– И куда же вы направились?

– К господину де Тревилю, который не был согласен с его приговором. И поскольку Мальвиль не мог сидеть взаперти где бы то ни было, в том числе и в вашем доме, желал и дальше драться за короля…

– За короля, который собирался отправить его на эшафот? Вот упрямая голова!

– Если хотите… Таков он есть, и ничто его не изменит. Наш капитан взял его под вымышленным именем, теперь он, должно быть, где-то недалеко от Шево-Лежер под началом маршала де Шатийона идет в атаку против испанцев…

– Другими словами, он снова ищет смерти? – едва слышно проговорила Мария, охваченная грустью. – Видите ли, друг мой, порой, чтобы узнать, насколько тебе дорог тот или иной человек, нужно представить себе, что ты с ним никогда больше не увидишься. Я очень любила Габриэля!

– Какой счастливчик! Но почему вы говорите о нем, будто его уж нет? Вы с ним больше не увидитесь?

– Там, куда я еду? Это очень бы меня удивило. Я же направляюсь в Испанию, дорогой Арамис, и не ведаю, когда смогу вернуться, да и смогу ли вообще. Сейчас мне нужно подыскать проводника, который смог бы провести меня через горы. Надежного проводника, если это возможно, чтобы он не перерезал мне горло на первом же перевале.

– И где же вы намереваетесь его искать? – спросил Арамис с иронической улыбкой. – Уж не в этом ли парке?

Мария ответила безвольным жестом, который выдавал ее усталость.

– Я не знаю. Может, на постоялом дворе…

– Отчего же не на площади? Позвольте этим мне заняться?

– С превеликим удовольствием! Вы снимете с меня такую обузу!

– Почту за честь служить вам! А теперь приглашаю вас на обед. Сразу после него я и займусь поиском.

Так и сделали. Перан не смог скрыть сдержанной радости по поводу их встречи. Бравому бретонцу все эти южане, среди которых ему теперь приходилось вертеться, не внушали никакого доверия. То ли дело Арамис: они вместе участвовали в баталии. Как только тот взялся за их нынешнее дело, опасения Перана тут же улетучились.

Бывший мушкетер пропал до вечера, но вернулся довольный: нашел одного баска, который, женившись на девушке из Кампана, хотел купить немного земли и за пару сотен пистолей был готов благополучно довести путников куда нужно.

Добрую весть отметили за ужином и приготовили все необходимое на завтрашний день. Чтобы ни у кого не вызывать подозрений, герцогиня должна была уезжать утром, по возвращении Мальбати. Ему Мария намеревалась сказать, что, подумав, все же решила отдать предпочтение водам в Бареже, куда, мол, и отбывает. Она знала, что тот последует за ней, продолжая верить басне о ее ране. Только вместо того, чтобы ехать указанным путем, она свернет к верховьям Адура сразу же после того, как будет уверена, что Мальбати ее не видит. Арамис догонит ее вместе с проводником уже в горах, в условленном месте. После чего все разошлись по своим комнатам: та, что принадлежала Марии, находилась рядом с комнатой будущего аббата, и на пороге Мария задержала его, чтобы увериться, что правильно поняла его красноречивые взгляды во время ужина…

– Насколько мне известно, мой милый Арамис, вы пока что не рукоположены? – прошептала она, почти касаясь губами его волос, когда тот весьма выразительно целовал ее руку.

– Нет… Но и тогда мои чувства к вам не изменятся… То, что я давно испытываю к вам… это…

– Остается признать, увы, что многое утрачено. Однако можно, пока не поздно, исправить эту досадную ошибку, – добавила она, увлекая его за собой.

В следующее мгновение Мария была в его объятиях.

То была столь прелестная ночь, что Мария не могла забыть ее никогда. Она узнала пылкость и сладость неизвестных ей прежде вычурных приемов. Для Анри д'Арамиса она была последней женщиной перед принятием обета безбрачия, и он, так любивший женщин и столь желавший именно эту женщину, со всей своей нежностью, со всем своим умением творил с ней нечто невообразимое.

– Вы мое прощание с моей молодостью, – сказал он Марии, уходя от нее на рассвете.

Тронутая до глубины души и чуть не плача, она только спрашивала:

– Зачем вы это делаете? Вы еще так молоды!

– Возраст делу не помеха! На призывы Господа откликаться нужно во всякое время. Ему тоже нужны слуги, полные сил, а хилые старики – слишком скудный подарок. Поверьте, вы будете для меня самым дорогим воспоминанием!

И он вышел бесшумно, словно кошка. Мария уже не уснула, ей хотелось запомнить каждую из минут, что довелось прожить и прочувствовать этой ночью…

Раннее утро она уже встречала в седле, поднимаясь в верховье Адура между Мальбати, удивленным такой нежданной встречей на дороге, когда он только возвращался из монастыря на постоялый двор, и как никогда угрюмым Пераном. Остались позади террасные пастбища, дорога поднималась все выше в горы, открывая путникам грандиозное зрелище. Долгое время они ехали молча, первым нарушил молчание обеспокоенный Мальбати:

– Друг мой, вы уверены, что это та самая дорога? Насколько мне известно, Бареже находится не так высоко!

– Мы направляемся не в Бареже, а выше – на перевал Аспин. Здесь мы должны встретиться с проводником и мулами, он поможет нам перебраться через Пиренеи.

– Перебраться через Пиренеи?

– И только там я скажу вам, кто я. А теперь больше ни слова, прошу вас!

На перевале остановились переночевать в каком-то сарае, что за время всего путешествия случалось с ними уже не раз. Уставшая от езды, к тому же и ночь была на носу, Мария запахнулась поплотнее в плащ и провалилась в глубокий сон, но зарю встречала во весь рост, наблюдая за двумя приближавшимися мужчинами: один из них был верхом, другой – на муле, за ним на поводу тянулись еще два мула.

– А вот и проводник! – обратилась Мария к стоящему рядом Мальбати. – Здесь мы и расстаемся. Могу теперь вам сказать, я – герцогиня де Шеврез и вынуждена спасаться бегством от ареста, хотя ничего не сделала ни против короля, ни против кардинала. Я – жертва интриг, а потому в ожидании суда предпочитаю отсидеться за границей. Заметьте, предпочитаю броситься в огонь, но не в тюрьму…

Интендант в растерянности смотрел на нее, не находя нужных слов. Мария продолжала:

– Я хочу доверить вам два письма: одно герцогу Марсияку, другое епископу Тура. А теперь позвольте вам в качестве компенсации за все ваши труды передать вот это…

Мария протянула ему трубочку, набитую пистолями, от которой Мальбати с достоинством отказался:

– О нет! Конечно же, нет… Мне хотелось лишь помочь вам.

– В таком случае согласитесь вот с этим! Обхватив руками его шею, она одарила его поцелуем, заставившим задрожать этого мужественного человека, и устремилась навстречу тем, кто уже появился на горной площадке. Проводник был невысокого роста, сухой, как виноградная лоза, черноволосый, с грубым, испещренным глубокими морщинами лицом, а под нахлобученной на голову черной шапкой сияли голубые, как небо, глаза.