в том, что они ведут в высшей степени странную жизнь, не говоря уже об их резко бросающемся в глаза внешнем виде. Кроме того, каждый из меслубов имеет еще свою манию: один беспрестанно качает во все стороны головою, другой только и знает, повторяет одно и то же слово или ничего не говорит и только коверкается самым странным образом; четвертый без умолку поет и пляшет; наконец, пятый, хотя имеет разум, удаляется от людей в горы, пещеры и другие пустынные места, заводит дружбу с дикими животными и живет с ними, упражняя над ними свою духовную силу и через это делая их безвредными.

Ведя описанный образ жизни, все духовные правители этого рода не исполняют никаких обрядов религии. Исключая лиц, ведущих уединенную жизнь с зверями, все остальные из меслубов не знают ничего священного и нравственного и совершают публично самые безнравственные поступки; они могут оскорбить и обидеть самым безнравственным образом не только мужчину, но и женщину. И за это никто не осудит их. Напротив, каждый магометанин, каждая магометанка считают нанесенное оскорбление за великое счастье для себя. Причина этого заключается в том, что мусульмане смотрят на идиотов, безумцев и пр. как на посланников Божиих. Вслед за дервишами, которые, как известно, в человеке отличают светский ум от духовного, и простые мусульмане видят в меслубах таких людей, в которых светский ум или совсем отсутствует, или нарочно заброшен, а духовный беспрепятственно погружен в постоянное созерцание Божества и наслаждается небесным блаженством. Про этих лиц мусульманский народ выражается, что душа их на небе, и только грубая часть их существа остается в юдоли скорбей й болезней500. Поэтому, какие бы дурные поступки они ни совершали, дух их остается чист и свят.

Из представленного описания дервишской жизни нетрудно заметить, что вся она представляет собою довольно искусную смесь философии с самыми причудливыми, фантастическими суевериями, к которым так склонен по своей натуре и необразованности восточный человек, хитрое смешение чуждого элемента (дервишества) с магометанством, перед которым (магометанством) всякий истый мусульманин безмолвно благоговеет.

Глава V

Отношения мусульманских государств к дервишам и влияние последних на мусульманские народы

Изображенная раньше жизнь дервишей отчасти показала, что последователи тариката имеют в настоящее время могущественное влияние на мусульманские народы. И на самом деле это влияние поразительно велико; по крайней мере, по отношению к простому, невежественному народу не только шиитского, но и суннитского толка. Такое влияние приобретено дервишами не вдруг и не слишком давно, особенно это должно сказать относительно их влияния над суннитскими народами.

Между народами шиитского толка, как известно, дервишество находило более плодотворную почву для себя, чем между суннитами. В то время как шиитские народы вместе с своим правительством беспрепятственно принимают дервишество, способствуют его развитию и организованно, суннитские относятся к нему неприязненно, даже преследуют его. Так было на первых порах появления дервишества среди ислама. В таких же отношениях шииты и сунниты стояли к дервишеству и тотчас после его организации в ордена. В то время как шиитский народ и его государи считали за счастье принадлежать к числу дервишей или окружать себя последними, суннитские не только государи и духовная власть, но и народ продолжают враждовать против дервишей. В Персии, где окончательно утвердился шиизм, дервиш возводится даже на царский трон, и его династия править судьбами шиитских народов в течение 236 лет с 1500 по 1736 г. по Р. Х.501 Между тем как в суннитских государствах, и в особенности в Турции, даже народом третируется дервишество; как проповедующее учение и практику, прямо запрещаемые религией и законом: все его религиозные упражнения считаются здесь нечестивыми; залы и храмы его орденов подвергаются оскорблениям со стороны народа; все сунниты избегали поступления в число дервишей; волнения общественного ума против дервишей доходили у суннитов до того, что в Турции, напр., в царствование Мухаммеда IV, строгие магометане предположили окончательно уничтожить все текие и танцевальные залы дервишей502. Таким общим характером запечатлены отношения к дервишам, с одной стороны, шиитских, с другой, суннитских народов во главе с их правительствами и духовенством; первых – до конца XVIII, а вторых – до XV столетия. При этом во все указанное время и народ, и правительство, и духовенство – как шиитские, так и суннитские – действовали за или против дервишей заодно между собою. С указанного же времени в отношениях шиитов и суннитов к дервишам происходит перемена. Между правительствами, духовенством и народами в этих отношениях также происходит некоторое разъединение.

Шиитский народ и с конца XVIII столетия и даже до настоящего времени сохраняет свои прежние отношения к дервишеству, т. е. он и теперь по-прежнему глубоко чтит и благоговеет пред дервишами, и теперь с особенною расположенностью из среды его многие поступают в число последователей тариката, вследствие чего и в настоящее время в Персии насчитывают целые тысячи дервишей503.

Суннитские же народы с XV столетия вместо прежней вражды стали подобострастно чтить дервишей, считать их живыми святыми на земле, посланниками неба. Разумеется, это произошло вследствие умения самих дервишей прикрыть свою доктрину авторитетом Мухаммеда и его Корана. Сначала сунниты относились благосклонно только к тем орденам, которые не вводили в свою практику танцев и музыки, а затем уже и ко всем остальным без всякого различия. С этого времени начинают благосклонно относиться к дервишам не только простой народ, но и войска, и даже высшие слои суннитского общества: многие вельможи и даже султаны спешат благотворить орденам записываться в число их членов, а если у кого из них нет особенной любви и расположения к дервишам, такие находят приличным для себя формально считаться дервишами. Для высших классов и государей, особенно в Турции, с этого времени становится самым любимым орденом – орден мевлеви. На; этот орден они изливают свои милости; в число его последователей они поступают, или по преимуществу дервишами мевлеви стараются окружать себя где бы они ни были504.

Все это подтверждается следующими фактами. В середине XV века турецкий султан Амурат II после значительных побед и завоеваний в Сирии и Малой Азии, Тарсе и Румынии оставляет престол и удаляется в Магнезию, чтобы наслаждаться обществом дервишей505. Орхан I испрашивает благословение у дервиша для учреждения нового войска янычар и соединяет судьбу этого войска с судьбой дервишей бекташи506. Сулейман-паша, сын Османа І, заимствует головной убор от дервишей мевлеви для себя, своих офицеров и для всех придворных507. Чтобы не отставать от султанов и высших классов своих наций, и