Толпа оглушала из — за появления огромного мужчины.

— Готова, лэта? — прорычал Басем.

Некоторые в толпе загудели от ужасного слова, но многие радостно вопили из — за него.

— О, я готова, — сказала Керриган.

Она сорвала повязку, скрывающую ее небольшие уши, аккуратные кончики, отмечающие ее как полуфейри. Она долго пыталась это скрыть. Но она была тут не только ради боя с Басемом Никсом. Она была тут, чтобы одолеть всех, кто посмеет назвать ее этим ужасным словом. Всех, кто посмеет смотреть на нее свысока из — за того, что она полуфейри. Она делала это ради всех полукровок, которые сталкивались с борцом.

Она бросила повязку за пределы ринга и убрала рыжие волосы за уши.

— Сделаем это.

Хор закричал от раскрытия тайны. Полуфейри билась с полноценным фейри на Драконьем ринге. Такое бывало, но обычно сражения были небольшими. Не такими крупными. Не на смерть. Дозан предлагал редкое зрелище. Многие зрители хотели увидеть, как прольётся ее кровь, но были и те, кто хотел, чтобы она одолела кого — то как Басем. Ставки на грядущее зрелище сыпались.

Керриган закрылась от этого. Сосредоточилась в свете ламп, озаряющих пространство. Она вдыхала носом, осторожно выдыхала ртом. Дисциплина. Этому ее учили. Басем Никс об этом не знал.

Ведущий кричал бред, а потом уступил место Дозану. Керриган подняла голову. Она ждала этого. Видение показывало ей Драконий ринг, где Дозан стоял над ней, как было сейчас. Она пыталась уйти от этого, но, конечно, оказалась тут.

Оба противника ждали сигнала, напряженные и готовые.

И Дозан крикнул:

— Начинайте!

Басем усмехнулся и бросился на нее. Она вспомнила все, что знала о нем с их первого боя. Он предпочитал стихию земли. Немного магии воды. Силой подавлял врагов. Учился у фейри воздуха. Засады были для него предпочтительнее боя один на один.

«Знай врага, а если не знаешь врага, предугадай его ошибки».

Он топнул ногой, и Керриган рефлекторно шагнула в сторону. Кусок камня пролетел там, где она стояла до этого. В прошлый раз он ударил ее камнем, которого она не ожидала. Она выиграла, потому что разозлилась и выпустила гнев. Но не с помощью навыков. Она действовала грубой силой, как и он.

Басем продолжил бросаться камнями в нее, она ловко уклонялась.

— Выходи. Ну же, девчонка, — прорычал он. — Ты не можешь убегать вечно.

Она могла. Она могла бегать, пока у него не кончится магия, или пока он не рухнет от усилий. Но она не планировала.

Он бросил еще камень в нее, и она обошла его, использовала его разгон, чтобы отправить его в Басема. Раздался гадкий хруст, когда камень врезался в грудь Басема. Он отпрянул на шаг, его темно — карие глаза пылали, широкие от гнева.

— Я не собиралась убегать вечно, — отозвалась она.

Басем ожидал, что она ответит воздухом. Это была ее главная стихия в последнем бою, и она дала ему то, чего он ожидал. Она шагнула вперед и опустила руку, ветер слушался ее движений, полетел в его грудь. Он избегал ударов, а потом пнул по земле под ногами. Атака срикошетила в арену, и камни под ее ногами взорвались вверх. Она неслась вперед. Но сила не лишила ее равновесия, она использовала силу, чтобы взмыть, сделать сальто в воздухе и рухнуть на него с дугой огня.

Басем едва успел движением поднять щит воды и превратить огонь в пар. Керриган приземлилась грациозно, как кошка, на ноги на другой стороне ринга.

— Новые трюки, — прорычал Басем, заставляя воду слушаться его.

Керриган легко рассеяла атаку, забрала воду, которую он бросил в нее, и втянула ее в свою магию. У него не хватало магии воды, чтобы одолеть ее. Его лучшим вариантом была земля.

— Те же трюки, — она отбросила воду. Это была не ее лучшая стихия. — Я думала, это будет бой.

Басем отреагировал так, как она ожидала — с местью. Он стал нападать, бросать камни, попытался поймать землей ее ноги. Она избегала камней, использовала булыжник, которым он пытался поймать ее, чтобы оттолкнуться к его лицу. Он едва успел увильнуть.

Она смотрела на его неуклюжие шаги, он тяжело дышал. Он быстро уставал. Конечно, он не делал свою грязную работу. Она была благодарна Фордхэму за бег.

Керриган не уступала его шагам, воздухом рассеивала его атаки, взлетала и избегала его гнева. Она знала, что придется нападать, чтобы толпа была на ее стороне, но бой был не просто агрессией. И ей нужно было растянуть его как можно сильнее. Она предпочла бы просто поколотить его и покончить с этим.

Она уклонилась от еще одного булыжника и приземлилась на корточки. Она прищурилась, ощущая, как в ней кипел адреналин, пока она ждала, чтобы сделать ход.

— Ты ниже меня, — Басем поднял облако пыли. — Ты всегда будешь ниже меня, — он бросил пыль в ее глаза. — Ты не заслуживаешь жить.

К счастью, она увидела его ход и защитила себя водой раньше, чем это произошло. Но она подыграла, отшатнулась, протирая чистые глаза. Игра была так же важна, как и реальность. Она могла влиять на то, что видел Басем, используя это как преимущество.

«Научись делать то, чего не ожидает твой противник».

Басем рассмеялся, и она ощутила его приближение. Она подняла руки, словно сдаваясь, чтобы он не вредил ей. Она взглянула на Кловер, ждущую в стороне. Она кивнула. Керриган улыбнулась. Когда Басем поднял камен, чтобы разгромить ее, она поймала его кулак ладонью, повернула его и отправила его поверх своего плеча. Она отрыла глаза и увидела, что он рухнул на камень.

И последний урок Фордхэма: «Убей или будь убитым».

— Тебе меня не победить, — Керриган поднимая пыль. — Никогда. Ты слаб. Ты использовал засады и убийцу, пытаясь убить меня, но все еще провалился. Ты всегда будешь проигрывать.

Она покрутила пальцем, подняла Басема с земли и в торнадо, созданный из воздуха и земли. Она добавила огня, и он завизжал. Она вытянула руку, и Басем врезался в стену на другой стороне ринга. Она стала увереннее, приближалась, тянула силу из запасов, пока пыталась решиться покончить с этим. Она еще никого не убивала намеренно, но Фордхэм был прав. Она оставила Басема в живых раз, и это принесло разрушение. Она не хотела смерть на своей совести, но отказывалась играть в эту игру.

Басем рухнул на землю. Огонь оставил полосу на его щеке. Он яростно посмотрел в ее глаза. А потом что — то сдвинулось, словно гнев сменился удовлетворением. Словно она оказалась