лидерству часто был долог и тернист. Кандидату надлежало делом доказать безоговорочную приверженность воровской идее. Как правило, «ворами в законе» становились уголовники, стоявшие ступенькой ниже в преступной иерархии. Если их влияние и авторитет росли и укреплялись в криминальных кругах, то на них обращали внимание воры в законе. До «коронации» кандидат проходил испытательный срок, в течение которого воры пристально следили за ним и оценивали, насколько личные качества новичка позволяли ему стать одним из них. По итогам проверки 2–3 вора в законе должны были дать свои рекомендации и тем самым поручиться за предлагаемую ими кандидатуру. Сведения о новичке распространялись в воровской среде по «сарафанному радио», и, если от других воров не поступали возражения, вопрос о «коронации» кандидата выносился на решение сходки.

О порядке действий при возведении в высший воровской ранг известно немного. Считалось предпочтительнее проводить «коронацию» в тюремном заключении. Если же эта процедура проходила на воле, сходку могли совместить с другими торжественными событиями (свадьбой, днем рождения и т. п.). «Коронация» заключалась, как правило, в принесении присяги перед другими ворами, накалывании дополнительных татуировок и присваивании новой клички. В разных регионах традиции принятия в воровскую касту могли существенно отличаться друг от друга. Например, в советской Грузии нередким явлением стали воровские династии, в которых сыновья получали криминальный статус отца после его смерти.

Если «коронованный» вор отступал от идеалов, его могли «развенчать» — лишить высокого положения в преступной иерархии. Для этого снова созывалась сходка, на которой обсуждалось поведение проштрафившегося коллеги и принималось судьбоносное решение. Как правило, «развенчание» вора означало его неминуемую гибель от рук бывших соратников по преступному цеху. Известен случай посмертного «раскоронования» вора. В 1979 году умер грузинский авторитет, на чьи похороны пришел влиятельный ростовский вор в законе. При виде домашней роскоши умершего он потрепал его за ухо и публично высказал свое недовольство богатой жизнью покойного. После этих слов все присутствовавшие вышли из помещения, что фактически означало изгнание из воровской касты посмертно.

С таким же уважением и почетом, как при «коронации», проходили похороны преступных авторитетов. Воров хоронили как обычных заключенных, следуя правилу: у вора в законе нет могилы. Это означало, что могила криминального авторитета на кладбище ничем не отличалась от соседних захоронений, особенно если смерть настигала его в лагерных или тюремных застенках. Простота и аскетичность только подчеркивали верность воровским идеалам, свободным от бремени богатства и внешнего лоска. Роскошь в воровском похоронном обряде появилась позже и достигла апогея уже после распада СССР. В ряде советских республик проводы в последний путь обрастали национальными обычаями и традициями. В Армении у дома умершего вора ставили фонтанчик с питьевой водой. А на Кавказе существовал обычай сооружения на могиле памятника покойному непременно во весь рост. После смерти вор должен был остаться в памяти гордым и несломленным.

Описанные традиции и обычаи определяли ключевые события в жизни вора, в то время как повседневный быт также изобиловал разнообразными ритуалами. Особенно наглядно они проявлялись в лагерях и колониях. Здесь каждый шаг заключенного определялся выработанными годами правилами поведения. Поступление на зону, проживание в камере, прием пищи и многое другое сопровождались отдельными ритуальными действиями. По прибытии на зону впервые новичок проходил процедуру «прописки», в ходе которой авторитетные заключенные расспрашивали его о жизненном пути, а также подвергали различным издевательским или унизительным испытаниям. По итогу новичку определяли статус в преступной иерархии, набивали татуировку и присваивали кличку. «Прописка» была характерным явлением в колониях для несовершеннолетних и отчасти влияла на их дальнейшую судьбу.

В зависимости от положения заключенного в тюремной иерархии определялось его место обитания в камере. Самое престижное место, у окна в противоположном углу от туалета, занимал вор в законе или «смотрящий» за камерой. На соседних местах проживали криминальные авторитеты из его ближайшего окружения. Центральное пространство камеры занимала основная масса заключенных, которые хотя и почитали тюремный закон, но не имели цель посвятить свою жизнь воровскому делу. У туалета и двери ютилась самая бесправная и забитая часть арестантов — опущенные. Обычай распределять тюремные блага и тяготы среди заключенных согласно их криминальному статусу стал универсальным правилом и надолго укоренился в тюремной практике. Это проявлялось в условиях несения трудовой повинности, наполнения и расходования общака, приема пищи, сна и отдыха и многих других вопросах.

Воровские масти

Преступная иерархия не ограничивалась делением всего криминального сообщества на воровскую касту и остальных уголовников. Основная масса преступников также имела свою структуру и разделялась на несколько групп, «мастей», отличавшихся численностью, выполняемыми задачами и статусом. В зависимости от того, насколько определенная группа была близка к вершине преступной пирамиды, в ней преобладали функции власти или подчинения. Как правило, прямые помощники воров в законе имели значительную власть в воровском сообществе, а в отдельных случаях даже могли замещать воров и принимать за них важные решения. В то же время рядовые уголовники лишь выполняли поступавшие указания и целиком подчинялись вышестоящим воровским чинам.

Верхней прослойкой между ворами и остальными уголовниками выступали блатные, или блатари. Они выполняли задачи, поставленные перед ними ворами в законе, и контролировали преступные дела на вверенной им территории. Требования к кандидатурам в «блатную масть» оставались высокими, к примеру, было необходимо неукоснительно соблюдать воровской закон. Но по сравнению с ворами в законе допускались некоторые послабления: солдатская служба в армии и работа на рядовой должности в местах лишения свободы не всегда порочили биографию блатного. На зоне в его обязанности входило поддержание порядка и материального снабжения уголовного контингента. На воле ему доверялось управление криминальным сообществом в городском районе, отдельном городе или регионе страны.

В свою очередь, состав блатных также был неоднороден. В их рядах выделялись положенцы и смотрящие. На первых воры «полагались» при руководстве крупной территорией или местом заключения, например, городом, лагерем или тюрьмой. Вторые «смотрели» за порядком на менее крупных территориях: районах города, лагерных отрядах или тюремных камерах. Они могли управлять преступным сообществом на закрепленных за ними участках в отсутствие вора в законе, к примеру, когда вор выходил на свободу или шел на этап. В этом случае в их руках сосредотачивалась вся воровская власть. Особенное место среди блатных занимали пацаны — преступники молодого возраста. Воры заботились о привлечении в криминальную среду новичков, поэтому активно поощряли молодых уголовников. Пацаны помогали ворам и взрослым блатным поддерживать воровские порядки. По мере приобретения преступного опыта они могли стать положенцами и кандидатами на воровской статус.

Основной контингент уголовников состоял из преступной масти «мужиков». Они представляли собой людей, осужденных впервые, которые в