В связи с преобладанием внутренне организованной («внутренней») мотивации над внешне организованной («внешней») в западной психологии выделяется такая индивидуально-психологическая характеристика человека, как степень включенности в задачу ( task-invilment ) (J. Кuhl, 1982), или увлеченность. Некоторые люди глубоко включаются в деятельность, забывая все вокруг себя и оставаясь занятыми только ею в течение длительного времени. Другие не сполна увлекаются деятельностью, не проявляют к ней особого интереса. И. А. Васильев и Ю. Куль (1985) выявили, что «испытуемые с высокой включенностью в задачу принимали и меньше “бесцельных” решений, формировали меньше изолированных целей, не имеющих отношения к достижению общих целей, и больше инструментальных подцелей, направленных на достижение общих целей, чем испытуемые с низкой включенностью в задачу» (с. 147). Это свидетельствует, что люди с низкой включенностью в деятельность не склонны продуцировать сложные планы.

Испытуемые с высокой включенностью в деятельность приписывали получаемые ими результаты в большей степени своим усилиям и в меньшей степени случайности, т. е. обладают, очевидно, внутренним локусом контроля. В то же время, несмотря на некоторую схожесть с мотивом достижения, степень включенности в задачу является, по мнению И. А. Васильева и Ю. Куля, самостоятельной индивидуальной характеристикой человека.

Азартность – это черта личности, отражающая склонность человека к азартному поведению или вхождению в состояние азарта, т. е. стремительной потере контроля над своим поведением при достижении какой-то цели в определенной ситуации: денежного вознаграждения в игре, преимущества на дороге в скорости и т. д. Петербургский историк Г. Ф. Парчевский (1998) пишет, что азартное поведение игроков – это безоглядное самоутверждение, самоутверждение любой ценой. Кроме того, это и поиск острых переживаний, поиск богатства.

В общественном сознании азартное поведение непосредственно связано прежде всего с азартными играми, в которых выигрышем выступают деньги. В иностранной литературе для обозначения влечения к азартным играм (игорной страсти, по З. Фрейду) введен специальный термин – gambling , под которым понимают хроническую и прогрессирующую неспособность сопротивляться желанию участвовать в азартных играх, которое компрометирует, разрушает или повреждает личные, семейные или профессиональные интересы. Многие авторы находят сходство между гемблингом и алкоголизмом или потреблением наркотиков (например, тенденцией увеличивать ставки и увеличением дозы наркотиков и алкоголя).

Выделяют несколько типов азартных игроков: проблемные, патологические и компульсивные, однако четкие различия между ними провести трудно. Например, Г. Лесьер (H. R. Lеsiеur, 1998) объясняет различия между ними следующим образом: термин «проблемный игрок» обычно используется, во-первых, для определения людей, имеющих менее серьезные гемблинг-проблемы, чем патологические игроки; во-вторых, он является и всеобъемлющим термином, подразумевая и проблемных и патологических игроков. В отличие от научного понятия «патологический игрок» выражение «компульсивный игрок» в основном используется неспециалистами. Профессионалы же считают, что характерной чертой гемблинга является не компульсия, а нарушение контроля над импульсами. Отмечается, что остановиться при проигрыше еще труднее, чем при выигрыше.

Патологические игроки с давних пор стали объектом внимания психоаналитиков. Современные психоаналитики считают, что патологическое влечение к азартным играм питает мощная сила подсознания, и это придает ему такие качества, как непреодолимость, требовательность, ненасытность и импульсивная безусловность исполнения. За нелогичной постоянной уверенностью игроков в выигрыше скрываются инфантильные фантазии всемогущества, ожидания неограниченного удовлетворения своих желаний. Постоянное возвращение к игре означает протест, бессознательно агрессивное отношение к реальной действительности, не желающей подчиняться этим фантазиям. При этом проигрыш не возвращает к реальности, а, наоборот, бессознательно воспринимается как неправомерный отказ в удовлетворении желания и обоснованный повод для протеста, т. е. очередной ставки. Если существуют неуверенность в себе и зависимые черты личности (экстернальность), существенную роль в поддержании патологического влечения может сыграть неосознаваемое снятие с себя ответственности с возложением ее на судьбу.

Берглер (1936, 1943) выделил шесть характеристик азартных игроков:

1. Игроку свойственно испытывать судьбу.

2. Игра вытесняет все другие интересы (большой расход энергии и денег на игру делает ее центром всей жизни, центром фантазий и снов).

3. Игрок полон оптимизма и никогда не думает о возможном проигрыше (он не перестает играть, несмотря на частые проигрыши).

4. Игрок никогда не останавливается, когда он выигрывает; его цель, по крайней мере осознаваемая, – выигрывать непрерывно, постоянно.

5. Несмотря на изначальную осторожность в дальнейшем игрок рискует все большими суммами, причем для каждого увеличения ставки он находит рациональное объяснение.

6. В промежуток времени между ставкой и исходом игры игрок испытывает приятно-мучительное ощущение возбуждения, которое является основным и незаменимым элементом.

У азартных игроков при невозможности играть наблюдаются дискомфорт и раздражительность. Часто проигрыш, как и невозможность далее финансировать игру, становится для игрока непереносимым. Не случайно многие исследователи отмечают у азартных патологических игроков депрессию. Так появляется склонность к суицидному поведению. Именно по наличию депрессии ряд авторов отделяют патологических игроков от непатологических. Правда, некоторые авторы рассматривают связь гемблинга и депрессии по-другому: игра оказывается средством борьбы с депрессией, т. е. низкоадаптивной копинг-стратегией (Вlаszсzуnsку, 1987).

Выделяют три стадии развития гемблинга. Для первой типичен относительно крупный выигрыш, формирующий последующую зависимость от влечения. На второй весь уклад жизни постепенно структурируется вокруг игры с прогрессирующим снижением как социального приспособления, так и психологических навыков в игре (появление нерасчетливых ходов, неоправданного риска). Последнее служит главной причиной дезадаптации, поскольку патологические игроки в принципе обладают весьма высоким техническим мастерством в игре. В течение 10—15 лет может наступить третья стадия – полной декомпенсации, сопровождающаяся абсолютной финансовой несостоятельностью и криминальным поведением.

Индивидно-личностные особенности азартных игроков . Гринберг (Gгеепbеrg, 1980) выявил у игроков уровень интеллекта выше среднего, развитый дух соперничества, трудолюбие, успешность в профессиональной деятельности, часто склонность к трудоголизму, использование таких защитных механизмов, как рационализация и отрицание. Отмечают у них и стремление избегать скучных ситуаций. Ф. Витаро с соавторами (F. Vitаго еt аl., 1997) установили, что у подростков дефицит контроля над импульсами предшествует формированию игровой аддикции.

Возникновению влечения к азартным играм способствуют следующие факторы: утрата родителей в возрасте до 15 лет, неадекватный родительский стиль воспитания (безразличие, непоследовательность, чрезмерная строгость), фетишизация денег в семье или отсутствие планирования бюджета, ситуативная доступность азартных игр для подростка. У патологических игроков нередко отмечается эмансипационный конфликт с родителями в подростковом возрасте, в дальнейшем – неприятие авторитарных фигур.