Изяслав никаких выводов из случившегося не сделал и в скором времени сам начал войну против Ярослава Осмомысла. Поддавшись на уговоры галицких бояр, ненавидевших Ярослава, Изяслав решил завоевать Галич для Ивана Берладника. Понимая, что собственных сил может оказаться недостаточно, киевский князь вновь обратился к Святославу Ольговичу и Святославу Всеволодовичу с призывом принять участие в походе. Святослав Ольгович задал Изяславу простой вопрос: кому он добывает удел? Брату или сыну? Нет. Поэтому черниговские и северские полки в этой авантюре участвовать не будут. Если же Изяслав останется в Киеве и Ярослав пойдет на него войной, то родственники окажут полную поддержку киевскому князю. Мудрый и рассудительный Святослав Ольгович, верный союзник Юрия Долгорукого, пытался предостеречь двоюродного брата от необдуманного шага, но куда там!

Изяслав разъярился не на шутку, пообещал отнять у родственника Чернигов и прогнать его в Новгород-Северский: «Ведомо будет брату Святославу, что я не возвращусь, а поскольку он ни сам не пошел, ни сына не послал, то ежели Бог мне поможет с галицким управиться, тогда он пусть не жалуется на меня, ежели сам из Чернигова снова в Новгородок поползет» (82, 434). Святослав ответил кратко: «Брат, я тебе советую возвратиться и войны не начинать; не зла, но добра тебе, и тишины, и мира в Русской земле желаю. Если не хочешь мой совет принять, то остается в твоей воли, а злобиться не за что» (82, 434). Рассорившись с двоюродным братом, Изяслав сделал хуже только самому себе.

Не получив поддержки родственников, Изяслав обратился к половцам. Нанимать степную конницу отправился его племянник Святослав, сын погибшего на Перепетовом поле брата Владимира. Ожидая союзников, великокняжеская рать расположилась станом у городка Мунарев. Здесь и узнал Изяслав, что против него выступили Мстислав и Ярослав Изяславичи, Владимир Дорогобужский, галичане. Киевский князь поспешно перебросил войска к Василеву, куда Святослав привел половцев. Оттуда Изяслав ушел к Белгороду и перекрыл Мстиславу дорогу на Киев.

Но всё шло не так, как планировал киевский князь, жители Белгорода открыли Мстиславу ворота и впустили в город волынские полки. У Изяслава не было выбора, пришлось отбивать город назад. Под стенами Белгорода развернулись ожесточенные бои, волынские, луцкие и дорогобужские дружины бились с черными клобуками и половецкими наемниками Изяслава. Ни одна из сторон не имела решительного успеха, затем счастье улыбнулось киевскому князю. В разгар противостояния на помощь Изяславу Давыдовичу пришла половецкая орда хана Башкорда. Ничего удивительного в этом не было, поскольку хан приходился отчимом Святославу Владимировичу. После трагической гибели Владимира Давыдовича в битве на Перепетовом поле его вдова бежала в степь и стала женой Башкорда. Святослав оказался в странном положении, «бе бо мати его бежала в Половци и шла за нь» (8, 343). Обычно русские князья брали себе в жёны половчанок, здесь всё случилось наоборот. И, судя по всему, мужа себе княгиня выбрала сама.

20 000 половецких сабель могли решить исход кампании в пользу Изяслава, но киевский князь в очередной раз подтвердил свою славу бездарного военачальника. Увидев, какое мощное подкрепление подошло к противнику, Мстислав запретил своим воинам выходить за пределы городских укреплений. Изяслав простоял под стенами Белгорода 12 дней, но так и не смог изменить ситуацию в свою пользу. Обладая огромным преимуществом в коннице, киевский князь мог намертво заблокировать противника в Белгороде, перехватывать обозы с продовольствием и уморить вражескую рать голодом. Изяслав Давыдович не мог не знать о любви киевлян к отцу Мстислава, князю Изяславу Мстиславичу, но не предпринял никаких мер предосторожности. Всё было пущено на самотёк, расплата за беспечность наступила быстро.

Военачальники черных клобуков решили перейти на сторону Мстислава и отправили в Белгород посланца со следующими словами: «В нас есть много худа и добра. Если нас хочешь любить, как отец твой, и дашь нам по городу во владение, то мы готовы от Изяслава отступить» (82, 435). Посол вернулся с доверенным лицом волынского князя, который объявил, что Мстислав Изяславич принимает условия черных клобуков.

В полночь торки и берендеи поехали к стенам крепости, оглашая воздух громкими криками: «Кто хочет ко Белгороду, тот иди с нами» (82, 435). Когда об этом доложили Изяславу, князь вскочил на коня и помчался к обозу черных клобуков. Увидев пылающие в ночи шатры и телеги, Изяслав понял, что случилась измена. Перепуганный князь вернулся в свой стан, чтобы решить, что делать дальше. Киевляне были ненадежны, это теперь стало ясно со всей очевидностью, но и без киевских полков князь по-прежнему имел над противником численное преимущество. Однако страх парализовал волю Изяслава. Вместе с племянником Святославом он бежал к Вышгороду, переправился через Днепр и укрылся в Гомеле. Жена Изяслава, получив весть о бегстве мужа, не стала искушать судьбу и быстро уехала в Переяславль к зятю Глебу. Переяславский князь в этой войне соблюдал нейтралитет, он не хотел воевать ни с потомками Мономаха, ни с черниговскими родственниками.

Мстислав Изяславич понимал, насколько сомнительны его права на златой киевский стол, поскольку старшим в роду Мономаха был его дядя Ростислав Мстиславич Смоленский. Несмотря на некоторые конфликтные ситуации в прошлом, Мстислав знал, что дядя – человек неплохой и незлопамятный. Кроме того, волынский князь не хотел провоцировать новую усобицу, в которой древнее право будет не на его стороне. Поэтому и отправил послов к Ростиславу, приглашая старшего родственника в Киев. Предложение было с благодарностью принято, и 12 апреля 1159 г. киевляне торжественно встречали нового князя.

* * *

Усобица набирала обороты, не тот человек был Изяслав Давыдович, чтобы без борьбы уступить Киев. Первым делом князь занялся поисками виновного в собственных неудачах. Думать долго не пришлось, идеальной кандидатурой на роль стрелочника был Святослав Ольгович. Уходя в Киев, Изяслав передал двоюродному брату Чернигов. Потеряв столицу, князь неожиданно обнаружил, что остался без удела. Совсем недавно Изяслав Давыдович был одним из сильнейших князей на Руси, теперь неожиданно для всех, и в первую очередь для себя, оказался изгоем. Без удела и вотчины. С этим трудно было смириться, и Изяслав начал раздувать пламя новой междоусобной войны.

Изгой ушел в землю вятичей, принадлежащую Святославу Ольговичу, и начал грабить владения двоюродного брата. Когда в Чернигове стало известно, что город Оболонь захвачен Изяславом, Святослав приказал взять под стражу его бояр. Причем вместе с женами. Черниговский князь решил не церемониться с родственником и затребовал за пленников выкуп. Понимая, что проблемы с Изяславом Давыдовичем только начинаются, Святослав Ольгович заключает союз с Ростиславом Мстиславичем. 1 мая 1160 г. князья встретились в Моравийске, щедро одарили друг друга и обсудили текущие проблемы.

Поскольку Изяслав Давыдович уже не был киевским князем, за его недальновидную политику расплачивались другие люди. Юрий Туровский не простил разорения своей земли и в отместку совершил поход на левобережье Днепра. Туровские полки дошли до Путивля, подвергнув разорению окрестности города. Всё это время внутренние войны перемежались половецкими набегами, которые пока удавалось успешно отражать. Затем вновь напомнил о себе Изяслав. Во главе половецкой орды князь подошел к Чернигову и разбил стан на берегу Десны. Святослав Ольгович оказался готов к этому вторжению, кроме черниговских полков в его распоряжении были дружины Святослава Всеволодовича и Рюрика Ростиславича. Князья решили не пускать степняков через реку и дать бой Изяславу на подступах к Чернигову. Святославу Ольговичу нездоровилось, поэтому князь передал командование родственникам.