– Далее, – говорил маг, – планы моего хозяина изменились. Мы отказались от идеи доставить тебя к нему и вместо этого придумали нечто иное; вот почему я сегодня спас тебя.

– Ты спас меня, чтобы отомстить самому? На узком аристократическом лице волшебника возникло некое подобие усмешки.

– Что значат жалкие жизни героев и магов в сравнении с волею Судьбы?! Увы, мой друг, смерть моего брата – недостаточный повод, чтобы призвать тебя к ответу. Тебя, баловня той самой великой Судьбы, которой я служу. Но ты угадал – месть, священная, божественная месть – она и вправду лежит в основе моей миссии. И месть эта будет свершена; вот зачем я здесь.

Из высокопарной тирады неведомого волшебника Конан понял только одно; Слуга Судьбы собирается прикончить его.

– Могу ли я знать причину этой мести?

– Не вижу в этом необходимости. Знание придаст тебе новые силы для борьбы, а борьба, собственно, уже закончилась. Глупо начинать все сначала.

Холодные, бесстрастные слова мага суровым приговором ложились на душу Конана. Ответной реакцией была злость – природная, дикая ярость против несправедливости. Он не может погибнуть так, не зная, почему, не имея сил предпринять что-либо в свою защиту! И притом погибнуть здесь, в самом сердце своей страны, на собственном троне в Гарантии!

Точно услышав мысли короля, Слуга Судьбы молвил:

– А с чего ты взял, что мы в Тарантии?

В мертвой тишине тронного зала слова мага прозвучали жутко и как-то неестественно. Влекомый страшным подозрением, Конан вскочил с трона и подбежал к окну. Сдавленный крик вырвался из могучей груди: вместо огней ночной Тарантии за окном расстилалась непроглядная мгла – настолько явственная, что ее можно было потрогать руками…

– Куда ты меня притащил, чародей?… – гаркнул Конан и тотчас осекся: внимание его всецело захватил большой серебристый медальон, сверкавший на груди мага. Конан мог поклясться, что никогда не видел ничего подобного: медальон изображал Нечто, устремленное ввысь, к самым вершинам Могущества – то ли пирамиду, то ли какой-то тайный треугольный знак…

Странное ощущение узнавания овладело киммерийцем: ему показалось, что когда-то он уже сталкивался с этим Нечто, изображенным на медальоне… Как, когда, где – этого он вспомнить не мог. И в следующую секунду все воспоминания были разом отринуты, словно в мысли Конана вмешалась неведомая властная рука…

Конан очнулся на троне. Слуга Судьбы по-прежнему сидел напротив него. Беззастенчивый взгляд маленьких серых глаз, казалось, рассматривал самую душу киммерийца. Собрав в кулак всю свою волю, Конан прыгнул. Прежде, чем погибнуть, следовало, по меньшей мере, утащить в Серые Земли и своего спасителя-погубителя.

Какая черная магия вмешалась в полет закаленного, всегда покорного воле хозяина могучего тела – то Конану не было ведомо. Только опустился он не на грудь врага, а, сделав замысловатый пируэт в воздухе, прямо в горящий очаг. Огонь, возликовав, любовно охватил все тело варвара, и Конан снова потерял сознание.

– Твоя легендарная прыть на сей раз не поможет тебе, – вдруг услышал он знакомый холодный голос. – Все кончено, Конан, смирись.

Король открыл глаза. Проклятие, он снова восседал на золотом троне против могущественного незнакомца! И, как и в первый раз, на теле его не было и малейших следов ожога. Видно, таинственный мститель на редкость заботливо относился к здоровью варвара.

– Да кто ты такой, дьявол? – хрипло пробормотал киммериец.

– Я уже представлялся тебе: Слуга Судьбы. Можешь также именовать меня магистром, хотя это ничего не меняет. Впрочем, мы отклонились от темы. Разговор не обо мне, а о тебе, Конан. Ты…

– Знаешь что, магистр, мне надоела твоя болтовня! Хочешь пришить меня – давай, не медли! У вас, у волшебников, прямо ритуал какой-то: прежде чем убить жертву, читаете ей целые лекции по философии!

– Увы, нам не понять друг друга, мой безрассудный друг! Где тебе, варвару, уразуметь мотивы исследователя?! Я ученый, я провожу грандиозный научный опыт, и объектом моего эксперимента являешься ты, о Конан! Вполне естественно, я должен понаблюдать за тобою до начала опыта, ибо я последний, кому суждено лицезреть великого героя Конана из Киммерии!

В голосе магистра не было и намека на насмешку. Заключительные слова волшебника особенно насторожили Конана; каким-то тайным чувством он неожиданно осознал, что не жизнь отнять у него явился бесстрастный Слуга Судьбы, а нечто иное…

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду твою сущность, о Конан! Вглядись в себя, великий герой. Тебе за пятьдесят. Жизнь прожита, и какая жизнь! Хватило бы на тысячи обычных жизней и еще бы осталось. Скольких сынов человеческих ты отправил в иные миры вот этими руками? Скольких созданий Тьмы ты прикончил верным мечом из крепкой стали? Скольких могучих магов отправил ты в бездны преисподних?

– Я и тебя бы послал вслед за ними, будь я в силах! – не сдержавшись, рявкнул Конан. Варвар был весь в напряжении, предвкушая нечто ужасное, что уготовил ему таинственный мститель, и ровная, бесстрастная, неторопливая речь мага действовала на него хуже пытки.

– Вот-вот, – вежливо поддакнул магистр. – В тебе сидит неукротимый дух жизни. Ты словно создан для подвигов, как демон рождается для свершения зла. Ты весь – в твоих подвигах. Вне их ты – ничто и никто.

– К чему ты клонишь, Слуга Судьбы? Всю жизнь я сражался со Злом и не жалею об этом. Родись я снова, моя жизнь была бы такою же!

– Все правильно, Конан. Только бессмысленна твоя борьба. Зло неуничтожимо – я говорю это как знаток предмета. Думаешь, я не боролся бы со злом, если б верил хоть немного в свою победу?!

– Кто бы говорил… – криво усмехнулся Конан.

– Долгие века, обитая вместе со своими братьями в затерянной среди скал цитадели, я изучал основы бытия. Не пустая философия, но строгая наука, основанная на фактах и опытах, привела меня к заключению, что Зло одолеть невозможно, ибо оно лежит в основе жизни. Борясь со Злом, Добро вхолостую расходует свои силы. Вот и ты: сотни раз ты стоял на пороге смерти, коварная Судьба играла тобой, как осенний ветер опавшим листком, а ты все верил, что исполняешь некую миссию.

– Я верил и верю в справедливость, как я ее понимаю. Человек – это существо с чувствами. Я не мог пройти мимо, спокойно наблюдая, как льется кровь девушки под ножом злобного жреца, как безумный властелин обращается с подданными, точно со скотом. Не мог. Пока жив, я служил и буду служить Добру. Это понимали все мои враги. Если ты этого не понимаешь, ты сам не человек, магистр.

Слуга Судьбы неторопливо покачал головой.

– Есть еще и третий путь. Твоя служба Добру закончена, Конан. Не кипятись, я вовсе не собираюсь совратить тебя на путь Зла. Не за этим я здесь…

– Если вся твоя месть только в том и заключается, чтобы вести со мной душеспасительные беседы, можешь болтать хоть целый день – я просто заткну уши, – поневоле расхохотался Конан.