– Нет, неправда… – начала она.

– Правда. Моя жизнь в ваших руках, но вы не осмеливаетесь это признать.

София отвела от него глаза. Дождь и снег били в стекло, ветер будто вздыхал, пытаясь проникнуть в старый дом.

– Лотар, что ты хочешь, чтобы я сделала?

Ей было нехорошо.

– Будьте выше.

– Выше?

– Выше правильного и неправильного.

Сын Гектора. Воплощение отца, именно сейчас, в этот момент. Неожиданно назвать вещи своими именами, разрушить собственный образ, придать чему-то истинный размер. Бесстрашный, смелый, мудрый… необузданный.

– Каким образом? – прошептала она.

– Расскажите мне, о чем вы думаете. И что со мной случится. Я должен знать.

– Ты знаешь, – сказала София.

– Нет, как я могу знать, если вы не говорите?

Она хотела сбежать. Но стояла на месте. Глубоко вздохнула два раза:

– Я хочу вернуть сына, и я сделаю все для этого.

– Все?

София кивнула. Ее лицо было напряжено.

Потом она развернулась и спустилась вниз на кухню, встала у раковины и взялась за ее края, глубоко дыша и закрыв глаза.

Лотар спустился вслед за ней.

– Хочешь попить или съесть что-нибудь? – спросила София, стоя к нему спиной.

– Попить что-нибудь, пожалуйста, – ответил он и сел на стул.

* * *

Михаил наклонялся вперед, прокладывая дорогу через площадь, – боролся с дождем и ветром.

Серебристый «Ягуар» стоял рядом с кафе.

Михаил подошел к автомобилю сзади, прочитал номер и, не оглядываясь, распахнул дверь и залез на заднее сиденье.

– Поехали, – сказал он Майлзу, сидевшему за рулем. Антония на переднем сиденье быстро взглянула на него. Асмаров показал, чтобы она смотрела прямо.

Они выехали с площади, потом из города. Михаил вывел их на проселочную дорогу, и машина прибавила скорость. Асмаров обернулся, достал из кармана куртки рацию и нажал на кнопку приема.

– Как обстановка?

В рации треск. Голос Йенса:

– Не могу оценить ситуацию, а у тебя?

Михаил снова посмотрел назад. Ужасная погода и плохая видимость. Настолько, что «Пассат» Йенса был едва различим в трех машинах от них.

– Никто не преследует, – сказал он.

– Немного попетляем, потом поедем дальше.

По указанию Михаила они ездили мимо Майлза – туда и сюда, вперед и назад.

Полчаса спустя они ехали по аллее к дому бабушки Йенса. Майлз припарковался у входа, и они вышли.

Антония огляделась. Несмотря на непогоду, вокруг было красиво.

Отлично смотрелся беленый фахверковый дом с соломенной крышей.

Михаил уже открыл багажник и вытащил спортивную сумку; теперь он подошел к Антонии и показал, чтобы они с Майлзом наклонились к машине. Затем толкнул Ингмарссона к машине; тот схватился за нее обеими руками, сломанную руку пронзила боль.

– Стой так, – сказал Асмаров и ощупал его. Затем проделал такую же процедуру с Антонией.

– В сумке, – сказала она. – Мое служебное оружие – в сумке.

Михаил дал им указание войти в дом.

В прихожей их встретила София. Вошедшие были мокрыми и замерзшими.

– Здравствуйте, София, – сказала Антония, убирая мокрые волосы со лба.

Та молчала и смотрела на мужчину.

– Майлз Ингмарссон, – представился он.

– Идите за мной, – сказала София и вошла на кухню.

Майлз и Антония нашли себе по стулу у стола. София настороженно прислонилась к раковине.

Михаил пришел вслед за ними и поставил сумку на стол; затем взял стул, пронес его над полом и сел в стороне от остальных у стены, широко расставив ноги.

– Спасибо, что дали нам возможность прийти, – сказала Антония.

София выжидала.

Антония потянулась за сумкой. Она вытащила все копии фотографий и выложила их на стол, жестом пригласила Софию посмотреть.

София увидела себя в разных обстоятельствах на своей вилле в Стоксунде. Она увидела Альберта до аварии – он стоял за ней на кухне. Она увидела себя на велосипеде, за рулем, работающей в саду…

– Здесь еще есть бесконечные часы прослушки, – сказала Антония.

– Я знаю.

Слова Софии удивили Майлза и Антонию.

– Откуда вы знаете? – спросил Ингмарссон.

– Мы нашли микрофоны.

– Как?

– Проверили виллу, – хрипло ответила Софи.

– Кто их установил? – спросила Антония.

– Вы.

– Нет, не мы.

– Вы, вы, полицейские. Гунилла Страндберг их установила.

Мысли мешались у Антонии в голове.

– Зачем? – Ее глаза сверкнули.

София узнала в ней это оживление, как в их первую встречу, – жажду, любопытство… беспокойство. Что-то навязчивое, что Антония старалась держать в рамках.

София схватила фотографию Альберта.

– Расскажите, что вы знаете, зачем вы здесь? – спросила она.

Антония поймала взгляд Майлза, словно вопрошая: можешь помочь мне?

– Твой выход, – произнес он.

Антония собиралась с мыслями.

– Можно мне воды? – попросила она.

София взяла стакан с полки, наполнила его водой из-под крана и отдала Антонии, которая разом выпила половину. Затем поставила стакан на стол перед собой и посмотрела в него, как будто там плавала вся ее история.

– В августе прошлого года я была первым следователем, кто оказался в «Трастене» после выстрелов и убийств, – начала она. – Я расследовала дело, ни к чему не пришла. Уже довольно давно меня заменили. Дело передали Майлзу.

Она мимоходом показала на него и продолжила рассказ. О том, как Ингмарссона посадили на должность, чтобы тот ничего не делал, как она продолжала искать, не находя ответы, а только новые вопросы. О том, как через некоторое время она посмотрела на дело шире, вышла за рамки и взяла в оборот полицейских, расследовавших убийство Гусмана. Там тоже ничего. А потом как удача пришла с неожиданной стороны – от стокгольмского бандита по имени Хокан Зивкович, который дал ей довольно бесполезную информацию, но упомянул Ларса Винге как человека, на которого стоит обратить внимание. О том, как все это привело к банковской ячейке и сумке, стоящей сейчас перед ними. А потом о покушении Томми на Майлза и что ей с Ингмарссоном пришлось скрыться. О том, как они связались с Софией с помощью салфетки, найденной у нее в квартире.