Чет откладывает в сторону комикс и достает распечатку микрофиши, датированной 1951 годом.

– Это был настоящий скандал! Транссексуал бросился с крыши «Конгресс-отеля», и никто до вскрытия даже не догадывался, что «она» была «он». Но самое интересное – то, что самоубийца держит в руке. – Чет показывает фотографию безжизненной женской руки, виднеющейся из-под наброшенной кем-то куртки. Рядом с ней едва различимый пластмассовый кружочек. – В точности похож на упаковку сегодняшних противозачаточных таблеток, ты не находишь?

– Или на милое складное зеркальце с узором из бусинок, – возражает Дэн. У Кирби и так голову сносит, опять оседлает своего конька.

– Сделай лучше доброе дело: найди мне все, что сможешь, по «Хасбро»: когда они пустили в производство серию лошадок-пони и вообще по патентам на игрушки.

– Похоже, кто-то встал не с той стороны футона.

– Скорее, не в той стороне страны, – ворчит Дэн.

– Чет, пожалуйста, – вмешивается Кирби. – Начиная с 1974 года и до наших дней. Это правда важно!

– Ну хорошо, хорошо. Начну с их рекламы, там есть вся исходная информация. Между прочим, ты только что пропустила первоклассного чувака, который тебя спрашивал.

– Меня спрашивал?

– И очень настойчиво. Но пончиков не принес. Скажи ему, чтобы в следующий раз не забыл. Такой уровень дурости можно компенсировать лишь высококалорийным подношением.

– Как он выглядел? – вскидывает голову Дэн.

– Даже не знаю… Типичный псих. Хотя одет прилично. Темная спортивная куртка, джинсы. Сухощавого телосложения. Синие глаза. Спрашивал что-то о списке лучших спортсменов. Хромал.

– Вот черт! – не верит своим ушам Дэн.

Кирби соображает быстрее: недаром она ждет его уже четыре года.

– Когда он ушел? – Кирби сильно побледнела, так что ее веснушки еще сильнее проступают на лице.

– Что это с вами?

– Черт возьми, когда он ушел?

– Пять минут назад.

– Кирби, подожди, – Дэн протягивает руку, но Кирби уже выскакивает за дверь и бежит по лестнице. – Черт, черт! Звони в полицию, Анвар. Пригласи Энди Диггза или – как там его – Амато. Который занимается убийством кореянки.

– И что сказать?

– Что хочешь, лишь бы они приехали сюда!

Кирби стремглав спускается по лестнице и выбегает на улицу. В какую сторону бежать? Устремляется к Северному Вабашу и вскоре останавливается на мосту, пытаясь в толпе разглядеть его.

Река сегодня ярко-бирюзового цвета Средиземного моря – точно такого, как тент на остроносом прогулочном катере, с которого из громкоговорителя доносится рассказ о двух зданиях в форме кукурузных початков – одной из достопримечательностей района Марина-сити.

Вдоль реки, по дорожке прогуливаются туристы, которых легко узнать по панамам, шортам и висящим на груди фотоаппаратам. Вот клерк с закатанными рукавами пиджака сидит на красной перекладине перил и ест сэндвич, покачивая ногой, чтобы отогнать нахальную чайку. Люди идут по пешеходному переходу, четко и организованно, подчиняясь ритму звукового сигнала светофора, но, как только оказываются на нужной стороне улицы, расходятся в разные стороны. Никого не разглядеть в этой беспорядочной толпе. Кирби напряженно всматривается, стараясь не задерживаться на неподходящих силуэтах. Черный парень. Женщина. Женщина. Толстяк. Мужчина в наушниках. Парень с длинными волосами. Парень в офисном костюме. Парень в ярко-красной футболке. Еще костюм. Видимо, время к обеду. Коричневая кожаная куртка. Черная застегнутая доверху рубашка. Синий спортивный костюм. Зеленые полоски. Черная футболка. Черная футболка. Инвалидная коляска. Костюм. Это все не он. Ушел.

– Твою мать! – кричит Кирби, задрав голову.

Парень с сэндвичем вздрагивает, чайка взлетает с резким тревожным криком.

Мимо проезжает автобус № 124 и перекрывает ей вид. Она словно перезагружается – ив следующую секунду видит его. Неровно покачивается бейсбольная кепка, как бывает при хромоте. Кирби бросается бежать. Не слышит, как ее зовет Дэн.

Бело-бежевое такси резко заносит в сторону, чудом не наехав на Кирби, пока та, ничего не замечая вокруг, бежит через дорогу. Водителю с трудом удается остановить автомобиль; не снимая руку с гудка, он опускает стекло и начинает орать на нее под дружное возмущенное гудение соседних машин.

– Ты что, совсем сдурела? Чуть не размазал! – Женщина в блестящих брючках хватает ее за руку и затаскивает на тротуар.

– Пусти! – резко отталкивает ее Кирби. Она пробирается через полуденную расслабленную толпу, стараясь не упустить его из вида, с трудом увернувшись от пары с малышом в коляске в тень железнодорожной эстакады. Неожиданная прохлада и темнота заставляют ее вздрогнуть. Пока глаза привыкают к другому освещению, она теряет его.

В отчаянии Кирби оглядывается вокруг, быстро рассматривая лица людей. Взгляд привлекает яркий цвет вывески «Макдоналдса». Она поднимает глаза выше, на лестницу, ведущую к наземке, и успевает разглядеть только джинсы, но уверена, что не ошиблась благодаря особенно заметной на ступенях хромоте.

– Эй! – кричит Кирби, но ее голос тонет в реве машин и грохоте подъезжающего к платформе наверху поезда.

Она кидается вверх по лестнице, на ходу шаря в кармане в поисках жетона. Затем просто перепрыгивает через турникет, несется по ступенькам к платформе и втискивается между закрывающимися дверями электрички, даже не взглянув на указанное направление.

Она с трудом переводит дыхание. Не решается оторвать глаз от своих ботинок, боясь, что он стоит прямо здесь. «Ну же! – злится на саму себя. – Давай!» Все-таки резко вскидывает голову и осматривает вагон. Пассажиры стараются на нее не реагировать, даже те, что удивленно наблюдали, как она протискивается в закрывающиеся двери. Только мальчонка в синей камуфляжной курточке откровенно ее разглядывает с чисто детским интересом. Ну прямо маленький солдатик, вдруг с каким-то облегчением улыбается Кирби.

Его здесь нет. Наверное, она все-таки ошиблась. Или он сел на другой поезд. Сердце уходит в пятки. Кирби медленно пробирается по трясущемуся вагону к стеклянным дверям в следующий, стараясь удержаться на ногах, когда состав круто поворачивает. За много лет стены вагона разрисовали многочисленные пассажиры – даже не граффити, а царапинами от лезвия ножа или бритвы.

Она осторожно заглядывает через стеклянную дверь в соседний вагон и тут же отклоняется назад: он стоит совсем рядом, в низко надвинутой на глаза бейсболке, держится рукой за поручень. Кирби безошибочно узнает его по фигуре, опущенным плечам, скосу челюсти и неровному профилю. Он отвернулся в другую сторону, рассматривает крыши проносящихся мимо домов.

Кирби подается немного вглубь вагона, в голове бешено пляшут мысли. Достает из рюкзака пиджак Дэна, накидывает его на плечи. Снимает с шеи шарф и по-старушечьи повязывает им голову. Замаскировалась подручными средствами. На него старается не смотреть, но наблюдает боковым зрением, чтобы выйти следом.