— Спасибо, — лорд искренне поблагодарил Хельгу. — А это кто? — спросил, указав на бугая с бритыми висками, нарисованного на второй половине листа. Мужик держал за шкирку какую-то девицу, в черных волосах которой красовались две белые пряди. — На сестру мою похожа, — озадаченно потер подбородок Кайлин, на что маленькая художница лишь пожала плечами. — Ты меня слышишь? — на всякий случай уточнил мужчина. Хель отрицательно мотнула головой. — Кот переводит? — задал еще один вопрос гость. На этот раз кивок был утвердительным. И, повернувшись к белому пушистому комку с синими хитрющими глазами, Дигрэ серьезно проговорил: — Как мужчина мужчине, Снежок… фильтруй, что до ребенка доносишь. Понял?

Ответное «Мяф-ф-ф» было преисполнено кошачьего превосходства.

Перед сном…

Привычно укладывая подопечную спать, Елена сидела на постели девочки и рассматривала ее рисунки, аккуратно складывая их в специальную папку. Мысли девушки витали вокруг научной работы, которую она начала потихоньку писать, став няней Хельги. И творчество глухонемой девочки играло во всем этом важную роль. Увлеченная своим занятием, воспитательница не обратила внимания на детскую ручку, которая стиснула ее запястье. А в следующий миг привычный мир померк, уступив место строгому интерьеру просторного зала, в котором Елена бывала лишь однажды. Там… именно там люди ее профессии представляли свои проекты вниманию строгого совета. И именно в этот зал девушка мечтала попасть не в должности помощницы профессора, в обязанности которой входило носить свитки и книги, а в роли автора собственной методики воспитания и обучения глухонемых детей, построенной на основе трудов ее наставника. И в этом радостном видении девушка получила признание, овации и похвалы от тех, кем восхищалась и кого безгранично уважала.

Малышка убрала ладошку с ее руки, и Елена, пару раз растерянно моргнув, улыбнулась.

— Совсем я замечталась, — пробормотала она, ни к кому не обращаясь. — Что ты хотела, дорогая? Водички, наверное? — спросила внимательно смотрящую на нее девочку, голубые глаза которой в тусклом освещении спальни казались не по-детски серьезными. — Снежок, переведи, пожалуйста, хозяйке мой вопрос, — попросила она воплощенного духа, приоткрывшего один синий глаз. Котенок мяукнул, и Хель, немного подумав, кивнула. — Сейчас принесу попить, — поднимаясь с кровати, пообещала ей няня и, все еще пребывая под впечатлением внезапно накатившей фантазии, вышла из комнаты.

«Опять это платье!» — уже без раздражения, как бывало прежде, а скорее ворчливо произнес Чарчис, голос которого слышала только я. Оглядев себя сверху, я расправила сине-голубую многослойную юбку и, вздохнув, мысленно ответила: «Ничего не могу поделать, оно само».

Колесиком, регулирующим громкость ментальных реплик, по требованию духа часов я больше не пользовалась, он же в свою очередь не донимал меня комментариями, когда я его об этом просила. Зато в остальное время болтал без умолку. Впрочем, я не жаловалась. За три дня активного общения с Чарчисом я к нему даже привыкла. А периоды тишины, которые он мне обеспечивал, вполне позволяли отдохнуть от рассуждений наставника.

«Да понял я, понял: ты так мечтала надеть его на бал, что подсознание теперь упорно проецирует сей вожделенный наряд туда, где ему не место», — обреченно проскрипел дух, а я снова вздохнула, оглядываясь по сторонам.

Подсвеченная серебристым мерцанием пещера казалась хрустальной, как и большинство помещений в замках снежных лордов. Мягкое сияние исходило от стен, покрытых полупрозрачным веществом, похожим на ледяную корку, под толстым слоем которого бугрился серо-зеленый камень.

«Ну что встала как вкопанная? — спросил наставник. — Иди давай, изучай местность, тебе по ней вместе с лордами скоро бегать».

«Не мне, а тебе», — напомнила я, направляясь к входу в очередной туннель.

«Нам обоим», — нашел компромисс Чарчис.

Сначала я думала, что повелитель времени отправляется в ледяные чертоги вместе с участниками испытаний. По крайней мере, именно такие выводы напрашивались из той скудной информации, которую я получила. Но как только связь с духом окончательно установилась и моя кожа от живота до шеи покрылась паутиной золотистого узора, Чарчис открыл мне значение непонятного слова «проекция». Как выяснилось, ни в какие пещеры идти не придется, во всяком случае, во плоти. Но присутствовать там я все равно буду. Вернее, не совсем я, а моя призрачная копия. И что самое интересное, часы на шее этой так называемой проекции будут отнюдь не призрачные, а вполне себе материальные. Но управлять ими, замораживать время, если такое потребуется, смогу только я. Это все казалось нереальным, нарушающим привычные законы мира, но… оно работало!

Когда Чарчис первый раз погрузил меня в волшебный сон и я очутилась в ледяных чертогах, первое, что проверила, — это насколько осязаемо мое тело. Рука проходила сквозь камни, словно их там и не было, и никаких болевых ощущений подобные эксперименты не вызывали. Да они вообще ничего не вызывали! Словно окружающий меня антураж был порождением зала иллюзий, а не настоящими пещерами. Единственное, что я могла потрогать, завести или остановить, это источающие золотое свечение часы, висящие на шее. Для них мои пальцы были более чем реальны.

Как объяснил дух, это из-за того, что мы с ним временно связаны: я благодаря магическому рисунку стала его продолжением, а он — моим. И если кого-то из нас уничтожат во время испытаний, умрет и второй, хотя раньше подобного с повелителями времени не происходило. А вот стражи, жаждущие заполучить эскалибриум любой ценой, пару раз погибали. Прогуливаясь по пещерам в образе привидения, одетого в платье морской феи, которое никак не желало меняться на что-то более подобающее обстановке, я, по мнению Чарчиса, должна была освоиться и со своей новой ролью, и с местностью, где предстояло провести в скором будущем много напряженных часов.

Естественно, сейчас в той части горных лабиринтов, где созревала магическая сила, никакой опасностью не пахло, и я не вздрагивала от каждого шороха за спиной, бесшумно двигаясь по «ледяным» коридорам. Но через полторы недели пещеры оживут, ощерятся иглами каверзных ловушек, наводнятся снежными монстрами и всякой малоприятной чертовщиной, единственная цель которой — помешать лордам обнаружить вожделенный трофей. Кто организатор этих препятствий — чертоги ли, сам эскалибриум, жаждущий принадлежать достойнейшему, или, может, Сияющее божество — неизвестно никому. Но то, что испытания смертельно опасны, знают все.

Поэтому есть повелители времени, проекции которых наблюдают за испытаниями, таская на себе артефакт, способный заморозить время вокруг охотника за магической силой, если он окажется на волоске от гибели. Такая мера дает стражу возможность покинуть опасную зону, но и выводит его из борьбы за главный приз.

«Дальше куда?» — спросила я, застыв на развилке.

«Да куда хочешь, — отмахнулся Чарчис. — Ты сейчас просто привыкаешь к среде, чтобы не отвлекаться на нее потом, а следить за лордами».