«Вложит, падла! – промелькнуло в голове у Клеща. – С потрохами всех сдаст! Надо рвать отсюда когти…»

Две вещи не дали ему реализовать эту, в общем-то, разумную идею: внезапное явление Крюка, который как-то нашел его в этих зарослях, а также… тайное любопытство.

– Клещ, мне показалось или где-то тачка недалеко проехала? – быстрым шепотком спросил Крюк. – Бля… Че это? Никак легавые по следу идут? Че?.. Трофим сдаться решил?

– Ша! – просипел Клещ. – Трофим, падаль, пошел на измену. Вот что, Крюк… Дуй обратно к лозняку, пока не перекрыли дорожку! Цынкани остальным!.. Ждите меня за тропкой, где Толян. Только заныкайтесь, не маячьте на виду!

– А ты? – с подозрением посмотрел на него Боксер.

– Не боись, брат! – успокоил его Клещ. – Я краем леса отскочу. Хочу поглядеть, нет ли еще кого из розыскников возле нашей тропки.

Согнувшись, Крюк метнулся обратно через лесные заросли, надеясь проскочить к лозняку, где остались Круглый и Мордвин. Проследив немного за ним взглядом, Клещ вновь переключил все внимание на подлого Трофима и ту группку бойцов, к которым тот направлялся с робкой просительной улыбкой и заброшенными на затылок руками.

Только сейчас он увидел за спинами спецназовцев мощный джип, сливавшийся за счет своей маскировочной окраски с зарослями кустарника, возле которых он стоял.

Одновременно распахнулись обе передние дверцы джипа, и оттуда выбрались водила, рослый парень в камуфляже и кепи и… «блонд»! Да, тот самый, почти двухметрового роста блондин, который заправлял всеми делами в лагпункте! Именно он застрелил в особлаге прежнего Шестого, мочканул на глазах у зэков и охраны…

Клещ ощутил, как по спине у него просквозил ледяной ветерок. На какие-то мгновения его просто-напросто парализовало от ужаса. Самым разумным было бы дать отсюда стрекача! Сначала отползти тихонько, потом, как тот же Крюк, согнувшись в две погибели, просквозить зарослями через подлесок, пересечь тропку и скрыться в уже более густом лесном массиве…

Но что-то не позволяло ему сдвинуться с места, то ли страх, что его могут перехватить при отходе, то ли любопытство: чем же, интересно, все закончится для Трофима?

Клещ предположил, что розыскники – или кто они там такие – примутся расспрашивать литерного зэка «В-2», где его остальные собратья. У него перед глазами даже встала картинка: вот сейчас Трофим обернется и укажет рукой на прибрежный лозняк, где они заныкались…

Но произошло то, чего даже он, рецидивист и мокрушник Клещ, от них – не ожидал.

Никто из бойцов с Трофимом разговаривать не стал.

К нему подошли двое спецназовцев. Поставили его на колени, заставив убрать руки с затылка. Затем, оставив зэка «В-2» в этой коленопреклоненной позе, присоединились к товарищам. Блондин, не глядя, откинул чуть в сторону правую руку. Его водила тут же вложил в нее пистолет.

Светловолосый гигант, описав полукруг, зашел к зэку за спину… Трофим в это мгновение, с опущенной на грудь головой, напоминал каменное изваяние… «Блонд» с трех примерно шагов выстрелил ему точно в затылок.

А далее случилось и вовсе нежданное, запредельное.

Из общей группы вышел один из спецназовцев. Вытащив из ножен тесак, он присел подле убитого зэка на корточки. Надрезал клинком ткань легкой куртки, а затем принялся кромсать ножом левое предплечье мертвого зэка.

Вот этого зрелища Клещ уже не вынес: с трудом сдерживая утробный вой, рвущийся наружу, он буквально на карачках переполз лесистый мысок! И лишь спустя несколько минут, немного придя в себя, метнулся вдоль опушки к тому месту, где его должны были дожидаться Крюк и остальные уцелевшие покамест зэки.

…Наверное, они не нашли бы деревушку в этой мутной темно-серой мгле, опустившейся на землю, так и заночевали бы в этой проклятой тайге. Если бы не огонек, который вдруг забрезжил сквозь заросли – шли на свет и вышли.

Им понадобилось еще какое-то время, чтобы подобраться вплотную к крестьянской избе, в окнах которой горел электрический свет.

– Динамка во дворе работает, – прислушавшись к тихому тарахтению дизель-генератора, прошептал Мордвин. – А собачек, кажись, у них нет.

Времени, по его прикидкам, сейчас было около десяти вечера. Вряд ли деревенские засиживаются допоздна… Могло бы так статься, что, выйди они к деревне чуток позднее, и свет был бы уже потушен.

– Делаем все резко, на «раз-два»! – просипел Клещ. – Крюк и ты, Толян – пойдете со мной! А ты, Круглый, и ты, Мордвин, встанете с двух сторон избы на стреме! В случ-чего… свистните! Но только громко, штоб мы услышали!

Подойдя вплотную к избе, он заглянул в окно. Увидел в просвет меж занавесочками горницу с печью и грубым деревянным столом, вокруг которого были расставлены табуреты. Пусто… Ни одной живой души.

Дверь в сени была прихвачена щеколдой, но не заперта изнутри. Клещ тихонько откинул клямку, вошел в сени, прислушался… Перебросив бесполезный автомат за спину, он потянул из ножен тесак и только после этого распахнул дверь.

За ним в горницу вошли Гамадрил и Боксер (последний, на манер бейсбольной биты, держал в руке подобранную в лесу сучковатую палку).

Пробыв всего пару минут в доме, они выбрались наружу.

– Ну че? – полушепотом спросил Круглый. – Видели кого-нибудь?

– В избе пусто, – мрачно сказал Крюк. – Ни людей, ни жрачки… вообще ни хрена полезного!

– Может, хозяин к соседям ушел? – высказал догадку присоединившийся к ним Мордвин. – Там, в другой избе… в оконце свет виден!

Клещ хребтом чуял, что здесь что-то не так… какая-то очередная подстава! Но, с другой стороны, раз уж они приперлись в эту деревушку, уходить обратно в лес с пустыми руками не хотелось.

– Мордвин, останься тут и прикинь, можно ли использовать динамку, штоб избавиться от браслетов! – распорядился главарь. – Остальные, айда за мной!

Клещ осторожно повернул пальцами завертку, – на пол-оборота – затем осторожно толкнул от себя дверь. Та, скрипнув завесами, поддалась его усилию. Пройдя в темные сени, он нащупал сначала дверную планку, а затем и скобу. Потянул за нее… эта дверь тоже оказалась не запертой.

В горнице, освещенной лишь слабым светом керосиновой лампы, на лавке, пристроившись за столом, сидел старик. На столе перед ним, на расстеленной старой газете, были навалены кучей гвозди, болты, гайки, скобы и прочее мелкое крепежное барахло; а сам он, вооружившись очками, сортировал это добро, раскладывая его по разным консервным банкам.

Старик вскинул голову… И в ту же секунду из другой комнаты через темный дверной проем в горницу вышла старуха (им с хозяином, верно, было уже лет по семьдесят).

– Добрый вам вечерочек, граждане, – просипел Клещ, проходя внутрь дома и пропуская туда же Крюка и Толяна. – Че дверь-то не запираете на ночь?