— Bonsoir, monsieur,[99]— сказал Летчик и с силой ударил караульного по голове.

Караульный еще не успел упасть, как Конор принялся проверять планер. Правая верхняя секция оказалась пробита, но очень ровно, без отходящих от отверстия разрывов; жар пули достаточно хорошо запаял края. Планер дотянет до моста Себбер — если Конор сможет подняться в воздух.

Он сунул руки в ремни, надел упряжь, плотно затянул ее и бросился к ближайшей лестнице. Кончики крыльев с обеих сторон царапали стены, и он ругал себя за то, что не обшил их кожей. Сверху в лестничный колодец дул ветер, дребезжа в крыльях и толкая Конора вниз, но он сопротивлялся ему и продолжал подниматься.

Выстрел поднял на ноги всех караульных, и они бросились к лестнице, на ходу хватая ружья, подтягивая штаны и стряхивая с себя сон. Вид Конора убедил по крайней мере половину из них в том, что они все еще спят.

Кто-то выстрелил, но наобум и слишком высоко. Остальные тупо уставились друг на друга, сбившись в кучу. Конор воспользовался их смятением, вскочил на парапет и прыгнул в небо.

«Ветер! — взмолился он. — Один крошечный сквознячок!»

Юпитер[100]услышал его молитву. Восходящий поток наполнил крылья и бросил Конора вверх, высоко над головами изумленных караульных. Одни сердито таращились на него, другие кричали, третьи просто молча, пристально смотрели. Двое решились применить оружие, но одного из них, который, может, и попал бы в цель, случайно задела пуля другого, выстрелившего раньше. В мгновение ока Летчик растаял в ночи. Тьма поглотила его, словно ночное море брошенный камень.

Какое-то время никто на стене не издавал ни звука. Потом все возбужденно затараторили, каждый высказывал свою версию только что увиденного. Говорил даже раненый, не обращая внимания на стекающую к ногам кровь. Это событие им предстояло описывать еще не раз, и сейчас требовалось выработать единодушное мнение. Обернуть костяк невероятного происшествия плотью слов, до того как дневной свет сделает все совершенно неправдоподобным.

«Это был Летчик, — решили они. — Летчик».

Вроде бы на Большом Соленом ходили слухи о чем-то подобном?

«Мы видели Летчика. Двухметрового роста, с яростными, круглыми глазами».

Так родилась история и начал распространяться слух.

Слухи — вовсе не то, чего хочет человек, если он контрабандист и вор.

Попутный ветер нес Конора к Большому Соленому. Сердце бешено колотилось в груди, кровь вскипала; он понимал, какая опасность ему угрожала.

«Человек идет на неоправданный риск, когда им овладевает лихорадка боя, — когда-то говорил ему Виктор. — Я видел слишком много умных людей, умерших глупой смертью».

«Успокойся. Успокойся».

Однако времени, чтобы успокоиться, не было. Ветер внезапно задул порывами, и Конору пришлось сражаться с планером, просто чтобы оставаться в воздухе. Большой Соленый разрастался внизу, как будто земля ринулась ему навстречу. Конор опустил нос планера, чтобы сопротивление воздуха поддерживало его.

В такую ночь, как сегодня, было нетрудно поверить в то, что человеку не дано летать. Конор падал под резким углом, слишком быстро, слишком круто.

«Мне повезет, если я не сломаю ноги», — подумал он и стиснул зубы, готовясь к удару о землю.

Хотя эти бешеные рывки и поцарапанная линза ухудшали обзор, Конор разглядел на мосту Себбер ялик, но, кроме того, заметил и лежащих под прикрытием гребня людей, явно поджидающих его.

«Змеи в траве», — подумал он без тени страха, готовый к сражению.

Он повернул рулёжную планку влево, чтобы упасть прямо среди них. Может, тогда и приземление будет мягче.

Рози пытался скрыться, когда Конор рухнул на него, обеими ногами на плечи. Послышался хруст, и человек с воем покатился по скалистому склону. Остальные вскочили на ноги и окружили Конора. Никто не нападал, пока просто оценивая противника.

«Эти люди не понимают, что я такое со всей этой экипировкой, — подумал Конор. — В их глазах я призрак или какое-то непонятное создание. Однако долго это не продлится. Очень скоро они сообразят, что крылья у меня из ткани, а грудь вздымается от усилий. И тогда они застрелят меня».

А может, и нет. Никто пока не выхватил пистолет, хотя клинки имелись у всех.

«Ну конечно. Тут нельзя открывать стрельбу. Это мгновенно привлечет внимание караульных на Стене, и они бросятся сюда, а эти разбойники здесь явно не ради того, чтобы просто арестовать меня».

Один из пяти оставшихся мужчин сделал шаг вперед, размахивая ножом для колки льда.

— Ода-на-мзы, — сказал он, после чего вынул изо рта кинжал и сплюнул. — Я сказал, отдай нам алмазы, Летчик.

Алмазы! Мешочек, который выпал у него в прошлый раз! Он оставил след.

— Биллтоу… — хриплым от ненависти голосом прорычал Конор.

Тюремный охранник струсил.

— Кто ты? Что имеешь против меня?

«Биллтоу погибнет первым, — подумал Конор. — По крайней мере, этого у меня не отнять».

Его руки молниеносно метнулись к ножнам на бедрах и выхватили две боевые сабли.

— En garde! — воскликнул Конор и ринулся вперед.

Ветер подхватил планер, удлинив его шаги, и Биллтоу, полагавший, что находится на безопасном расстоянии, внезапно оказался лицом к лицу с Летчиком.

Он попытался сделать ответный ход, не единожды испытанный в пьяных драках, — коварный удар сбоку ножом для колки льда, — но каким-то образом его оружие оказалось отброшено в сторону.

— Стыдно, monsieur, — сказал Летчик. — Выходить на бой с кухонным приспособлением!

Конор нанес рубящий удар, его сабля глубоко вошла в бедро Биллтоу. Тот взвизгнул и зажал обеими руками рану, сдерживая хлынувшую из нее кровь. Больше он не представлял собой угрозы.

«Даже сейчас мне не хочется убивать его, — осознал Конор. — На свете есть лишь один человек, которого я могу убить».

Позади послышался шелест: оттуда приближались двое.

«Осторожничают. Странная одежда пугает их».

Неожиданно ветер подхватил крылья, и вдобавок Конор с силой подпрыгнул. Мужчины оказались под ним, и он обрушил на них удары сапог и сабель. Вскоре с обоими было покончено. Нет, он не стал убивать их, но уж точно отбил охоту устраивать засады в лунном свете.

Остались двое. Один трясся, другой осторожно кружил вокруг Конора, дожидаясь удобного момента, выискивая его слабые стороны. Это был Пайк; казалось, он полон решимости не отступать.

— Давай сначала ты, парень. — Он подтолкнул своего товарища в сторону Конора.