20 августа 1945 года в палате общин Бевин изложил программу лейбористского правительства в первой своей внешнеполитической речи. Он провозгласил преемственность внешней политики Черчилля, подтвердив намерения и в дальнейшем оказывать поддержку реакционным силам в Греции и продолжать военную интервенцию в этой стране, поддерживать реакционные силы в Болгарии, Румынии и Венгрии.

Между тем на повестке дня стоял вопрос восстановления разрушенных войною стран. США готова была предоставить для этого средства. Тем более сокращение военного производства означал бы для ее промышленности резкий спад и возможный кризис. Советский Союз тоже мог бы рассчитывать на помощь от своего заокеанского союзника по антигитлеровской коалиции. Однако возрождение России было отнюдь не в интересах правящей элиты Великобритании.

После победы лейбористов на парламентских выборах в июле 1945 Черчилль вышел в отставку, однако активной политической деятельности он отюдь не прекратил. 5 марта 1946 он произнес в Фултоне (штат Миссури, США) свою знаменитую речь, положившую начало «холодной войны».

«Никто не знает, что Советская Россия и коммунистическая международная организация намерены делать в непосредственном будущем, или каковы пределы их экспансии и тенденции обращения в свою веру. Я испытываю сильный восторг и уважение к храбрым русским людям и к моему боевому товарищу, Маршалу Сталину. Имеется глубокое сочувствие и доброжелательность в Англии — я не сомневаюсь в этом — ко всем русским людям и решение стойко добиваться, несмотря на множество различий и проблем, установления долгой дружбы. Мы понимаем потребность России в безопасности ее западных границ удалением всей возможности немецкой агрессии. Мы приветствуем Россию на ее законном месте среди ведущих наций мира. Мы приветствуем ее флаг в морях.

Прежде всего, мы приветствуем постоянные, частые и возрастающие контакты между русскими людьми и нашими собственными людьми с обеих сторон Атлантики. Это — моя обязанность, однако, я уверен, что вы бы желали, чтобы я предъявил факты так, как я их вижу, о существующем положения в Европе.

От Штеттина на Балтике до Триеста в Адриатике, железный занавес протянулся поперек континента. По ту сторону воображаемой линии все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти известные города и поселения вокруг них находятся в том, что я должен называть Советской сферой, и все подчинено, в той или иной форме, не только Советскому влиянию, но очень сильному и, во многих случаях, чрезвычайно сильному контролю Москвы. Только Афины — Греция с бессмертной красотой — является свободной в выборе будущего под британским, американским и французским наблюдением. Контролируемое русскими польское правительство было поощрено делать большие и неправомерные нападки на Германию, и массовые изгнания миллионов немцев в масштабе, печальном и невообразимом, теперь имеют место. Коммунистические партии, которые были очень небольшие во всех восточных государствах Европы, дорвались до власти повсюду и получили неограниченный тоталитарный контроль. Полицейские правительства преобладают в почти каждом случае, и пока, кроме Чехословакии, нигде нет никакой подлинной демократии.

Турция и Персия также глубоко встревожены и обеспокоены требованиями, которые предъявляет к ним московское правительство. Русские сделали попытку в Берлине создать квази — коммунистическую партию в их зоне оккупации Германии, особо поддерживая группу левых немецких лидеров. В конце борьбы в прошлом июне, Американские и Британские армии освободили западные районы, в соответствии с ранее достигнутым соглашением, на глубину в некоторых местах до 150 миль и на фронте почти 400 миль, чтобы позволить нашим российским союзникам занимать эту обширную дополнительную территорию, которую западные демократические государства захватили.

Если теперь Советское правительство попытается отдельно создать прокоммунистическую Германию в их зоне, это причинит новые серьезные трудности в Британской и Американской зонах, и разделит побежденных немцев между Советами и Западными демократическими государствами.

Любые выводы могут быть сделаны из этих фактов — и факты таковы: это, конечно, не та освобожденная Европа, за которую мы боролись».

И вот в силу этого подозрения Уинстон Черчилль призывает западный, прежде всего англосаксонский мир к объединению. Против кого дружим? Против России, называвшейся тогда СССР. И далее излагается целая программа создания нового рейха на «грядущие столетия».

«Hи уверенность в предотвращении войны, ни непрерывное повышение уровня мировой организации не будет получено без братского объединения англоговорящих народов. Это означает особые отношения между Британским Содружеством наций и США.

Это не общие фразы, и я сейчас уточню. Братская ассоциация требует не только возрастающей дружбы и взаимного понимания между нашими двумя обширными, но родственными системами общества, но и близких отношений между нашими военными советниками, общего изучения потенциальных опасностей, оружия и инструкций, и обмена чиновниками и студентами в технических колледжах, разработки средств обслуживания для взаимной безопасности, объединенного использования всех военно-морских и воздушных баз. Это, возможно, удвоило бы подвижность американских морской и воздушной сил. Это было бы усилением британских сил Империи, и это бы привело к экономии финансов. Мы используем вместе большое количество островов; их число может быть увеличено в ближайшем будущем. Соединенные Штаты имеют постоянное соглашение о защите с доминионом Канады, которая так предана Британскому Содружеству наций.

Это соглашение более эффективно, чем многие формальные союзы. Этот принцип должен быть расширен на все Британское Содружество наций с полной взаимностью.

Таким образом, во всех случаях, и только таким образом, мы будем в безопасности. В конечном счете, я чувствую, мы можем подойти к принципу общего гражданства, но оставим судьбе решение этого вопроса.

Имеется однако важный вопрос, который мы должны задать. Будут ли особые отношения между Соединенными Штатами и Британским Содружеством наций в противоречии с лояльностью к Мировой Организации? Я отвечаю, что наоборот это, вероятно, единственное средство для достижения организацией полной высоты и силы. Пример тому особые отношения между Соединенными Штатами и Канадой, которые я только что упомянул, а также специальные отношения между Соединенными Штатами и Южноамериканскими республиками. Мы, британцы, 20 лет имеем соглашение относительно сотрудничества и взаимной помощи с Советской Россией.

… Hе позволяйте ни одному человеку недооценивать прочную власть Британской Империи. Потому что Вы видите 46 миллионов на нашем острове, обеспокоенных поставками продовольствия, которого они выращивают только половину, даже в военное время, или потому что мы имеем трудности в перепрофилировании наших отраслей промышленности и экспорта торговли после шести лет страстных военных усилий. Не предполагайте, что мы не пройдем через эти темные годы лишений, поскольку мы перенесли годы великой агонии, через половину нынешнего столетия. Вы не видите волю 70 или 80 миллионов Британцев распространенных по миру и объединенных в защите наших традиций, нашего жизненного пути и строящих мировую дорогу, которую Вы и мы поддерживаете.