Юзванд посмотрел на него оценивающе.

— Такие случаи бывали, — сказал он. — В позапрошлом веке некто Абгаэбр, виллан т'гарда Ирпалми, добился справедливости в поединке с тяжеловооруженным сеньором, будучи оснащен лишь двумя кулаками. Правда, по окончании Суда кулаков у него осталось всего ничего, но имущество и титулы побежденного он таки унаследовал. На вашем месте, яннарр Кратов, я не стал бы возводить это редкостное исключение в правило…

— И что бы вы предприняли на моем месте? Эхайн отвел взгляд.

— Никто не упрекнет меня в малодушии, — промолвил он. — Но для начала я не стал бы бросать вызов т'гарду Лихлэбру.

— Даже если он оскорбил бы вас так же тяжко, как злосчастный Азитуэбр — вашего деда?

— Азитуэбр был бражник и волокита. Его здоровье было изнурено бесчисленными аристократическими пороками. Наследственность же Лихлэбров еще не успела расшататься настолько, чтобы потребовать вливания новой крови, и третий т'гард Лихлэбр отважен и силен, как это и подобает эхайну.

— Тем не менее, пока у нас — ничья…

— Чему я безмерно удивлен.

— Хорошо, иначе поставим вопрос. Чем может воспользоваться на Суде сам т'гард Лихлэбр?

— Не думаю, что, помогая вам советом, я нарушаю какие-то этические нормы, — сказал Юзванд со вздохом. — При обычных обстоятельствах т'гард явился бы на Суд в облегченном комбинезоне штурмовика с одним-двумя видами холодного оружия. «Шершень», «двойное жало», какой-нибудь стилет… И, возможно, на крайний случай он припас бы портативный энергоразрядник «Горний Гнев».

— Но обычными сложившиеся обстоятельства никак не назовешь, не так ли?

— Вы уже знаете? — насупился Юзванд. Ни черта Кратов, разумеется, не знал, но на всякий случай многозначительно кивнул.

— Вы, верно, уже смотрели последнюю сводку новостей, — продолжал эхайн. — Так что смею предположить, что во изменение сложившегося порядка вещей т'гард Лихлэбр явится по вашу душу на большом самоходном бронемехе «Пожиратель равнин» со спаренными тяжелыми лазерами и восемью ракетами класса «земля-земля».

— Бронемех, — задумчиво сказал Кратов. — Пожиратель, стало быть, равнин… Благодарю вас, геургут. С меня достаточно.

— Что такое? — нахмурился Юзванд. — Мы прошлись только по самым вершкам!..

— …а меня уже мутит, — слабо улыбнулся Кратов.

— Но вы же говорили, что с детства любили оружие!

— Не «с детства», — поправил Кратов, — а «в детстве». Огромная смысловая разница. Возможно, я был неточен в переводе на «эхойлан»… Люди обыкновенно взрослеют и оружие больше не любят. Их предпочтением становится техника для созидания.

— Странно, — промолвил Юзваыд. — Выходит, мы — дети в большей степени, чем вы, люди?

— Вы раньше нас вышли в космос, — заметил Кратов. — Я не слишком сведущ в вашей истории, но, быть может, вы опередили нас еще в чем-нибудь. Но вы все еще обожаете ладные и красивые цацки. Вы соблюдаете древние традиции, что простираются в ваше высокотехнологическое общество из родоплеменной древности. Вы следуете раз и навсегда заведенным обычаям и ритуалам. Вы живете напоказ, не упуская ни единого случая продемонстрировать уверенность и силу, будь то истинная сила или только видимость ее.

— Гнусный этлаук! — проскрипел Юзванд. — Кто дал вам право?..

— Я не хотел вас оскорбить, — Кратов упреждающе выставил ладонь.

— Но вы сделали это!

— Когда вы, геургут, привыкнете к тому печальному факту, что мы — представители разных культур? И что меня труднее вывести из равновесия, нежели вас? Все это время вы сами непрерывно оскорбляли меня, мою расу, мою культуру, а я терпел и улыбался. Отчего, вы думаете?

— У вас не было выбора, — надменно сказал Юзванд. — Вы на чужой территории, и я — сильнее.

— Ну что ж, с первым я согласен, — мягко сказал Кратов. — Знаки вашего гостеприимства я ценю, в особенности — вашего дорадха. Что же до второго… Не забывайте, что этим вот не так чтобы большим кулаком я завалил т'гарда Лихлэбра.

Юзванд следил бешеным желтым взором за его манипуляциями.

— Это была случайность! — сказал он упрямо.

— Это была не случайность, — возразил Кратов. — Если вы действительно что-то значите в масштабах своего департамента и приобщены к достоверной информации, то должны знать, что военные победы эхайнов на галактических фронтах всегда одержаны над мирным населением. И всюду, где те же люди давали вам сдачи, они побеждали. Мы сильнее вас. Извините мне мое мальчишество, но даже я — сильнее. Просто мой кодекс диктует мне сдержанность и терпимость в общении с вами… капризным несмышленышем. А вас удивляет, что у этлауков тоже есть кодексы поведения?

— Об этом никто мне не говорил, — буркнул Юзванд.

— Да у нас еще больше кодексов, чем у вас! И нигде не сказано, что тот прав, у кого кулак крепче… — Кратов вдруг хихикнул: — Зато в одном своде правил говорится: «Никогда не спорь с дураком — люди могут не заметить между вами разницы».

— Это мы — дураки?! — лицо Юзванда пошло пятнами.

— Вы далеко не дураки, — возразил Кратов. — Вы — очень шустрые, сообразительные ребятишки. Но мы — старше. Мы можем относиться к вашим проделкам в Галактике со снисхождением. Мы терпеливы. Вы же у нас младшенькие…

— Что это значит? — с негодованием вскричал эхайн, занося кулак над столиком.

— Мы братья, Юзванд, — произнес Кратов. — Мы братья… «Столику конец, — подумал он мельком. — Потом наступит черед окон и стен. Но терминал я ему не отдам».

— Один мой брат погиб при штурме крепости Аггет, когда мне было десять лет от роду, — недоумевающе дернул плечом Юзванд. Кулак замер в сантиметре от столешницы. — Другой еще ходит пешком под скамейку. Что вы имеете в виду?

— Это метафора, — пояснил Кратов. — А вы должны уметь мыслить метафорами. Ваши уставы и кодексы по большей части составлены из метафор.

— Драд-двегорш, — устало обронил Юзванд, разжимая пальцы. — Я не умею мыслить метафорами. А если и умел, то уже разучился. В вашем обществе я тупею… или начинаю сознавать собственную тупость. У меня от вас мозги скоро вскипят и полезут из ушей. Позвольте мне удалиться…

Кратов вдруг сообразил, что Озма до сих пор не появилась из бассейна.

— Кстати, — спросил он нарочито небрежно. — Как теперь поступать с этим вашим… дорадхом?

— Возьмите его за шкварник и суньте обратно в сосуд, — посоветовал Юзванд, укладывая свой багаж. — Плотно закройте крышку, чтобы ваши крики не потревожили его сон. Напуганный дорадх ни к чему не годится.

— С чего вы взяли, будто я стану кричать? — насторожился Кратов.

— Не обязательно вы. Это может быть и ваша самка.

— Не называйте эту женщину самкой! — потребовал Кратов.