- И посмотри на этого большого тупого болвана. Он получил статус Великого Князя, но все, что его волнует, это его гребаная награда. Что случилось с настоящей преданностью? Что случилось с верой? - Лисса снова усмехнулась. - Люцифер знает все. Люцифер знает, кто на самом деле служит ему. А Эзориэль... ха! Сегодня мы перемололи пару тысяч его людей; это было все равно что бросить бифштекс в мясорубку. Но как ты думаешь, он когда-нибудь научится? Черт возьми, нет.

Кэсси вздрогнула, увидев, как сестра повернулась к Ви.

- Сука, - сказала Лисса. - Заносчивая бродяга, - еще одна улыбка.

- Хм, Заклинание Паралича, да? Это здорово. Так с нее будет легче содрать кожу. Это будет очень весело. О, и что же мы имеем здесь? - теперь Лисса смотрела на Тиш сверху вниз. - Я думаю, что немного позабавлюсь с этой маленькой сучкой прямо сейчас, - и затем она подтащила Тиш и положила ее на дольмен.

- Бедная маленькая Тиш. Бедная маленькая, невинная Тиш. Я думаю, что отрежу тебе голову и раздавлю ее прямо здесь, на полу. Да. Тогда твоя душа сможет провести вечность в теле маленького червячка.

- Нет, пожалуйста, не надо! - Кэсси всхлипнула, но Лисса уже обмотала веревочную пилу вокруг шеи Тиш.

Тонко зазубренная цепь быстро разрезалась с тошнотворным звуком.

- Прекрати, прекрати!!! - взвыла Кэсси. - Она ничего тебе не сделала!

Лисса усмехнулась, когда ее руки резко дернули ручки пилы вперед-назад.

- Я знаю, и именно поэтому я это делаю.

Слезы текли по лицу Кэсси.

Все еще парализованное, тело Тиш дрожало на плите. Лисса прошлась прямо по ее шее...

Тук!

И затем голова Тиш отвалилась.

- Зачем ты это сделала? - завопила Кэсси.

Лисса пожала плечами.

- Потому что это было весело. Но не волнуйся, это ничто по сравнению с тем, что я собираюсь сделать с Ви.

Весь этот ужас одновременно, весь этот гнев, возмущение и отчаяние, заставили что-то в Кэсси сломаться, как прутик. Она крепко зажмурилась, заставляя себя вырваться из оцепенения и боли. Ее лицо порозовело от напряжения, когда она напряглась еще сильнее...

- Да, но сначала я должна закончить одно дело, верно? Прежде чем я начну резать... - Лисса выбрала длинную железную кувалду со стены инструментов пыток Блэкуэлла. Она взвесила её в руках, удовлетворенно кивнув. - Да, эта пойдёт. Это превратит башку Тиш в кашу одним ударом.

- УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! - закричала Кэсси.

Ее эфирные силы вырвались обратно на поверхность сознания, и с душераздирающим криком она швырнула в Лиссу самую жестокую мысль в своей жизни.

Проекция разорвала комнату в клочья, когда она рванулась вперед, неся свой горячий груз ярости, как дикий бык, внезапно выпущенный из конюшни. Все, что висело на стене, внезапно упало на пол. Ковер разлетелся толстыми полосами, а поверхность самих стен начала трескаться.

Затем вся эта эфирная энергия столкнулась с Лиссой... Лисса только рассмеялась, качая головой.

Кэсси в ужасе уставилась на неё.

- Этот фокус-покус на меня не действует, - заметила Лисса.

Она подняла кувалду высоко в воздух, описав дугу над отрубленной головой Тиш.

Кэсси откинулась на спинку дивана.

- Приготовься вечно жрать дерьмо, маленькая готическая шлюшка! – воскликнула Лисса.

Кувалда зависла в воздухе. Глаза на отрубленной голове Тиш расширились от ужаса, рот открылся в беззвучном крике. И как раз в тот момент, когда кувалда должна была обрушиться, раздавив голову Тиш и отправив ее душу в физическое тело какого-то адского паразита...

Комната содрогнулась.

Она начала дрожать сильнее, чем от последней проекции Кэсси.

Но... Это не я, - поняла Кэсси.

Какая-то другая сила вошла в комнату, и после следующей какофонии звуков...

ФИ-И-И-И-У-У-У-У!

ФИ-И-И-И-У-У-У-У!

ФИ-И-И-И-У-У-У-У!

Кэсси знала, что это такое.

Еще три Нектопорта раскрылись в сотрясающих их толчках и дрожащих вспышках болотно-зеленого света. Прежде чем у Кэсси промелькнула мысль, палата Блэкуэлла в викторианском стиле была полна вооруженными черными рыцарями. Они окружили Лиссу плотным кольцом, держа палаши наготове, наконечники алебард и копий образовывали кольцо металлических зубов вокруг Лиссы и каменного дольмена, на котором лежало обезглавленное тело Тиш.

В комнате повисла мертвая тишина.

Лисса отбросила кувалду в сторону. Казалось, она не испугалась и не была впечатлена внезапным вторжением мятежных солдат.

Позади толпы рыцарей за Кэсси вошли еще несколько черных стражников; один поднял ее и держал на руках в латных перчатках, в то время как другие стояли перед ней, как живые щиты. Между фигурами, стоящими перед ней, она почти ничего не видела, но видела достаточно.

Лисса стояла, уперев руки в бока, с хитрой ухмылкой на лице.

- Ну? - спросила она. - Выходи, если не боишься.

Эзориэль шагнул вперед. Его обожженные крылья были втянуты за спину, а бронзовый шлем блестел, несмотря на вмятины от бесчисленных ударов. В своей большой руке он сжимал меч.

- Может быть, это случайный шепот Бога привел меня сюда? - послышался сияющий голос Эзориэля.

- Бога здесь нет,- ответила ему Лисса. - Он изгнал тебя. Помнишь?

- Тогда, возможно, я просто умнее тебя.

- Ты, может, умнее меня, но так глуп в своей вере.

- Вере во что?

- Я не знаю. Но это вряд ли имеет значение.

Лисса улыбнулась.

- Давай используем её, мы же можем быть друзьями. Подумай о её силе, Эзориэль.

- Даже в самый холодный день зимы, я не дал бы тебе вдохнуть пар от моего дерьма, - ответил Эзориэль.

- Ну и что это, блядь, значит? Ты отойдешь в сторону и будешь смотреть, как твои пеоны режут меня на куски. Ты же знаешь, как это было бы бессмысленно.

- Я подозреваю, что да.

- Давай только ты и я, если только, конечно, ты не трус.

Эзориэль уронил меч и шлем на пол.

Лисса недовольно посмотрела на него.

Потом она сказала:

- Ой да ну тебя, - и затем просто исчезла.

Глава 17

1.

То немногое, что Кэсси могла видеть и слышать в те последние мгновения в комнате Блэкуэлла, было совершенно необъяснимо. Слишком многое произошло слишком быстро, чтобы она могла правильно все понять.

Единственное, что она могла понять, была дьявольская ненависть Лиссы к своей сестре-близнецу, которая заставляла Кэсси чувствовать себя еще более подавленной и беспомощной. Кого еще Лисса могла винить в своем проклятии, кроме Кэсси? Вспоминая ту ночь в баре – ночь, когда