– Ты первый, кто попался мне под руку, – говорю я и широко улыбаюсь.

Схватив ветровку и спортивную сумку, в которой всегда хранится чистая одежда, я выхожу из квартиры, запираю дверь и догоняю Джареда. Прежде чем сесть в автомобиль, он кричит мне, натягивая черные солнечные очки:

– Первым наносит удар тот, кто быстрее доедет до зала.

Он знает, как поднять мне настроение.

Кивнув ему, я сажусь на водительское сиденье своего нового черного автомобиля с белым салоном. Эта малышка обошлась мне в кругленькую сумму, и такого комфорта я не ощущал даже в своей старой любимой машине.

Мы с Джаредом выезжаем на пустую дорогу и, просигналив три раза, давим на газ так сильно, что слышим душераздирающий визг шин по асфальту. В такое время здесь мало машин. Это позволяет разгоняться так сильно, как того хочется нашим сумасшедшим душонкам.

Сердце вырывается из грудной клетки. Я кусаю губы, задыхаясь от разливающегося по венам адреналина. В этот раз ощущения сильнее, чем в те другие редкие моменты, когда я позволяю себе погонять.

Завернув за угол, мы оба резко тормозим на светофоре. Опустив стекло, Джаред жестом просит меня о том же.

– Зашло? – Он имеет в виду нашу мини-гонку.

– Еще как! – смеясь, кричу в ответ я.

– Пока ничья.

– Подожди немного. Как только окажемся на Пустынной улице, я тебя сделаю.

Пустынной мы называем ее потому, что там постоянно никого нет, если не считать бомжей. Тот квартал с уверенностью можно назвать заброшенным. Через него можно быстро добраться до тренажерного зала, и мы часто этим пользуемся.

– Тормоз! – заливаясь хохотом, говорит Джаред. – Моя бабуля водит и то быстрее.

– Старье! Попробуй придумать что-нибудь новенькое. Бывай, детка! – махнув рукой, ору я и срываюсь с места. Прежде чем Джаред понимает, что сигнал светофора переключился, я уже поворачиваю на Пустынную улицу.

Вот почему я люблю этого парня. Джаред всегда может развеселить. Его характер похож на мой, вот только он бывает грубоват. Он – душа компании и обращается с добротой только к тем, кого ценит. Я безмерно рад нашему знакомству. Как бы я ни ценил Блейна и Деза, Джаред мне дороже всех, не считая Лео. Он часто приходит ко мне на помощь, когда я его даже не зову. Он умеет чувствовать, когда мне реально нужна поддержка.

До зала остается совсем ничего, поэтому я сбрасываю скорость. Но тут же жалею об этом, потому что машина Джареда пулей проносится мимо. Джаред известен тем, что всегда совершает какой-то неожиданный маневр.

– Ах ты, сукин сын! – возмущаюсь я, и по салону разносится мой громкий смех.

Остановившись на парковке рядом с тренажерным залом, я выхожу из автомобиля и тут же получаю легкий удар в живот.

– Ты проиграл, – говорит Джаред. Перекинув руку через мое плечо, он ведет меня ко входу.

Внутри немноголюдно. Засунув сумку в свободный шкафчик, кидаю ключи в карман и подхожу к дорожке, которая стоит рядом с тренажером, на котором расположился Джаред.

– Мне надо будет купить абонемент. Сроки заканчиваются, – говорит он.

– То же самое, – отвечаю я и начинаю с легкого бега, постепенно увеличивая темп.

Мы болтаем ни о чем. Иногда Джаред ляпает что-то такое, из-за чего я чуть ли не катаюсь со смеху. Приходится успокаиваться только из-за того, что на нас бросают косые взгляды.

Сбросив напряжение, мы снова прыгаем в свои машины и направляемся в дом братства теперь уже на нормальной скорости. Джаред напоминает о традиционной вечеринке, которую проводят каждое воскресенье. Мне сразу хочется развернуться и уехать. Нет никакого желания видеть пьяные лица. Но друг не позволяет мне это сделать.

Дом разрывается от оглушающей музыки, и я закатываю глаза от досады. Остановившись, выхожу из автомобиля и сразу попадаю в объятия знакомых, находящихся на улице. Похлопывая меня по спине и приветствуя с широкой улыбкой, они вручают мне бутылку пива. Я тут же делаю глоток, чтобы перестать нервничать. Из-за чего я волнуюсь? Ее не должно быть здесь.

В доме мы с Джаредом плюхаемся на диван и принимаем травку, которую протягивает Дез. Сделав затяжку, выдыхаю дым и протягиваю косяк Джареду. Я все делаю интуитивно, не задумываясь о последствиях.

Рассматривая девушек, которые танцуют в приглушенном свете в самом центре огромной гостиной, я оцениваю каждое их движение, как делал до знакомства с дьяволицей, носящей прекрасное имя Амелия. Слава богу, ее я не вижу.

– Тебе стоит выбрать одну из них, – шепчет мне на ухо Блейн. Повернув голову в его сторону, я изгибаю бровь. Он наверняка замечает выражение моего лица в свете дискошара, потому что добавляет: – Ты не можешь зацикливаться на Амелии. Прошло три месяца, пора идти дальше. Почему ты паришься, если не любил ее?

Откинув голову на спинку дивана, я снова затягиваюсь и отвечаю:

– Ты прав. Видимо, я просто привязался к ней.

– Понимаю, чувак, – кивает он.

– Как ты можешь понимать меня, если сам никогда не испытывал ничего подобного? – спрашиваю я.

Это говорит травка, потому что на ясную голову я никогда бы не решился спросить о подобном.

– Почему ты так решил? – Вокруг его глаз собираются морщинки, а кончики губ растягиваются в еле заметной улыбке.

– Потому что за все время нашей дружбы я ни разу не видел тебя рядом с одной и той же девчонкой, – без промедления выпаливаю я.

– Помнишь, я когда-то давно говорил тебе, что гоняю в женское общежитие? – Я киваю. – Там обитают две крутые девчонки, и одну из них я безумно хочу.

– Хочешь? То есть у вас еще ничего не было? – Блейн качает головой. – Тогда к кому ты бегаешь?

– К ним. Они временами помогают мне с некоторыми предметами, – слегка запнувшись, отвечает он и отворачивается.

Блейн запинается, только когда лжет, и сейчас он мне соврал. Он ходит к этим девушкам не для того, чтобы подтянуть оценки.

Что же ты за фрукт, Блейн Телтфорд?

Амелия

Я не могу найти себе место вот уже третий месяц. Пытаюсь отвлечься, но все бесполезно. Тело и сердце тянутся к нему, скучают без него. В университете я стараюсь не смотреть на него, но на общей лекции я чувствую его взгляд на себе, и, чтобы не повернуться к нему, приходится прикладывать много сил.

Сейчас я лежу с простудой в постели, и это для меня только в радость. Я не буду ходить на учебу дней пять, а это, в свою очередь, значит, что у меня появилась прекрасная возможность отдохнуть от мучений. А если честно, то кого я обманываю? Даже если я уеду в другую страну, на другой конец света, от Ника мне не убежать. Мысли о нем не покинут меня.

Случилось еще кое-что ужасное. Позвонила мать и сказала, что отец в плохом состоянии, и потребовала появиться в ближайшее время. Сколько бы злости я к ним ни испытывала, я не смогла отказаться. Они мои родители, и я их люблю.