– Пахнет вроде обычно, – вынес экспертное заключение Балаган.

Сиплый просто стоял и молча вертел кружку в руках. По роже было видно, что еще чуть, и чистый напиток превратится в органический коктейль, смешавшись с содержимым желудка вне оного.

– Всего лишь кровь, – попытался я успокоить. – Привычная, банальная, та, которую ты на пол литрами проливаешь, людей кромсая. Вспомнил?

Медик трижды глубоко вдохнул и шумно выдохнул.

– Одно дело на пол, другое – себе в глотку. Бля, мутит зверски.

– Может, соли добавить? – заботливо поинтересовался Балаган.

– А ты представь, что это свиная, – предложил Гейгер. – Я по молодости ее много выпил. Где пригласят кабанчика заколоть, так моя доля – уши, крови литр и полторашка самогона. Под горячительное-то да с ушками палеными она знаешь как идет хорошо.

– Завязывай, – самочувствие Сиплого явно не улучшилось.

– Ты давай-ка проблюйся, – посоветовал я, – а потом уж примешь, как полегчает.

Медик снова подышал и тряхнул головой:

– Вроде отпустило.

– Ну, за что выпьем? – поднял кружку Ткач.

– За счастливое избавление, – чокнулся с ним Гейгер.

– За него, – присоединился Балаган.

– И чтоб не вперед ногами, – дополнил я.

Ткач и Балаган опустошили кружки залпом. Капитан, утерев губы, снова привалился к стене. Пулеметчик вздрогнул и поспешил закусить заранее припасенной половинкой луковицы.

– М-м, ничего, – оценил Гейгер, не спеша отхлебнув. – Получше свиной-то будет.

– Неплохо, – согласился я. – Сразу видно – вел здоровый образ жизни. А то бывает, до того гадкий привкус остается, особенно если с печенью беда – хоть рот с мылом полощи.

– Вы не могли бы на секунду заткнуться? – процедил Сиплый, все еще глядя в кружку, как в чертов омут.

– Да пей уже, – усмехнулся техник.

– Отвяжись.

– Давай, – подбодрил я, – залпом. На томатный сок похоже. Ты томатный сок любишь?

– Люблю.

Сиплый выдохнул, будто собрался опрокинуть стакан самогона, и сделал три глотка, после чего спешно поставил кружку на пол, зажав рот ладонью.

– Не пошло?

В ответ медик выдал струю кровавой блевотины и, прерывисто дыша, сполз по стене.

– Ни хуя на сок не похоже, – заметил он, продышавшись.

– У тебя ебальник весь измазан, – указал пальцем хохотнувший Балаган, – будто глотку кому перегрыз.

– Натуральный упырь, – согласился Ткач.

Видок у Сиплого был и впрямь тот еще – мертвенно-бледная кожа, круги под глазами и кровавые потеки, свисающие с подбородка вперемешку со слюной.

– Упырь, – кивнул он устало. – Конечно, упырь. А кто же еще? – после чего поднял кружку и допил все, не отрываясь.

– Ты смотри, – подивился Гейгер. – Во дает. А я ж и говорю: кровь – она как пиво, поначалу никому не нравится, потом вроде ничего, а дальше и вовсе за уши не оттащишь.

– Сколько он протянет? – кивнул капитан на пребывающего в сладкой дреме хранителя.

– Трудно сказать, – пожал плечами медик. – Здоровый организм может позволить себе одномоментную потерю трети объема крови. Мы взяли литр, еще миллилитров двести-триста он потерял при ранении. Следующий забор, думаю, станет последним.

– Тогда вечерком сольем все, – предложил я. – Разбавим водой, чтоб не сворачивалась. Получится по литру на рыло.

– Что скажешь? – обратился Ткач к Сиплому.

– Согласен, – кивнул тот.

Остаток дня прошел спокойно. Взявшие дом в оцепление хранители нас почти не беспокоили, если не считать робких поползновений снизу, после того как я и Сиплый от скуки подстрелили четверых в кустах и в здании напротив. Часок удалось скоротать, обсуждая причины отсутствия у наших оппонентов огнестрела. Были выдвинуты три гипотезы: тупость, бедность и «религия не позволяет». Однако разбуженный пинками кормилец опроверг все, заявив, что стволы у его коллег имеются, но шум стрельбы и в особенности запах пороха привлекают Их. Кто Они такие и чем страшны, выяснить не удалось, так как зловредный сказитель снова отключился, унеся тайну с собой. Больше всего это огорчило Балагана, не устающего удивлять меня любознательностью. После двух неудачных попыток привести в чувство источник информации он, решив установить истину опытным путем, схватил «ПКМ» и со словами: «Вы у меня, суки, еще нюхнете пороха!» – дал несколько коротких очередей в окно. После чего, отчитанный капитаном за бездумную трату боеприпасов, успокоился и притих.

А жрать тем временем хотелось все шибче и шибче. Да и пить тоже. Воду я экономил. Был, конечно, и общий запас – тот, что набрали из речки в посуду Гейгера, – но если ситуация останется прежней, то уже дня через два никакого «общего» не будет. Говорят, без еды здоровый человек может протянуть месяц. Не знаю, не пробовал. А вот что такое жажда – осведомлен хорошо. Ее, в отличие от голода, нельзя перетерпеть. Как-то раз я провел без воды чуть меньше двух суток. Летом, в степи. Думал, что сдохну. Сначала высыхают слизистые рта и носоглотки. Слюна становится вязкой, язык липнет к небу, деснам, щекам. Потом губы трескаются, дубеют от кровавой коросты. Пересохшее горло корежит спазмами. Хочется сглотнуть, но глотать нечего. Дальше начинаются проблемы с глазами, будто песка горсть сыпанули. Зрение мутится. Одолевает неимоверная слабость. Состояние полуобморочное, бред. А дальше… К счастью, до «дальше» не дошло. В тот раз. И, если начистоту, окажись рядом кто-нибудь, в чьем теле осталась хоть капля влаги, я убил бы, не раздумывая. А посему, когда вода закончится, основная угроза будет исходить не от тех, кто снаружи, а от тех, кто рядом.

– Девять, – перевел Гейгер взгляд с часов на темнеющее небо за окном, растирая затекшую от долгого неподвижного сидения шею.

– Ну чего, – уловил мысль капитан, – время приема пищи?

Красавчик, будто понимая, о чем речь, оживился и запищал.

– Не суетись, – потрепал я его по башке. – И тебе перепадет.

– Это с какого такого? – возмутился Балаган.

– Что, шмат мяса жалко от сорока кило? Лучше пусть стухнет?

– Мне не жалко. Меня бесит, что ты своего урода человечиной прикармливаешь. Он, между прочим, и Ткача кровь лизал, – нацелил Балаган палец в Красавчика, будто собрался поразить того из указующего перста лучом ненависти.

– Пусть кормит, чем хочет, – отмахнулся капитан. – Насрать. Как с пленным поступим?

– Как договаривались. Прикройте, – я взял у Гейгера моток веревки, поднялся на чердачную площадку, опробовал прочность перил и, обмотав те, сбросил концы троса вниз.

– Это для чего? – скептически буркнул наш любознательный.

– Привязывай к ноге, – объяснил Гейгер, держа на прицеле нижележащие пролеты.