Открылся снимок.

На ярком солнце рядом с белой «тойотой» стоял худощавый мужчина с темными волосами, стриженными ежиком. Он стоял вполоборота к камере и смотрел на чернокожего мужчину в форме компании по прокату автомобилей.

Ее внимание привлекли его широкая улыбка и добрый взгляд. Что-то кольнуло ее изнутри. Понимание, узнавание. Она долго смотрела на снимок, ища на лице Лукаса Беккера признаки той жизни: умершие родители, психически больная мать… Танцы в университете, интересные, экзотические предметы, археологические экспедиции, служба во флоте, а потом в компании, которая поставляет наемников в горячие точки… Она ничего не находила. Только улыбку и сострадание. Когда Богиня Джессика вдруг тронула ее за плечо и спросила: «Кто там у тебя?» — Милла, вздрогнув, вернулась в действительность.

Около пяти Квинн вошел в кабинет Масило и сказал:

— У нас неприятности. Лукас Беккер только что медленно проехал мимо дома Шахида Латифа Османа. Потом уехал в сторону центра.

— За его машиной установлена слежка?

— Установим до конца дня.

— Что с его мобильником?

— Прослушиваем. Но это не все, из йоханнесбургского бюро сообщили, что Юлиуса Шабангу застрелили из MAG7, короткоствольного дробовика…

Оружие выбрано не случайно. Контрабанда, военные операции… Беккер служил в компании «Блэкуотер», был в Ираке…

— Квинн, на что ты намекаешь?

— Он вооружен и опасен…

— Мы пока не уверены в том, что именно Беккер прикончил Шабангу. Улики против него только косвенные.

— А если Осман — следующий в его списке?

Масило сделал то, чего Квинн не ожидал. Он пожал плечами.

Квинн понял, что именно на это Адвокат и надеется. А мотивам Янины Менц Масило по-прежнему не доверял.

Фотокопия дневника Миллы Страхан

Дата: 1 октября 2009 г.

Жизнь — слово из пяти букв, но оно безразмерное. Можно жить или не жить. Как выключатель: включили — выключили. Размер и глубина зависят от того, как жить. Вот где проходит граница между жизнью и существованием.

Я сказала Джессике, что хочу все попробовать, все испытать. Я хочу жить полной жизнью.

Мне казалось, что новая квартира, новая работа, уроки танцев и мечта написать книгу и составляют настоящую жизнь. Но вдруг я сравнила свою жизнь с жизнью некоего Лукаса Беккера и поняла, что мой выключатель еще не включен.

2 октября 2009 г., пятница

Как только «элантра» Бабу Раяна скрылась за углом, перед домом номер 15 по Чемберлен-стрит затормозил пикап с эмблемой телефонной компании «Телком». Он остановился точно напротив парадной двери.

Из пикапа вышли два техника. Один нес чемоданчик с инструментами, другой — сумку побольше и катушку телефонного кабеля. Они вошли в калитку и быстро взбежали на крыльцо.

Один техник начал разматывать телефонный кабель, одновременно задумчиво рассматривая стену дома, как будто собирался что-то на ней установить. Второй присел у парадной двери спиной к улице — так, чтобы прохожие не видели, что он делает. Он открыл ящик с инструментами и достал оттуда оптоволоконный стетоскоп. Это была длинная, тонкая трубка, которую в ПРА называли «змейкой». Он медленно просунул под дверь один конец стетоскопа, не сводя взгляда с цветного экрана в сумке.

Подвигал стетоскоп туда-сюда, чтобы увидеть как можно больше внутреннего пространства.

— Черт! — сказал Раджив Раджкумар.

Они с Квинном смотрели на монитор в оперативном штабе. На нем появилось увеличенное изображение того, что снимала «змейка» в Верхнем Вудстоке.

— Они настоящие параноики, — заметил Квинн. Гостиная дома номер 15 по Чемберлен-стрит была просто напичкана системами безопасности — контактные датчики на дверях и окнах, датчики движения в двух углах, а в третьем — камера видеонаблюдения.

— Их трудно винить, — сказал Раджкумар.

— Достаточно, — сказал Квинн по рации, обращаясь к техникам. — Уходите оттуда.

Раджкумар с трудом встал.

— Что ж, остается наш микрофон… Знаешь, я никогда еще не сталкивался с такой…

— Оснащенностью?

— И это тоже. Нет, я никогда не сталкивался с такой полосой неудач. Их никогда не было так много и так долго. Когда она закончится? Рано или поздно нам должно повезти!

В пятницу танцевальная студия Артура Мюррея устраивала открытый вечер. Вдруг Милла Страхан увидела, что к ней направляется Лукас Беккер.

Она сидела за столом с другими учениками, старыми и молодыми, и ждала, когда начнется музыка. Все негромко переговаривались. Обычная светская беседа: «Откуда вы?», «Давно ли танцуете?». Свет в зале приглушили, только сцена была ярко освещена, и ее взгляд приковало движение, поэтому она подняла глаза и увидела его.

Ей инстинктивно захотелось помахать ему рукой, ведь она хорошо его знала. Потом она вспомнила, кто перед ней, и ей стало страшно.

Заиграла музыка. Фокстрот.

— Потанцуем, мисс Страхан? — послышался рядом голос мистера Содерстрома, ее инструктора. Она сидела точно громом пораженная. Опомнилась лишь через несколько секунд.

На вечере все было задумано так, чтобы ученицы Артура Мюррея танцевали с разными партнерами. Женщины выстроились в ряд; мужчины приглашали их по очереди. Наследующий танец партнер первой дамы приглашал следующую и так далее.

Милла все время остро ощущала присутствие Беккера. Ощущала его близость, его несомненные способности, его галантность. И помнила все, что она о нем знала. Она старалась не смотреть на него.

Во время первой смены партнеров она специально встала подальше от него. И все равно минут через двадцать, перед очередной сменой, она очутилась в начале ряда. Беккер подошел к ней, на его лице появилась улыбка, как на той фотографии; на лбу выступила легкая испарина. Он поклонился, они закружились в танце, и он сказал:

— Меня зовут Лукас.

— Милла, — ответила она, но слишком тихо. Нервы у нее были на пределе, а еще надо было танцевать.

— Милли? — Он оказался на голову выше и смотрел на нее сверху вниз.

— Милла.

— Милла, — повторил он, как будто хотел запомнить.

Она почувствовала его аромат. Вдруг поняла, как плохо танцует по сравнению с ним.

— Я еще учусь, — сказала она, словно оправдываясь.

— Я тоже.

Вот и все, о чем они успели поговорить в тот первый раз.

— А сейчас — американский лайн-дэнс! — объявил ведущий.

Милла еще не освоила этот танец. Заиграла музыка кантри. Она увидела, что в переднем ряду, спиной к ней, стоит Лукас Беккер. Она наблюдала за ним, увидела, что он немного скован, сделал пару ошибок. А потом он как будто освоился — стал танцевать более раскованно, с удовольствием, беззаботно, почти радостно. Она еще помнила его запах.