— Расскажи мне все по порядку, — требует Коннор.

* * *

Добежав до президентского лайнера, Коннор долго не может поверить своим глазам. Ему кажется, что такого просто быть не может и то, что он видит, обман зрения. В течение некоторого времени он стоит и молча таращится на происходящее, отчасти надеясь, что он проснется и кошмар развеется. Привычной обстановки нет и в помине, такое впечатление, что в его отсутствие случилось какое-то стихийное бедствие. Земля усеяна осколками стекла, обломками дерева, кусками металла. По ветру носятся вырванные из книг страницы, засыпая валяющиеся тут и там разбитые электронные приборы. Горят костры, между ними мечутся люди, подбрасывая в огонь разные обезображенные предметы.

— Боже правый!

У вертолета столпилась небольшая толпа. Сплотившись в небольшой круг, как футболисты, они со свистом и улюлюканием пинают что-то, лежащее в середине. Присмотревшись, Коннор с ужасом понимает, что таинственный предмет, на котором вымещают ярость беглецы, вовсе не предмет, а человеческое тело. Уверившись в этом, он бросается к вертолету и, расталкивая ребят, пробирается в центр круга. Увидев его, ребята, знающие Коннора, немедленно расступаются, остальные следуют их примеру.

Лежащий на земле человек весь избит. На нем нет ни одного живого места. Это Тесак. Коннор садится на колени рядом с ним и поднимает голову пилота.

— Все хорошо, — говорит он. — Все будет в порядке.

Но Коннор не верит собственным словам: по всему видно, что Тесак жестоко избит. На лице пилота застыла странная гримаса. Приглядевшись, Коннор понимает, что он улыбается.

— Хаос, брат, — бормочет он едва слышно. — Хаос. Как красиво. Красота.

Коннор не знает, что на это ответить. Вероятно, пилот бредит, решает он. Еще бы.

— Да ты не волнуйся, — говорит Тесак. — Не худший способ умереть. Лучше, чем задохнуться, верно?

Глаза Коннора постепенно начинают вылезать из орбит.

— Что… что ты сказал?

Никто, кроме Адмирала и Коннора, не мог знать о том, что они нашли задохнувшихся ребят. Да, никто, кроме Адмирала, Коннора и конечно же убийцы…

— Так вот кто убил Золотую молодежь! Ты и Роланд!

— Роланд? — переспрашивает Тесак. Ему очень больно, это видно, но, даже несмотря на это, он, похоже, обижен. — Роланд? Он не с нами. Он об этом даже не подозревает.

Увидев озадаченное выражение на лице Коннора, Тесак начинает смеяться. Смех постепенно переходит в хрип, потом постепенно стихает, и наконец из груди пилота вырывается долгий, похожий на стон, вздох. Тесак умер с улыбкой на лице. Его пустые глаза остаются открытыми. Точно как у Мегафона, которого он убил.

— Черт, он же умер, да? — спрашивает Хайден. — Они его убили! Черт, они его прикончили!

Оставив мертвого пилота на земле, Коннор срывается с места и мчится к президентскому самолету. По дороге он пробегает мимо лазарета. Видно, что внутри, как и везде, погром. Риса! Где же Риса?

Вокруг старого президентского лайнера по-прежнему клубится толпа. Шины проколоты; крылья сломаны и болтаются под разными углами, как перья птицы, чудом выжившей после схватки с соколом. Самолет стоит, заметно накренившись на одну сторону.

— Прекратите! — кричит Коннор что есть сил. — Немедленно прекратите! Что вы делаете? Посмотрите, что вы наделали!

Добравшись до крыла, он хватает одного из стоящих на нем мальчишек за лодыжку и стягивает на землю. Тот падает, но Коннору вряд ли удастся стянуть всех. Он хватает кусок трубы и начинает лупить им по свисающей части крыла, снова и снова. Раздается звук, похожий на звон церковного колокола. Коннор не останавливается до тех пор, пока не убеждается в том, что все взгляды устремлены на него.

— Посмотрите на себя! — кричит он. — Вы же все разломали! Да как вам такое в голову пришло?! Вас всех нужно отдать на разборку к чертовой матери! Всех до единого! ВСЕХ ВАС НАДО ОТДАТЬ НА РАЗБОРКУ!

Толпа замирает. Беглецы, стоящие на крыльях, и погромщики, бросающие в огонь обломки чего ни попадя, замирают на месте. Эта фраза сказана одним из своих, и здравый смысл, утерянный, казалось, безвозвратно, в то же мгновение возвращается ко всем сразу. Коннор, подобно всем остальным, замирает от неожиданности. Он потрясен тем, что эти слова сорвались с его языка, и самое страшное, что брать назад их он не хочет. Неизвестно, что страшней: смысл этих слов или картина погрома, развернувшаяся перед его глазами.

Трап, стоявший возле входного люка, лежит на боку.

— Все сюда! — приказывает Коннор. — Помогите мне поднять его!

Полтора десятка ребят, утративших всяческую охоту бунтовать, послушно приходят ему на помощь. Они ставят трап на место, Коннор избирается на верхнюю площадку, к люку, и заглядывает в иллюминатор. Сквозь небольшое застекленное отверстие разглядеть почти ничего невозможно. Он видит лежащего на полу Адмирала, старик не двигается. Если он не сможет добраться до люка, они никогда не смогут проникнуть внутрь. Хотя, кажется, он там не один? Неожиданно кто-то поворачивает рычаг замка, и дверь распахивается. В лицо Коннора веет поток раскаленного воздуха — такой сильный, что мальчик даже отшатывается. Лицо человека, стоящего в проеме люка, так покраснело и опухло, что Коннор не сразу понимает, кто перед ним.

— Риса? — спрашивает он ошеломленно.

Девочка кашляет и чуть не падает ему на руки, но ей каким-то чудом удается устоять на ногах.

— Я в порядке, — говорит она, — в порядке. А вот Адмирал…

Они вместе входят внутрь и становятся на колени рядом с лежащим на полу телом. Адмирал, слава богу, дышит.

— Это от жары! — восклицает Коннор и отдает приказание открыть настежь все люки.

— Дело не только в жаре, — говорит Риса. — Посмотри на его губы — они синие, и давление очень низкое.

Коннор смотрит на Рису, стараясь понять, что она хочет сказать.

— У него сердечный приступ! Я делала искусственное дыхание и массаж сердца, но я не доктор! Я больше ничего не умею!

— Это… я… во всем виноват, — шепчет Адмирал. — Я виноват…

— Молчите, — говорит ему Коннор. — Все будет нормально.

К сожалению, как и в случае с Тесаком, Коннор вовсе не уверен в том, что все и вправду будет хорошо.

Они сносят Адмирала вниз, и толпа расступается, давая им дорогу, как будто они несут мертвеца. Коннор решает уложить старика в тени крыла, лучшего места не найти.

В толпе начинается сдержанный ропот.

— Он убил Дживса, Мегафона и других, — говорит кто-то. — Старик заслужил то, что получил.

В душе Коннора вскипает злоба, но в последнее время сдерживать чувства ему все легче и легче.

— Это сделал Тесак! — говорит он громко, чтобы его услышали все. Беглецы снова начинают перешептываться.