— Я только что из ночного клуба в центре города, Дэн. Я чувствовал себя неуютно. Я не привык к ночным клубам и не люблю сигаретный дым или то, как люди позерствуют и лицемерят в клубах.

Тут я понял, что Баг приоделся для вечера, или, точнее, сделал попытку скоординировать свой гардероб. Кроме того, Дасти записала его к тренеру в спортзале, и теперь он уже не выглядит так, словно собран из остатков деталек из коробки с «Лего», как это было раньше. По этой же причине и мы с Карлой сейчас выглядим лучше и подтянутее. Спортзал.

— Ну, короче, — продолжил Баг, — там с потолка свисала какая-то штука, типа картины в рамочке — часть клубного декора; и мне показалось, что я смотрю в зеркало, поэтому я протянул руку, чтобы поправить волосы, и, конечно же, мое отражение с другой стороны сделало то же самое. А потом вдруг я понял, мы поняли, в один и тот же момент, что мы — два разных человека, и оба воскликнули: «Ой!»

— И?…

— И я понял, что в принципе возможно, хотя на очень короткий момент и помимо своей воли, стать другим человеком или быть наделенным другим телом в мгновение ока. Это называется «вторжение в тело»? Карла должна знать.

Тут наступила молчаливая пауза, только жужжали компьютеры, звякнула чья-то система при получении электронного сообщения. Баг продолжил:

— Вот так я встретил Джереми.

— Ну, я рад за тебя.

— Это не любовь, — добавил он спешно. — Но мы с ним договорились встретиться опять. Но скажи мне, Даниил, я же знал тебя до того, как ты познакомился с Карлой. Ты когда-нибудь думал, что тебя любовь никогда не посетит?

— И очень часто.

— А когда это случилось, что ты почувствовал?

— Счастье. А потом я испугался, что она исчезнет так же быстро, как и появилась. Что это случайность, что я ее не заслуживаю. Это как авария очень, очень шикарного автомобиля, которая никогда не заканчивается.

— А как ты сейчас?

Я подумал:

— Наверное, доля страха уходит. Не знаю, что придет на его место. Но любовь не прошла, нет.

Баг выглядел озадаченным и счастливым, но в то же время немного печальным. Он сказал:

— Раньше меня очень волновало мнение других людей о том, как я провожу свою жизнь. Но недавно я понял, что большинство людей слишком заняты своими собственными жизнями, чтобы уделять кому-то еще даже скуднейшую мысль.

Он взглянул на меня:

— О, я не имею в виду вас с Карлой и остальную команду. А людей вообще. Свою семью в Айдахо. Кер д'Алин. Прекраснейшее место на Земле, но поверь мне, Дэн, там так трудно быть не таким, как все.

Как это обычно бывает в нашем офисе, он начал теребить кирпичики «Лего».

— Такое начинается смолоду, ты пытаешься не отличаться от других, чтобы выжить, стараешься быть таким, как все, анонимность переходит на уровень рефлексов. А потом ты просыпаешься однажды утром и понимаешь, что стал всеми теми другими людьми — другими, кем ты не являешься. И думаешь, сможешь ли ты когда-нибудь стать тем, кто ты на самом деле. Или беспокоишься, не слишком ли поздно об этом задумываться.

Я понятия не имел, что ответить. Поэтому просто слушал, а это зачастую самая лучшая идея. Я понял, что Баг проделал весь этот путь из Сан-Франциско, просто чтобы найти человека, которому он смог бы все это рассказать.

— Короче, я никогда не говорю о себе, да вы никогда и не спрашиваете, что я, впрочем, всегда уважал. Но иногда наступает такой момент, когда ты либо говоришь, либо лишаешься того, что грядет.

Он встал.

— Я еду назад, на Полуостров. Домой. Мне просто хотелось с кем-то поговорить.

Я сказал:

— Удачи тебе, Баг, — а он мне подмигнул.

О Боже!

День кодирования. Ощущение почему-то очень майкрософтовское.

В полдень Карла с мамой пошли выгуливать Мисти и вернулись в совершенно коматозном состоянии от скуки. Я никогда не видел двух людей с большей несовместимостью. Я просто не понимаю, как я могу так сильно любить двоих людей, которые друг к другу совершенно равнодушны.

Да, а Мисти становится очень Т-О-Л-С-Т-О-Й, несмотря на то, что мама держит ее на «диете для похудения». Соседи кормят ее отходами, потому что она абсолютно нестойка. Поэтому маме пришлось привязать к ошейнику Мисти табличку со словами: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ КОРМИТЕ МЕНЯ: Я НА ДИЕТЕ». Карла говорит, что маме стоило бы выгравировать миллионы разных фраз и что она сколотила бы состояние, продавая их по всей Америке людям.

О, а как Мисти сейчас ходит — вперевалочку!

Над Долиной сегодня повис густой смог. Цвета ржавого апельсина. Угнетающе. Как в 1970-х.

Сьюзан рассказала нам о вчерашнем первом свидании с Эмметом в огромном магазине игрушек Сан-Франциско. Эммет купил себе ромуланскую «Боевую птицу» из «Стар Трека». Сьюзан купила какие-то неизвестные «более мягкие, не такие ломкие „Плэй-До“» наряду с обязательными «Фабрикой Веселья», «Баг Доузер» и упаковку «Гэков» — это маленькие игровые предметы на водной основе, эластичные, слизнячковые, в оболочке из никельдеона, которые мы обозвали «четвертым агрегатным состоянием вещества».

После этого они припарковались на Пэйдж-Милл-роуд и подслушивали сотовые телефонные звонки.

Сьюзан до сих пор возмущается тем, что «Фрайз» не продает тампонов. По-моему, им надо насторожиться.

Тодд отказался от попыток заниматься политикой, так как Дасти этот вопрос больше не интересует, как, впрочем, и всех остальных в офисе. Этот заскок был довольно-таки прикольным. Кроме того, теперь он чаще общается со своими родителями в Порт-Анджелесе. Можете себе представить, как они зашлись, когда он сообщил им, что стал коммунистом. Они до сих пор воспринимают коммунистов всерьез.

После «Поездки в Европу» (десять часов кодирования — отработка вчерашнего досуга) мы с Итеном пошли чего-нибудь выпить в бар Би-би-си, что в Мелно-Парке. Мы оба подметили ощущение беспокойства в Долине. Ледниковая скорость восстановления супермагистралей просто сводит, жителей Долины с ума; на их устах застыло выражение сдержанной досады посреди всех товаров «Ленз Крафтерз», гаражей и научных парков. Тем не менее «Бродербунд», «Электроник Арт» и все остальные здесь все растут и растут, так что прогресс продолжается. Просто немного медленнее, чем мы ожидали.

Я сказал:

— Помни, Итен, это ведь тип занудских, востребованных людей, которым вдруг приходится проводить свои жизни, словно они ждут вылета «Аэрофлота» из Владивостока, полета, который может никогда и не состояться. — Тут я вспомнил, мы уже «закрыли русскую тему» после политической суматохи последних недель, и пожалел, что сказал это.

Итен был угрюмым: