Еще один перегон — и Кошка, наконец, увидела станцию, где ей предстояло жить. И поняла, что здесь ей нравится.

* * *

Конечно, никакого сравнения со станциями Ганзы Тушинская не выдерживала. Здесь и в помине не было такого великолепия, как например на Таганской. Зато от предыдущей станции она отличалась, как музей от темницы. Здесь оказалось светло и просторно, потолок подпирали высокие четырехугольные колонны, облицованные серо-голубым мрамором, а в стены были вделаны металлические панели — правда, что было изображено на них, Кошка пока не поняла. И в знак того, что строителям не чужда была тяга к прекрасному, вдоль потолка по бордовой полосе был выложен белым трогательный зигзагообразный орнамент. Об остальных украшениях позаботились уже сами жители. Поперек станции был натянут плакат. Надпись, сделанная крупными синими буквами, гласила: «Добро пожаловать в вольный город Тушино!». На колоннах кое-где висели листы бумаги, Кошка мельком заметила на одном из них крупный заголовок «Тушинская крыса» и молча подивилась. По стенам были развешаны разноцветные гирлянды и вырезанные из бумаги шестиугольники, как будто сделанные руками детей.

— Что это? — спросила она у Нюты.

— Снежинки. Новый Год ведь скоро, — ответила та. — Здесь так мало праздников, что к любому начинают готовиться заранее.

Кошка улыбнулась. Потом внимание ее привлекла детская площадка, где играли несколько бледненьких, но вполне бодрых малышей. Взрослые глядели на вновь прибывших с любопытством, многие здоровались с Нютой. Скоро вокруг них собралась толпа — мужчины в толстовках и джинсах, женщины в ярких блестящих просторных халатиках и шлепанцах, в накинутых на плечи пуховиках, платках и шалях. Здесь как будто было даже теплее. Кошка вновь занервничала — ей казалось, что люди смотрят на нее осуждающе.

— Господи, страшная какая! — уставившись на нее, охнула полная тетка в замызганном халате. Но не успела Кошка обидеться, как та продолжала: — Что ж ты такая худая да бледная? Жуть ходячая. Ну, ничего, поживешь у нас — откормишься.

К Нюте подошел светловолосый худощавый парень с тонкими чертами лица, одетый в просторную рубаху и джинсы, укоризненно покачал головой:

— Я ждал тебя гораздо раньше, хотел уже отправляться в большое метро на поиски. Ты сказала, что вернешься через неделю, а сама пропала на месяц. Больше никуда тебя не отпущу.

— Знакомься, это Кирилл, — сказала Нюта. — Кирилл, это Катя.

Парень мельком взглянул на нее и вновь повернулся к Нюте.

Кажется, знакомство с жителями станции прошло благополучно. Кошка переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока им скажут, где располагаться. И вдруг кто-то схватил ее за плечо. Она резко обернулась и увидела крепкого, коротко остриженного светловолосого мужчину в черной майке и спортивных штанах. Он ничем не выделялся бы в толпе, если бы не обувь — стоптанные зеленые сапоги в заклепках. Лицо его показалось ей смутно знакомым.

— Привет! Не ожидала меня увидеть здесь?

— Кто ты? Я тебя не знаю! — возмущенно пробормотала она. Но уже поняла — от него так просто не отделаешься. Неужели и здесь ее настигли тени из прошлого? Но где же она его видела?

— Я знал, что мы еще встретимся! — торжествующе заявил парень. И увидев недоумение в ее глазах, пояснил:

— Помнишь, пару месяцев назад ты спасла меня в туннелях Неглинки?

Да, теперь она что-то такое припомнила. Даже странно — с чего ей вздумалось его спасать? Она тогда предпочитала в лучшем случае не вмешиваться в чужие судьбы, предоставлять людей их собственной участи. Возможно, если кого-то убивают, он это заслужил — так она тогда думала.

Светловолосый тем временем бережно отвел волосы с ее лица, кинул беглый взгляд на изуродованное ухо и тут же вновь торопливо пригладил неровно остриженные пряди, скрывая обрубок от посторонних любопытных глаз. Она даже возмутиться не успела. Взгляд парня скользнул дальше, к ее рукам в перчатках — и Кошка невольно спрятала их за спину.

— Да, это ты, — произнес он. — Но скажи мне, там, возле Олимпийского — там тоже была ты?

Кошка сразу поняла, что он имеет в виду. Нет, она вовсе не собиралась стрелять в него, она караулила там совсем других людей, просто в «химзе» и противогазах все друг на друга похожи. Он ведь остался жив — чего ж ему еще? Но парень держал ее за плечи, глядя прямо в глаза, поэтому Кошка твердо ответила:

— Нет, меня там не было. Не знаю, о чем ты говоришь.

Незачем ему знать правду. В конце концов, он ей почти посторонний. Хотя, может быть, она расскажет ему все потом, когда станут друзьями. Если они станут друзьями…

Он шумно, с явным облегчением вздохнул, хотя по глазам она видела — сомнения у него остались.

— Ты так и не сказала мне тогда своего имени, — произнес он.

— Мне кажется, ты уже сам его знаешь, — усмехнулась Кошка.

— Я знаю только прозвище. Это не имя, это кличка. Или ты хочешь, чтобы я так и называл тебя?

— Не надо, — быстро сказала она. — Зови лучше Катей.

Он понимающе усмехнулся в ответ:

— Ну что ж, вот и познакомились, наконец. Лучше поздно, чем никогда. А я — Иван.

И так улыбнулся, что Кошка поняла — у него это имя тоже ненастоящее, лишь одно из многих. «Интересные люди собрались здесь», — подумала она и пробормотала:

— Я не думала встретить здесь знакомого. Как ни убегай, а слухи идут следом…

— Я тебе обещаю — от меня никто ничего не узнает, — твердо сказал Иван.

Интересно, поверил он ей или нет? Впрочем, не так уж это важно сейчас. Она по глазам видела — если и не поверил, то будет молчать, не попрекнет и мстить не станет. Интересно, кто ему рассказал про нее? И чего такого рассказал, чтобы во взгляде парня понимание мешалось даже с каким-то восхищением.

— Да, Кастанеда об этом ничего не писал, правда? — протянул он и улыбнулся. Кошка понятия не имела, кто такой Кастанеда и почему он должен был писать про них. Но ей вдруг стало легко и весело. Они с Иваном были теперь как два заговорщика.

Может быть, они в самом деле станут друзьями?

Она махнула ему рукой и вновь подошла к остальным — Сергей уже оглядывался, не понимая, что общего у нее с этим чужаком.

* * *

Через несколько дней Кошка поняла — на станции никого особо не волнует, сколько у нее пальцев на руках. Изувеченное ухо тоже не привлекало внимания — здесь чуть ли не у всех были шрамы, и люди гордились ими. Кто-то получил рану в бою с мутантом, кто-то — на строительных работах. И она вовсе не так уж выделялась среди остальных.

Ее предчувствия оправдались: после встречи с Дикой Охотой мертвые перестали беспокоить ее по ночам. Правда, она скучала по маленькому Павлику, но Нюта пообещала ей, что когда малыш подрастет немного, его можно будет тоже взять на Тушинскую. А через некоторое время Кошка обнаружила, что уже начинает забывать про младенцев и свои мучения с ними. Она радовалась тому, что теперь можно спать по ночам спокойно, не боясь, что разбудит назойливый детский плач. Ей уже начинало казаться, что все это ей приснилось.