Почувствовав ее дрожь, он нежно поцеловал ее в висок.

— В чем дело?

— Ничего, все в порядке.

— Что-то произошло.

Она вздохнула, и улыбка тронула ее губы.

— Это был самый непристойный секс в моей жизни. Сдавленный смех вырвался из его груди.

— Замечательно.

Она провела пальцами по его бокам, возбуждаясь от одного этого прикосновения.

— Кассиди?

— Да?

— Что будет завтра?

Он склонился над ней, приложив к ее губам палец.

— Если мы будем говорить об этом, мне лучше уйти. Ты этого хочешь? — Он вновь впился в ее губы глубоким влажным поцелуем. Потом раздвинул ей бедра. Он снова хотел ее.

Клэр вздохнула.

— Нет. Не уходи.

Андре Филиппи был вне себя от счастья. Ясмин вновь появилась в его отеле. Ясмин! Самое совершенное в мире создание.

Он делал свой повседневный обход отеля, когда в вестибюле увидел знакомый силуэт. Хотя солнце уже зашло, на Ясмин были огромные темные очки. Она явно не хотела быть узнанной. Если бы Андре не изучил ее лицо до мельчайших подробностей, она вполне могла бы проскочить мимо него незамеченной. Но он гораздо чаще, чем себя в зеркале, разглядывал хранящийся в его столе портрет любимой Ясмин. И потому лицо ее было известно ему лучше собственного.

Уверенной походкой Ясмин направилась к лифтам. Один из них стоял открытым. Андре бросился к нему, стремясь догнать свою королеву прежде, чем двери лифта захлопнутся.

— Ясмин, добро пожаловать. — Он слегка склонил голову в знак приветствия.

— Привет, Андре. — Она улыбнулась и сняла очки, сунув их в сумку, висевшую на плече — Как дела? Сто лет тебя не видела.

Клэр познакомила их несколько лет назад на небольшом приеме, который устраивала в своем доме. С тех пор они время от времени встречались на различных торжествах. Андре испытывал невероятный трепет от одного лишь сознания, что Ясмин считает его своим другом.

— У меня все хорошо. А ты как?

— Не жалуюсь. — Улыбкой она попыталась скрыть истинный смысл своих слов.

— Ты снова в городе, приехала работать над каталогом?

— Мы сейчас работаем в Миссисипи, снимаем весенний номер. Я лишь на один вечер заехала сюда.

Андре не имел привычки выспрашивать у гостей, что привело их в отель. Это было бы нарушением правил и традиций, которые в первую очередь предусматривали полную конфиденциальность в отношении клиентов.

— Как Клэр?

— Откровенно говоря, она была немного не в себе, когда я ее покидала сегодня днем, — ответила Ясмин.

— О, неужели Мэри Кэтрин…

— Нет-нет, это совсем не связано с ней.

Андре вежливо промолчал, надеясь, что Ясмин добавит что-нибудь о душевном состоянии их общей подруги, не вынуждая его досаждать ей расспросами.

Ясмин оценила его тактичность.

— Думаю, она просто переутомилась. Ты же знаешь Клэр. Она никогда не взрывается, не выпускает пар, а это как раз самый верный способ свихнуться. Она все копит в себе, молчит, заставляя окружающих чувствовать себя полнейшим дерьмом.

— Вероятно, творчество всегда связано с волнениями, моральными перегрузками? — вежливо поинтересовался он.

— Да, но на этот раз всего этого оказалось в избытке.

— Почему?

— Кассиди.

Андре побелел.

— Ты хочешь сказать, что он там?

— Да. Он последовал за Клэр в Роузшэрон и стал практически неизменным атрибутом декораций на наших съемках. Андре нервно облизал губы.

— Ради всего святого, зачем ему понадобилось преследовать ее? Лифт остановился. Андре вышел вместе с Ясмин, и они пошли подлинному коридору.

— Он все еще подозревает ее в убийстве Уайлда.

— Но это же абсурд! — Андре даже споткнулся. — О, дорогая, это ужасно.

— И все из-за меня. — Пот выступил у него на лбу. Достав из нагрудного кармана безукоризненно отутюженный носовой платок, он промокнул капельки пота. — Если бы я не поддался на его уловку и не назвал имени Клэр, когда слушал ту запись телефонного разговора…

— Ну, не стоит. — Ясмин успокаивающе потрепала его по плечу. — Клэр рассказывала мне, как ты тогда расстроился. Послушай, Кассиди хитрый проныра. Рано или поздно он все равно бы узнал, что Клэр была в «Фэрмоне» в ночь убийства Уайлда. Так что ты не выдал ему ничего такого, что могло бы остаться для него секретом.

Она понизила голос и доверительным тоном добавила:

— Если хочешь знать мое мнение, то я думаю, Кассиди больше заинтересован в том, чтобы доказать невиновность Клэр.

— Но она действительно невиновна, — поспешил подтвердить Андре. — Клэр приезжала сюда в ту ночь, но лишь для того, чтобы забрать Мэри Кэтрин. Я готов поклясться в этом на суде. Я на все пойду, лишь бы защитить друга.

— Твои друзья рассчитывают на это.

Ускорив шаг, Ясмин, дала понять, что им пора расстаться.

— Потом поговорим, Андре.

— Au revoir, Ясмин. Твоя ослепительная красота делает мир краше.

Лучезарная улыбка, некогда принесшая ей славу, озарила лицо Ясмин.

— Ах ты, маленький паршивец! Ты просто поэт!

— Признаюсь, — покорно ответил он. Ей не суждено было узнать о душевных муках, которые он испытывал, часами слагая оды ее красоте и очарованию.

Она провела ладонью по его щеке.

— Ты настоящий джентльмен, Андре. Почему все мужчины не могут быть такими чуткими, добрыми и преданными, как ты? — Улыбка ее стала грустной. Она отняла руку, повернулась и пошла вперед. Андре не последовал за ней. Это было бы бестактно. Но он подождал, пока она вошла в номер, предварительно постучав и тихо назвав свое имя.

Андре не завидовал мужчине, который ждал ее по ту сторону двери. Его любовь к Ясмин была скорее платонической. И она была гораздо возвышеннее, чем просто физическое влечение людей друг к другу. Всем сердцем Андре желал, чтобы Ясмин познала любовь и счастье во всем их многообразии, и неважно было, кто ей их принесет.

— Ты, поганый ублюдок. Сукин сын. Ясмин обрушила на Алистера Петри шквал непристойной брани.

— Какая изысканная речь, Ясмин.

— Заткни свой лживый рот, ты, мерзавец.

Ясмин извергала такую неистовую ярость, что от нее, казалось, накалялся воздух. Гневом горели ее глаза, тело напряглось, словно струна, готовая вот-вот лопнуть.