А музыка у них чудная. И играют хорошо. Есть, что послушать. Сигизмунду в принципе нравились все эти сопелки, дуделки и прочий музыкальный скарб, звучащий, по выражению Мурра, «с продрисью».

…Кстати, давно что-то выдающийся бард не появлялся…

Несколько раз Сигизмунд видел, как индейцы продают кассету с записью своей музыки. Хотел купить, но — как назло — то денег при себе не оказывалось, то индейцы куда-то исчезали.

Остановился, стал слушать. Падал снег, все гуще и гуще. Уже стемнело. Освещенное фонарями облачное небо казалось розовым, каким-то гниловатым. Кругом пузырился мелкий торг, сопровождаемый убогим обманом. И не смолкающее «Го-рячие со-сииски в тес-те!»

А индейцы играли себе и играли. И пирамиды стояли себе и стояли. И синее небо над пирамидами. И золотые звери в пирамидах. В общем, «Всемирная История. Банк „Империал“.

Кто-то подошел к индейцам, спросил — видимо, о кассетах. Сигизмунд вытянулся — посмотреть. Если сегодня есть, то купит.

Тот человек мучительно заговорил по-испански: «Ола, сеньор!.. Пеликулас… Вуэстра пеликулас? Си?».

Индеец показал в улыбке очень белые зубы. «Nо». И головой покачал.

— Нии, — перевел Сигизмунд сам для себя.

С Садовой вывернул «луноход». Ехал медленно, среди расступающихся людей. Истово мигал. Мегафон орал престрашно:

— Прекратить торговлю!.. Убрать ящики!..

Эквадорцы споро засобирались уходить.

Сигизмунд выбрался из толпы на обсиженную бабками Садовую. Бабки, завидев милицию, спешно совали в сумки колбасы и вязаные носки. Это были безвредные бабки. Однако — Сигизмунд знал, среди них прячутся и вредные. Полгорода об этом знает. Эфедрином и прочей дурью торгуют.

В толпе бродило несколько подростков с ищущим взглядом. Выискивали тех самых эфедринных бабок, не иначе.

Миновав гадючник, Сигизмунд неожиданно для себя решил зайти в известный на весь город видеопрокат. Взять хороший фильм. Провести вечер «в семейном кругу», ха-ха. Совместный ужин у телевизора. То есть, у ого. Хундс в ногах, нэй-нэй-мави одесную. Не ту же лабуду смотреть, что по ого гоняют?

Сигизмунд перешел Садовую и направился к библиотеке им.Грибоедова. То бишь, в популярный среди «богемы» видеопрокат.

У ступеней магазина «Семена — товары для огородников» какие-то тетки оживленно втюхивали явно нелицензионные семена разных там георгинов. Между видеопрокатом и «Семенами», аккурат под вывеской «Районная библиотека им.А.С.Грибоедова» лежала бабка. Лежала она по стойке «смирно», глядела в розовое гнилое небо, но явно уже ничего не видела. Во всяком случае, из происходящего вокруг. Ибо была безнадежно мертва. Вид бабка имела бомжеватый, при жизни положительных эмоций явно ни в ком не пробуждала. Теперь — и подавно.

Неподалеку от трупа два мента общались с рацией. Но явно не по бабкиному поводу. Пусть мертвое прошлое, блин, хоронит своих мертвецов.

Сигизмунд миновал мертвую старуху и вошел в библиотеку.

Давно он здесь не был. Почитай что полгода. А было время — пасся почти ежедневно. Тут можно было поймать хороший фильм. Умный. Не хрень с винтом.

Народу почти не было. Сигизмунд спросил каталог.

— Нету, — лаконично ответил прокатчик.

— Опять сперли, что ли?

— СЕЙЧАС нет.

— А будет?

— Может, будет.

Сигизмунд начал раздражаться. Сперва трупешник у входа, теперь прокатчик этот полувялый.

— «Беспечный ездок» есть у вас сейчас?

В свое время запомнился ему этот фильм. Здесь фильм брал. Про хиппи. Теперь девке решил показать. Может, прояснится что-нибудь, если все-таки «системная».

— Только лицензионки сегодня выдаем. Вон стоят. Выбирайте.

Сигизмунд скользнул взглядом по цветным бокам кассет. Кассеты такие же пестрые, как книжки на лотках. И брать их не хотелось. Что здесь, спрашивается, брать? «Тупой и еще тупее-2»? «Оргазм под бой курантов»?

— А «Ездок»? — безнадежно спросил Сигизмунд.

— Только лицензионки. Вон, «Храброе сердце», хотите? Гибсон.

— Ничего хоть?

— Ничего. Исторический, правда.

— Да ладно уж, стерплю.

Отдал залог — дороже, чем раньше. Лицензия! Вышел. Трупешник мирно лежал у входа. Терпеливо ждал второго пришествия. Менты куда-то сгинули.

* * *

В жизни бы не подумал, что бобы можно варить с гречневой кашей. И тем более не мог себе представить, что буду такое есть. Однако ж съел. И с удовольствием. Все-таки умеет девка готовить. Только вечно недосаливает. Влюблена, что ли? Или нет. Когда влюбляются — пересаливают.

Действия Сигизмунда по поглощению бобов с гречей Лантхильда охарактеризовала как «итан», а аналогичные действия кобеля — как «фретан». И правильно. Человеку от скота во всем отличаться должно.

Наелись до отвала. И еще осталось — на завтрак. И посуду мыть не надо — Лантхильда помоет. Сигизмунд сумел-таки настоять на своем и сервировать ужин тарелками. Лантхильда ворчала что-то под нос, но подчинилась.

В благодушнейшем настроении — сыт, пьян и нос в табаке — решил, не зажигая света, прилечь полежать. От чего казак гладок? Поел — да на бок.

На кухне шумела вода. Правильно, пожрал — вымой за собой тарелки. Чтобы не накапливались. Сие суть азы домоводства.

Сигизмунд крикнул Лантхильде из коридора:

— Сделай кофе, а?

Кофе Лантхильда растворять умела. И само слово «кофе» из речевого потока выделяла безошибочно. Вот ведь пристрастилась.

Сигизмунд повернулся, устраиваясь поудобнее. Под локтем что-то зашуршало. Бумажка какая-то. Сигизмунд взял листок, лениво дотянулся до настольной лампы, включил.

Так.

Когда меньше всего ожидаешь…

Лантхильдино творчество. Козел. Очень натуралистично. С рогами и гигантскими гениталиями. Мерси. Вот что она о нем думает. И спешит поделиться.

…Нет, ну надо же, какая стерва! Живет ведь на всем готовеньком, ни гроша покамест не заработала. И как встретила сегодня — улыбочкой, кашки наварила с бобами, зараза белобрысая. Лицемерка. А сама — козлом!..

Это она за Аську. Однозначно. За то, что явился под утро. Ишь ты, взревновала! Ясно ведь, откуда под утро являются. Это ведь только полные дуры верят, что, мол, на совещании был. А все остальные знают, что с блядок.

…Нет, ну подумать только!.. Ведь без году неделя!.. На птичьих правах! И уже туда же — возбухать. Требовать. Туда не ходи, сюда не ходи… Зарплату скоро отдавать придется, а потом на сигареты выпрашивать. Гиф, мол, мис… Христом-Богом молю, гиф…

С Натальей точно так же начиналось. Сперва вместе «Оду к вольности» в жизнь воплощать собирались, а потом — «где пятђру заныкал?»