали его в Америку, снабдив этикетками шампанского. Лично я большого греха в том не вижу! Готов поспорить: девять из десяти женщин будут уверены, что их угощают шампанским.

Время от времени в комнате появляются новые лица. Они молча раскланиваются с присутствующими и проходят на привычные места. Тут же, как по волшебству, в их руках образуются заветные фарфоровые кружки.

Мой друг познакомил меня с мистером Дэвидом Смитом, владельцем сидровой лавки. Он оказался пожилым мужчиной в белом переднике, не отличавшимся излишней разговорчивостью. Насколько я понял, он родился в стенах этого дома, и уже тогда, свыше семидесяти лет назад, лавка считалась довольно древним заведением. Мистер Смит не пожелал сообщать мне какую-либо информацию. Заявил, что не хочет большого наплыва посторонних посетителей. В этом вопросе он проявил непреклонную твердость.

— Понимаете, — объяснил он, — здесь не так уж много места. Если вы напишите о нас в своей книжке, то многие люди непременно захотят прийти и увидеть собственными глазами. А нам это ни к чему! Нас вполне устраивает нынешнее положение вещей. Мы, как говорится, предпочитаем держать свет под спудом. Наши постоянные посетители приходят сюда каждый вечер, чтобы хоть немного отдохнуть от своего ревматизма. И я не хочу, чтобы рядом с ними толкались бездарные выпивохи, которые не отличают обычного пива от благородного сидра. Нет уж, благодарю покорно…

Выйдя наружу, я еще раз оглянулся и посмотрел на неприметную лавку. Ей-богу, человек может годами ходить мимо, не догадываясь, что скрывается за старыми, обшарпанными стенами. Как правило, подобные места составляют сокровенную тайну. Они есть во всех больших городах — маленькие, изолированные заповедники старины, не подвластные течению времени. Город вокруг них растет, меняется, взрослеет, а эти заповедные уголки продолжают жить собственной, особой жизнью. Им нет дела до происходящих перемен, они не собираются под них подстраиваться. Они вполне довольны собой и своим существованием, неизменным на протяжении веков.

Вот так и получается, что в самом центре крупного индустриального города вы порой обнаруживаете маленькую и уютную деревенскую кухню.

4

Современные критики утверждают, будто произведения Чарльз Диккенса страдают излишними преувеличениями. Я с этом не согласен. Писатель жил в мире, в котором и слыхом не слыхивали о стандартизации вещей и людей. То, что ныне мы воспринимаем как эксцентричность, в те времена считалось нормальным выражением человеческой натуры. Девятнадцатый век не страдал излишней застенчивостью, и человек тогда не боялся быть самим собой. Сегодня же даже в самых отдаленных деревнях ощущается воздействие внешних факторов, которые стремятся подавить человеческую индивидуальность и все многообразие характеров свести к общему знаменателю. Однако время от времени вы обнаруживаете (причем, казалось бы, в самых неподходящих местах) остатки прошлого — последних представителей мира Диккенса…

Такой счастливой находкой для меня оказался старый дом на Мур-стрит, одной из улиц Бирмингема. Дом этот построен в 1744 году, и с тех пор он практически не изменился. Я глаз не мог отвести от очаровательной георгианской лестницы. Перила ее были до блеска отполированы руками и локтями многочисленных джентльменов, которые приезжали сюда в каретах и затем, нагруженные дорожными саквояжами, ощупью поднимались на второй этаж, в отведенные им спальни. Здание это еще в эпоху Георга II служило гостиницей для приезжих коммерсантов, в таковом качестве оно сохраняется и поныне. Слава о нем идет по всей Англии, все коммивояжеры единодушно сходятся на том, что это одно из самых интересных и своеобразных заведений подобного рода.

Если вы явитесь сюда в прямо с улицы, без надлежащих рекомендаций, то вас прежде всего проводят в особую комнату на втором этаже. Там вы увидите седобородого старика в сером (под цвет коротко стриженной бороды!) котелке. Он оглядит вас с ног до головы сквозь свои очки в позолоченной оправе и произнесет тем неприязненно-скрипучим голосом, который часто маскирует добрейшее сердце:

— Ну, сознавайтесь: и откуда черт принес вас, молодой человек? Вы, как я погляжу, совсем новичок в нашем деле (тут старик проявляет безошибочную интуицию).

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 79
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?