Наконец Себастьян смог заглянуть вниз. Кэдрин висела, обеими руками уцепившись за трос, и ловко карабкалась наверх. Чуть не крича от радости, он намотал трос на левое запястье, чтобы помочь ей выбраться.

– Держись! Я тебя вытяну.

Хвост змеи обвился вокруг ее ноги. Зашипев, пламя обожгло кожу, и Кэдрин вскрикнула. Змея тянула Кэдрин в преисподнюю.

Себастьян был зажат камнем и не мог работать ногами, чтобы найти опору и рвануть Кэдрин на себя. Его залитое потом тело извивалось от нестерпимой боли. Кэдрин все еще цеплялась за трос, красный от крови из стертых ладоней, и медленно съезжала вниз.

Если бы он мог отрубить себе руку, у него мог быть шанс.

Пытаясь натянуть на себя трос, он видел – Кэдрин оценивает ситуацию. Посмотрела на его зажатую камнем руку, затем вниз, в огненный колодец. Когда она снова взглянула на Себастьяна, ее глаза подозрительно блестели. Она проглотила ком в горле, пристально глядя ему в глаза.

Валькирия казалась совершенно спокойной.

Себастьян замер от ужаса. Неужели она собирается… Ревя от боли, он разрывал мышцы, чтобы дотянуться, освободить Кэдрин от смертельного захвата.

– Себастьян. – Он услышал ее сквозь завывания змеи, урчание лавы и громовой стук собственного сердца.

– Нет… нет! – закричал он. – Даже не думай, черт тебя подери.

– Я сейчас отпущу трос, – сказала она тихо. Ее взгляд был чист и светел.

– Дай мне немного чертова времени! Нельзя, чтобы предсказание исполнилось! – Невероятным усилием Себастьяну удалось рвануть левой рукой трос и перехватить его пониже, но змея зашипела и схватила Кэдрин поперек туловища.

«Так я ничего не смогу сделать». Безумный рывок в сторону. Оторвать руку от тела.

– Я знаю, где клинок, – сказала Кэдрин. – Вон на той стене, под крюком, за который зацеплен трос. Пятнадцать футов вниз, сорок градусов влево. – Она плакала. – Там пещера под козырьком. Я смогла увидеть ее отсюда.

– Не делай этого! Ради Бога, прошу тебя… Не надо.

– Возвращайся за мной, а я смогу вернуться за ними.

Не сводя с Себастьяна глаз, она разжала руки. Змея потащила ее вниз.

И огонь поглотил Кэдрин.

Огни Валгаллы ярко вспыхнули, а затем погасли. Молния осветила небо, и гром так сильно потряс стены, что погрузившийся во тьму старый дом жалобно заскрипел. Мист упала на колени, а Никс, сверкая безумными глазами, вцепилась в собственные волосы. Эмма плакала.

Вскрикнула Реджин, и треснули оконные стекла. Посыпались осколки. Духи-стражники в ужасе разбежались. Словно во время бомбардировки, во всей округе, в радиусе на много миль, в окнах вылетали стекла.

Обитатели Закона, живущие в городе и примыкавших болотах, дрожали от страха. Они понимали, что вызвало такую реакцию валькирий. Тому было единственное объяснение.

Валькирии почувствовали смерть одной из них.

Мертва. Себастьян знал, что она мертва, чувствовал это всем телом.

Он любил Кэдрин. Любил так сильно, что от собственной гордости не осталось и следа.

Он долго смотрел в огненный колодец. Как долго бессмертный может протянуть в пламени? Какую боль ей пришлось вынести?

И что она имела в виду – «вернуться за ними»?

Внезапно нахлынуло видение. Кэдрин сломя голову бежала вниз по холму, усеянному трупами. Он слышал ее свистящее дыхание и тревожные крики других валькирий, чувствовал ее панический ужас.

Мечом прокладывала она себе дорогу сквозь орды вампиров, с мутно-красными глазами и гротескными мордами, отчаянно стремясь добраться до… сестер.

Рука Себастьяна была все еще придавлена камнем, но он упал на колени, как Кэдрин на поле битвы много веков назад, когда увидела, что льется родная кровь. Словно оглушительный удар лишил ее сил. Их головы упали на каменистую землю. А потом Кэдрин увидела вампира, того самого, которого она только что пощадила, – он безжалостно расправлялся с ее сестрами.

Она закричала – так громко, что кровь хлынула из ее собственных ушей. Юный вампир, которого Себастьян уже видел в одном из снов, терзаемого пытками, обезглавил девушек.

Гнев, боль утраты, чувство вины. Теперь, когда он их прочувствовал вместе с Кэдрин, ему показалось, что негодяй достоин еще более жестокой кары. Он хотел бы мстить вместе с ней.

«И тогда я смогу вернуться за ними», – сказала она ему. Тройняшки. Ее кровные сестры. В один миг она потеряла обеих. Вот из-за чего приняла она на себя суровое испытание. Не ради корысти или тщеславия. Она мечтала вернуть семью. «Бог мой, она доверила мне три жизни! Поверила, что я смогу выиграть приз вместо нее».

И что ключ действует.

Себастьян никогда не верил, что можно отправиться назад в прошлое. Теперь ему придется поверить – у него нет выхода. Он должен вернуть Кэдрин. Выиграть этот чертов ключ и вернуться за Кэдрин. Она так хотела.

Она только что погибла.

Боже, она только что погибла!

Он не видел пещеру, о которой она говорила, но был готов телепортироваться наугад прямо в скалу, если так надо. Однако сначала нужно избавиться от зажатой камнем руки.

Он как раз собирался отгрызть ее зубами, когда услышал шаги.

Появился Макрив. Осмотрелся, и его изувеченное лицо потемнело.

– Что здесь произошло?

Только сейчас Себастьян увидел, сколько крови потерял. Наверное, перебита плечевая артерия. Если убрать камень, кровь хлынет ручьем. Перед глазами уже плясали черные точки. Хватит ли у него крови, если полностью отделить руку от тела?

Оборотень мог бы сдвинуть камень.

– Землетрясение, скалы, – сказал Себастьян Бауэну. Сказать, что Кэдрин погибла, у него не хватало духу, даже ради того, чтобы просить оборотня о помощи.

– Где валькирия? – спросил оборотень. – Здесь должна быть она, а не ты.

– Я здесь вместо нее.

Макрив начал исследовать пещеру.

– Тебе не добраться до приза, – сказал ему Себастьян. – Нужно перебраться через лавовый колодец, а трос порвался.

Как он и надеялся, оборотень осмотрел колодец и сказал:

– Могу освободить тебя, если перенесешь меня на ту сторону. Потом… мы сразимся в честном бою.

«Не показывай ему радости».

– А если я тебя обману?

Макрив прищурил единственный глаз:

– Не выйдет, если я буду держать тебя за здоровую руку.

Себастьян сделал вид, что размышляет, затем одобрительно кивнул:

– Давай.