Дочка Дотти Вишнелл была поразительно тихой. Кэнди предстояло стать подружкой невесты. Рут показалось, что это очень серьезное дело для шестилетней девчушки, но, похоже, Кэнди была к этому готова.

– Ты волнуешься? – спросила у девочки миссис Поммерой. – Ведь ты будешь подружкой невесты.

– Подумаешь! Ничего я не волнуюсь, – ответила Кэнди, строптиво вытянув губки и став похожей на стареющую королеву Викторию. Выражение лица у нее было самое что ни на есть рассудительное. – Я уже была девочкой с цветами на свадьбе у мисс Дорфман, а она мне даже не родственница.

– Кто такая мисс Дорфман?

– Подумаешь! Ясно кто. Учительница моя.

– Подумаешь, – повторила Рут. Китти Поммерой и миссис Поммерой дружно рассмеялись. Дотти тоже рассмеялась.

Кэнди обвела четырех женщин таким взглядом, словно они ее сильно разочаровали.

– Подумаешь, – произнесла Кэнди с таким видом, словно сегодня ее все ужасно раздражали, и, похоже, конца этим раздражениям не предвиделось. – Ну и ладно.

Дотти Вишнелл попросила миссис Поммерой сначала заняться Кэнди и попробовать немного завить ее жиденькие каштановые волосы. Дотти хотелось, чтобы ее дочурка выглядела «миленькой». Миссис Поммерой сказала, что сделать миленькой такую миленькую девочку – это пара пустяков и что она вообще сделает все, что в ее силах, лишь бы все были счастливы.

– Я могу ей сделать чудесные маленькие пружинки.

– Не хочу пружинки, – уперлась Кэнди. – Ни за что.

– Да она даже не знает, что такое пружинки, – улыбнулась Дотти.

– А вот и знаю, мамочка, – набычилась Кэнди.

Миссис Поммерой занялась волосами Кэнди. Дотти стояла рядом и ждала. Женщины мило беседовали, хотя виделись впервые в жизни.

– Что хорошо, – сказала Дотти миссис Поммерой, – так это то, что Кэнди не придется фамилию менять. Папочка Кэнди был Берден, и новый папочка тоже Берден. Мой первый муж и Чарли – двоюродные братья, представляете? Чарли на моей первой свадьбе был одним из шаферов, а сегодня сам жених. Вчера я ему говорю: «Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь». А он мне: «Это точно». Он сказал, что удочерит Кэнди.

– Я тоже мужа потеряла, – сказала миссис Поммерой. – Только он у меня был единственный. Я тогда молоденькая была, как вы. Это точно – наперед никогда не загадаешь.

– А как умер ваш муж?

– Утонул.

– А как его фамилия была?

– Поммерой, милочка.

– Кажется, я что-то такое помню.

– Это было в шестьдесят седьмом. Но не стоит говорить об этом сегодня, потому что сегодня праздник.

– Бедняжка.

– Это вы бедняжка. О, не переживайте за меня, Дотти. То, что случилось со мной, было давным-давно. А вот вы мужа только в прошлом году потеряли, верно? Так сказал пастор Вишнелл.

– В прошлом году, – кивнула Дотти и уставилась в одну точку. Женщины немного помолчали. – Двенадцатого марта семьдесят пятого года.

– Мой папочка умер, – сказала Кэнди.

– Не стоит об этом сегодня говорить, – повторила миссис Поммерой и мокрым пальцем завила в колечко очередную прядку волос Кэнди. – Сегодня праздник. Сегодня свадьба твоей мамочки.

– Ну, я-то сегодня нового мужа получу, это уж точно, – сказала Дотти. – Новенького. На этом острове без мужа жить нельзя. А ты получишь нового папочку, Кэнди, да?

По этому вопросу Кэнди своего мнения не выразила.

– А на Корн-Хейвене есть другие маленькие девочки, с которыми Кэнди могла бы играть? – спросила миссис Поммерой.

– Нет, – ответила Дотти. – Есть несколько девочек-подростков, но им не очень интересно играть с Кэнди, а на следующий год они уедут на материк, в школу. Мальчиков тут больше.

– Вот и с Рут было то же самое в детстве! Ей не с кем было играть, кроме моих мальчишек.

– Это ваша дочка? – спросила Дотти, посмотрев на Рут.

– Практически она моя дочка, – ответила миссис Поммерой. – «Моя доутшука»… И она выросла среди мальчишек.

– Тебе было трудно? – спросила Дотти у Рут.

– Хуже не бывает, – сказала Рут. – Моя жизнь была безнадежно испорчена.

Дотти озабоченно сдвинула брови. Миссис Поммерой сказала:

– Она шутит. Все было замечательно. Рут любила моих мальчиков. Они ей были как братья. У Кэнди тоже все будет хорошо.

– Мне кажется, Кэнди порой хотелось бы играть с девочками и в девчачьи игры, – сказала Дотти. – Я – единственная девочка, с которой она может играть, а со мной не так уж весело. Со мной целый год не было весело.

– Это потому что мой папочка умер, – сказала Кэнди.

– Сегодня не надо об этом говорить, детка, – сказала миссис Поммерой. – Сегодня твоя мамочка выходит замуж. Сегодня праздник, милая.

– Жалко, что тут нет маленьких мальчиков моего возраста, – сказала Китти Поммерой.

Похоже, ее никто не услышал, кроме Рут. Рут брезгливо фыркнула.

– Мне всегда хотелось девочку, – сказала миссис Поммерой. – А родила я целый выводок мальчишек. Разве это весело? Вот Кэнди причесывать, как куколку, весело, правда? А мои мальчишки мне к ним прикасаться не давали. У Рут волосы всегда были короткие, никаких причесок я ей не делала.

– Это вы меня коротко стригли, – сказала Рут. – Мне хотелось, чтобы у меня волосы были, как у вас, но вы меня всегда стригли.

– Ты их просто не любила расчесывать, милая.

– А я сама одеваться умею, – заявила Кэнди. – И причесываться.

– Конечно, умеешь, милая.

– Никаких пружинок.

– Конечно, – сказала миссис Поммерой. – Мы не будем делать тебе никаких пружинок, хотя они выглядели бы очень красиво. – Она умело подхватила пучок локонов, сотворенных ею на макушке Кэнди, широкой белой лентой. – Миленько? – спросила она у Дотти.

– Миленько, – ответила Дотти. – Просто прелесть. Прекрасно у вас получилось. А мне ее даже смирно сидеть заставить не удается, а уж в прическах я совсем ничего не понимаю. Вы на меня поглядите. Только это я и умею.

– Ну вот. Спасибо, Кэнди. – Миссис Поммерой наклонилась и поцеловала Кэнди в щечку. – Ты вела себя очень храбро.

– Подумаешь, – сказала Кэнди.

– Подумаешь, – сказала Рут.

– Вы следующая, Дотти. Сначала сделаем прическу невесте, потом вы можете идти одеваться, а я займусь вашими друзьями. Кто-то должен им сказать, чтобы они приходили. Какую прическу вы хотите?

– Не знаю. Наверное, мне просто хочется выглядеть счастливой, – сообщила Дотти. – Вы сможете это сделать?

– Счастливую невесту даже под плохой прической не спрячешь, – сказала миссис Поммерой. – Я могла вам голову полотенцем повязать, но если вы счастливы, вы все равно будете красавицей, выходя за своего мужчину.