– Я обращался, анонимно. Только они ничего не обнаружили. Там на самом деле боятся этого Управления конного спорта. Если бы у нас какое-то управление так работало…

– Тебя это удивило? Что у олигарха все чисто?

– Если бы дело происходило в России, то удивило бы. В Англии – нет. Я просто пытался что-то найти.

«И тебе не сообщили про рождение жеребенка не вовремя», – добавила я про себя.

– А если бы нашли?

– Заставил бы Питера Разувайффа платить. Вернуть то, что должно было перейти моим предкам. Законной линии. Я консультировался с юристами в Англии. Мне сказали, что шанс есть. Нужно собрать документы. Чем больше, тем лучше. Я и собирал.

– Через Валентину Смоленскую, Алину и меня?

Иван кивнул. Он рассказал, что скопировал все, что в свое время обнаружил в квартире Симеона Даниловича.

– И поэтому ты залезал к нему дважды?

Иван удивленно посмотрел на меня.

– Он все знал.

– И сказал тебе? И ты продолжила со мной встречаться? Он тебя подослал ко мне как…

– Это ты стал проявлять ко мне интерес, а не я к тебе. Забыл? Да, Симеон Данилович мне обо всем рассказал. Он был против того, чтобы я продолжала с тобой отношения. Но я хотела выяснить, что же тебе на самом деле надо. А потом оказалось, что я забеременела после первого секса.

– Тебе было хорошо со мной? – спросил Иван.

– Да, – честно сказала я. – Мне было с тобой комфортно. Спокойно. Мне впервые не приходилось бороться за выживание. Мне было очень интересно с тобой общаться. И когда ты оказался в следственном изоляторе, я посчитала, что должна тебе помочь. Чтобы не быть у тебя в долгу. Ты выплатил ипотеку, ты купил мне новую машину, ты нанимал бабушкам помощницу по хозяйству.

– Да, на свободе я оказался в основном благодаря твоим усилиям.

– Мы в расчете?

– Даша!

– Иван, я не смогу с тобой жить. – Теперь я точно это поняла. – Да, у нас общий ребенок и еще есть Сашенька. Я никогда не буду препятствовать твоему общению с детьми. Но нельзя начинать отношения так, как начинали мы. Ты хотел меня использовать, я хотела провести расследование. Но я стала другой за этот год. Очередной год борьбы в моей и так непростой жизни. И, честно говоря, я все равно не поняла, зачем тебе все-таки требовались Валентина, Алина и я.

– Для выхода на Разувайффа.

– Валентина и Алина не были знакомы ни с кем из той семьи. Я познакомилась совсем недавно.

– Я ждал получения наследства всеми вами. И тогда можно было начать действовать против Разувайффа.

Я все равно не улавливала связь.

– Или он потомок воспитанника Аполлинарии Антоновны, или потомок графа Разувайффа.

– Так он потомок и того, и другого!

– Ему пришлось бы выбирать – или наследство, оставленное воспитанникам Аполлинарии Антоновны, то есть их потомкам, бедным незаконнорожденным деткам, или наследство графа. Я могу претендовать на наследство графа как представитель законной ветви. Мало ли что наследство было вывезено в Англию. Это аналогично ситуации с наследством Романовых. В Англии лежали пять с половиной тонн золота, принадлежавшего лично Николаю Второму. Это не говоря про многочисленные ящики с царским добром, отправленные в Англию. Сто пятьдесят ящиков были отправлены из Мурманска в январе тысяча девятьсот семнадцатого года. Вопрос предъявления прямых потомков российского императора мировой общественности неоднократно обсуждался британскими, европейскими и русскими юристами. Там, конечно, другие суммы, рядом с которыми наследство графа Разуваева и близко не стояло. Нет прямых наследников – есть английская королевская семья. Это ближайшие родственники Романовых. У меня аналогичная ситуация. Я прямой наследник. Питер Разувайфф – потомок ребенка от любовницы. Петенька был записан Пастуховым. Муж Аполлинарии Антоновны считал его своим сыном. А была ли вообще подмена в больничке у доктора Богомазова? Кто это может доказать?

Я сказала, что дневники Аполлинарии Антоновны у меня. Там описана эта подмена.

– А откуда Аполлинария Антоновна могла знать, что Анна родила от Разуваева? Экспертизы ДНК тогда не проводились. Анна была весьма легкомысленной дамой, не правда ли? И у англичан очень четко отличают законную ветвь от незаконной. Разные права. Я могу документально доказать свое происхождение, что моя прапрабабка родилась в законном браке. Значит, вывезенные в Англию сокровища графа Разуваева по праву мои. И потомки Петеньки мне будут должны выплатить компенсацию.

– Но это все нужно доказывать в английском суде! А это, насколько мне известно, удовольствие недешевое. Если не ошибаюсь, именно суд с Абрамовичем разорил Березовского.

– Я знаю, – улыбнулся Иван. – Поэтому я и жду получения наследства всеми вами. И тогда предложу Питеру Разувайффу сделку. Тогда его можно будет ославить на всю Европу, на всю Англию так уж точно. Там до сих пор очень важно, являешься ли ты законнорожденным или незаконнорожденным, в особенности в тех кругах, где вращается Разувайфф.

– Но сам-то Питер…

– В Англии очень ценится, так сказать, история семьи, история рода. Некоторые знают своих предков на протяжении нескольких веков. А тут можно вылить в СМИ грязную историю. Нашим людям в России это не очень понятно. А там к этому подходят серьезно. И Питеру совсем не нужны эти помои. Он быстро сообразит, что я могу ему устроить.

– Тебе так нужны эти деньги? Тебе не хватает того, что ты зарабатываешь своим агрохолдингом, другими проектами?

– Мне нужна справедливость. Несколько поколений моих предков страдали из-за того, что сделал граф Разуваев. Я хочу, чтобы им было спокойно там. Чтобы они наконец обрели покой! Я поклялся и бабушке, и матери на смертном одре, что сделаю все от меня зависящее, чтобы восстановить справедливость. Чтобы вывезенное в Англию Анной вернулось ко мне, к моим детям.

«Он нормален или нет? Может, они с Валентиной Смоленской как раз прекрасно подходили друг другу?»

Иван продолжал говорить. Узнав про воспитанников Аполлинарии Антоновны, он решил познакомиться с потомками – с теми, с кем было возможно, и, как он уже говорил, получить от них побольше информации. На тот момент ему больше всего подходила Валентина Смоленская. Мы с Алиной еще оставались маленькими детьми. Да Иван тогда и не знал про Алину – Симеон Данилович до нее не докопался.

Ныне живущие родственники Валентины Смоленской оказались перспективными в плане карьеры Ивана. Он женился на ней в первую очередь из-за тестя и свояка тестя, а не потому, что считал ее одной из потомков тех, дореволюционных Смоленских. И ему на самом деле помогли с карьерой, он накопил денег на открытие своего дела.

– Ты развелся с ней, когда Симеон Данилович сказал тебе, что она не из потомков биологически!

– Да, все давно шло к разводу. Она же пила. Мне больше не нужны были тесть с его свояком. Про Алину я узнал случайно. Я узнавал про Евгения Луговского, отслеживал информацию о нем – и вдруг всплывает эта троюродная или четвероюродная сестричка. Молодая, симпатичная. Почему бы не закрутить романчик? Но она не знала практически ничего. Да, была в роду итальянская певица. Они с Евгением это активно использовали в продвижении себя любимых. Родила мне дочь. Про остальных потомков воспитанников Аполлинарии Антоновны они не слышали и слышать не хотели!