Сглотнув, Бонни снова посмотрела на зрителей. Броган подошел поближе, явно прислушиваясь к разговору, хотя старался делать вид, что он тут ни при чем.

— Я… я не знаю, — сказала она. — Билли решил, чтобы я привела людей сюда, так что я…

Мерлин повысил голос и показал на людей на сцене:

— Только король может сорвать покров. Если он не появится вовремя, никто из этих поверивших не сможет пройти.

У Бонни судорогой свело желудок. Казалось, рушится весь мир и она ничего не может поделать. Она прижала ладонь к прозрачному экрану:

— Мерлин, мне так жаль! Все смешалось! Мы должны были придумать, что делать!

Мерлин приложил руку к ладони Бонни:

— Да, бывает, что Бог часто действует таким образом. Он дает своим детям выйти из веры, пусть даже они часто сами не понимают, что делают, и он заставляет их сделать выбор. — Он опустил руку в глубокий карман своей мантии и вынул большие песочные часы. — Но тем не менее Божьи пророчества не могут не исполниться. Король должен открыть эту дверь. — Он поставил у ног песочные часы. Верхняя их половина была почти пуста. — Время уходит. Осталось меньше семи минут.

— Я пойду и притащу его, если смогу, — предложил Броган. — Не стоит рисковать жизнью из-за тех других, не так ли? Раньше они никогда не были верующими.

Бонни ткнула пальцем прямо в нос Брогану:

— А ты раньше, до сегодняшнего дня, приходил в театр? Почему ты хочешь уйти?

Броган отступил назад и склонил голову:

— Туше, прекрасная леди. Удар в точку. — Он подскочил к краю сцены и стал спускаться по лесенке. — Но тем не менее на практике истина в том…

Дверь с грохотом распахнулась. Появилась высокая фигура с телом на руках, но темнота в задних рядах не позволяла понять, кто они такие. Сзади тянулись десятки других, их лица тоже скрывал сумрак, но был слышен топот ног.

Были видны только белки вытаращенных глаз, которые перебегали с места на место.

Когда высокий человек двинулся по проходу, черты его лица становились яснее с каждой секундой. Когда он подошел к ступенькам, ведущим на сцену, Марта воскликнула:

— Да это же Реджинальд! И он несет короля!

Реджинальд остановился перед Бонни. С кончиков пальцев болтающихся рук Билли капала кровь. На щеках Реджинальда со следами засохшей крови остались дорожки от слез.

— Я торопился принести его сюда, но боюсь, что все безнадежно.

Бонни схватила руку Билли и прижала ее к своей щеке. Кольца не было. Как мог он попасть в театр без него? Разве что он…

— О нет! — Она содрогнулась с головы до ног. Попробовала пульс. — Неужели он…

У нее сдавило горло, и она была не в силах выдавить хоть слово. Уставившись на окровавленную грудь Билли, она молила о едином вздохе. Но грудь Билли была неподвижна.

Реджинальд отвернулся от Бонни, и по лицу его снова потекли слезы.

— Да, моя дорогая. Предательская рука убила его. — Он уронил кинжал, и тот звякнул об пол. — Но больше убивать она не сможет.

Дрожащими руками Бонни провела по темному рукаву Билли.

— Но ведь он сможет встать… — Она посмотрела на турмалиновый экран. — Да, Мерлин?

— Дай мне кинжал! — приказал Мерлин.

Броган схватил каменное лезвие и поднес его к стеклянной стене. Мерлин бросил на него взгляд и сжал кулак:

— Это ставролитовый кинжал. Работа Морганы. И чтобы оживить короля, потребуется силы больше, чем есть у турмалина.

Несколько людей на сцене стали перешептываться. Кое-кто начал плакать. Марта в слезах упала на колени.

Реджинальд положил тело Билли на пол сцены и встал на колени, закрыв лицо руками.

— Я был рядом. Я должен был защитить его. Теперь все потеряно!

— Нет! — закричал Мерлин. — Даже в смерти он может сорвать покров, но его необходимо поднести к нему.

Реджинальд снова подхватил на руки тело Билли.

— Могу я понести его? — спросил он.

Мерлин покачал головой:

— Разве Билли не говорил вам, что в вашем физическом теле обитает кто-то другой?

— Если и говорил, — ответил Реджинальд, кладя руки Билли себе на грудь, — я был слишком занят, чтобы слушать.

Мерлин показал на пол сцены:

— Тогда вы должны оставаться здесь, пока тело не будет обезопасено от вас. Если же вы попытаетесь пересечь границу, то рассеетесь в воздухе, как энергетическое облако.

— Тогда кто же понесет его?

— Здесь есть только одно создание, которому это под силу, — ответил Мерлин, — единственное, которое в полной мере является и драконом и человеком, единственное, которое может разрушить барьер между двумя мирами.

Мерлин перевел взгляд на Бонни:

— Ты и раньше помогала Билли, и у тебя хватало сил и физических, и духовных. Хотя он был отважным воином, Билли никогда не мог сделать первый шаг без твоей поддержки — остальные десять тысяч давались ему куда легче. Ты та девушка, которая духовно возродила его. И будет справедливо, если ты укроешь его и понесешь в последнее великое путешествие.

В ответ Бонни могла лишь кивнуть. Она присела на корточки у тела Билли, и ноги у нее так дрожали, что она сомневалась, сможет ли встать. Она подвела руки под спину и ноги Билли, а Реджинальд помог ей подняться с телом Билли.

Когда Реджинальд отвел свои руки, Бонни могла лишь выдохнуть:

— Уфф!

Вес Билли согнул ее и приковал к месту. Режущая боль скрутила руки, когда она попыталась согнуть их. Без помощи крыльев, которые могли бы помочь ей подняться, она с трудом стояла, не говоря уж о том, чтобы сдвинуться с места.

Молодая женщина вышла из толпы, которая сейчас раздалась до сотни и более душ:

— Ты сможешь это сделать, дорогой мой ангел! Если не ты, я бы пропадала вместе с ними! Ты же посланец Создателя!

Броган прошептал на ухо Бонни:

— Это моя сестра Дарби. Я рассказывал ей о тебе и о моем сне.

К Дарби присоединился мистер Коллинз. Он коснулся полей своего котелка:

— И я бы, мисс, никогда бы не преисполнился веры, не доведись мне увидеть вас.

Бонни, шаркая, с трудом подошла к экрану. Рука Билли сползла с ее груди и снова безвольно повисла. Она подавила рыдание:

— Значит, я должна пройти насквозь?

Мерлин поднял песочные часы и подошел к краю хрустальной завесы:

— Да. Как только король окажется здесь, красный цвет этого турмалинового экрана станет белым. И все верующие смогут проследовать к свободе.

— Кроме меня, — сказал Реджинальд, отступая. — Найти для меня тело — это удача… на которую нельзя рассчитывать. Кто захочет умереть и позволить мне занять его место?