Т 76. Мы не можем знать это наверняка. Нам известно лишь, что после того, как вам было хорошо, у вас наступил спад… значит, надо научиться переживать эти спады. Смотрите, вы же сами загнали себя в угол. Вы сказали себе: «Мне стало еще хуже. Уж лучше бы они не приходили вовсе». Я же предлагаю вам воспринять это с феноменологической точки зрения: «Они зашли ко мне, и мне было хорошо, пока они были со мной. А потом, когда они ушли, у меня испортилось настроение». И на чем же, в таком случае, мы заостряем внимание? На спаде настроения. Во сколько они ушли от вас?

П 76. Около девяти.

Т 77. А в котором часу вы обычно ложитесь спать?

П 77. Часов в десять.

Т 78. Итак, у вас есть час…

П 78. Мучений.

Т 79. Да, час мучений. Можно сказать и так. Но это не так уж плохо. Это всего–навсего один час.

П 79. Но мне ужасно плохо в этот час. Именно в это время мне хочется умереть.

Т 80. Что ужасного в том, чтобы чувствовать себя плохо? Знаете, что мы проделывали с некоторыми пациентами? И это срабатывало. Мы давали им задание, мы говорили им: «В течение дня выделите один час, когда вам будет плохо». Разве я не рассказывал вам об этом? Я говорю пациенту: «Я хочу, чтобы вы чувствовали себя как можно хуже в этот час», и иногда мы даже репетируем это во время сессии. Сегодня у меня нет времени, так что проделаем это с вами как–нибудь в другой раз.

П 80. То есть вы ограничиваете во времени эти спады.

Т 81. (Альянс с пациенткой как с коллегой–терапевтом.) Совершенно верно. Я говорю пациенту: «Почему бы вам не почувствовать себя плохо — так плохо, как вы только можете? Представьте себе самую ужасную, самую страшную ситуацию, и пусть вам будет невыносимо плохо». И пациент проделывает это во время сессии. Потом, когда он уходит от меня, он уже не может почувствовать себя плохо, даже если ему хочется этого. Он как будто освобождается от чего–то и может взглянуть на это с некоторой долей объективности.

П 81. (Подсказывает.) Но это возможно только в контролируемой…

Т 82. Да, это следует делать в структурированной ситуации.

П 82. Под контролем терапевта.

Т 83. Верно. Именно поэтому я говорю пациентам: «Сначала сделайте это здесь, при мне».

П 83. —

Т 84. Потом я вытаскиваю их из этого… Человеку нужен предохранительный клапан.

П 84. Но если делать это дома, то можно…

Т 85. Несомненно, терапевт должен определенным образом структурировать это задание. Я лишь хочу сказать, что один час страданий не обязательно имеет антитерапевтический эффект. Если у вас был один плохой час, то это не значит, что вы должны покончить с собой. Просто надо воспринимать это как «мой дурной час на сегодня». В десять часов вы ляжете спать, и все закончится. У вас был всего лишь один плохой час из двенадцати. В этом нет ничего ужасного. Вы же говорите себе что–то вроде этого: «Я хорошо провела день, а теперь мне плохо, значит — я больная, ущербная, у меня слабое эго…»

П 85. Перво–наперво у меня возникает мысль: «Это никогда не закончится».

Т 86. Но это не так. Вам ведь и раньше казалось, что для вас никогда не настанут хорошие времена, однако не далее как вчера у вас был хороший день.

П 86. Но я все равно думаю о том, что этому не будет конца.

Т 87. Может быть, эта мысль ошибочна. Как узнать — верна она или нет?

П 87. Не знаю.

Т 88. (Ретроспективная проверка гипотезы.) Ну что ж, давайте посмотрим на это практически. Что это значит: «Этому не будет конца»? Значит ли это, что вы никогда не почувствуете себя хорошо, что день за днем, час за часом, минута за минутой вас будет мучить беспрестанная, неумолимая, неослабевающая тоска? Насколько я понимаю, вы думаете именно так. Вот гипотеза, которая подлежит проверке. Вас мучает мысль: «Этому не будет конца». Когда у вас возникла эта мысль? Вчера в девять вечера, так?

П 88. Да.

Т 89. Если гипотеза верна, то сегодня сразу после пробуждения вы должны были испытывать ужасную, неумолимую, неослабевающую тоску.

П 89. (Опровергает гипотезу.) Нет, это не так.