Гвардии поручик князь Александр Алексеевич Щербатов стал первым городским головой новой думы, основанной на началах истинного самоуправления и всесословности.

Городской голова вел свою родословную от Рюриковичей — князей Черниговских. Среди его предков особой известностью пользовался историограф XVIII столетия князь Михаил Михайлович Щербатов; его отец, Алексей Григорьевич, с 1844 по 1848 год занимал пост московского военного генерал-губернатора, а мать, Софья Степановна, в течение более пятидесяти лет состояла председателем Дамского попечительства о бедных.

Родился Александр Алексеевич 12 февраля 1829 года на Тверском бульваре в доме Голохвастова, получил высшее образование, участвовал в Крымской войне, служил в Варшаве. В 1858 году он купил в Москве дом на Никитской улице и поселился в нем вместе с молодой женой Марией Павловной, в девичестве Мухановой.

Шесть лет прослужил князь московским городским головою, трудясь на благо Первопрестольной. «Все мы, все без исключения, — вспоминал он, — были люди новые на том поприще, на котором были призваны действовать».

Общая дума и ее исполнительный орган — Распорядительная дума ведали образованием, общественным призрением, освещением, водопроводом и санитарным состоянием города, арендой земли и множеством других дел. При А. А. Щербатове город самостоятельно выстроил Бородинский мост и начал перестройки всех остальных деревянных мостов, превратил полуразрушенные Титовские казармы в больницу (позже получила имя Щербатовской городской больницы), отстроил заново Хамовнические казармы, соорудил на городских окраинах бойни, устроил дополнительный водопровод из Ходынских ключей, ввел газовое освещение, определил точные границы Москвы. Особое внимание городской голова уделял начальному образованию, открыв в 1867 году пять городских училищ для девочек в наиболее отдаленных и бедных районах, и врачебной помощи населению, соорудив, в частности, на средства, пожертвованные фон Дервизом, первую детскую больницу святого Владимира.

В торжественном заседании Общей думы 5 марта 1866 года гласные во внимание «к неутомимым тяжелым трудам на пользу столицы» просили А. А. Щербатова принять звание почетного гражданина Москвы.

В своей прощальной речи 18 февраля 1869 года, уходя с должности городского головы, князь подчеркнул значение объединения всех городских сословий ради общего дела — процветания Москвы. «На мою долю, — подводя итоги шести лет работы думы, говорил он, — выпало счастье быть первым городским головою со времени преобразования в Москве городского управления на новых, более прочных и разумных началах. Я глубоко сочувствовал возрождению нашей общественной жизни… и старался трудом и любовью к делу восполнить в себе недостаток опыта и умения. Успех в нашем общественном начинании требовал прежде всего, чтобы разрозненные элементы городского общества действительно сплотились в одно целое для совокупного служения общественному делу. Мы можем, кажется, сказать без самохвальства, что эта цель достигнута».

Именно во времена А. А. Щербатова зарождались славные традиции Московской думы. «Князь Щербатов, — вспоминал председатель Московского биржевого комитета Н. А. Найденов, — сумел сразу установить полнейшее слияние всех представляемых в Думе сословий. К возможности возникновения какого-либо антагонизма на сословной почве никогда не встречалось повода».

О благотворной деятельности князя много говорили его преемники по должности городского головы. Например, князь В. М. Голицын: «Многие из москвичей помнят его рослую, грузную фигуру настоящего барина-москвича, его неизменно благодушную улыбку, его приветливость и его искреннее увлечение всеми «вопросами дня», всеми проявлениями и перипетиями нашей общественности, сохранившиеся в нем до конца его жизни. Избрание его городским головой возложило на него трудную задачу — преобразовать отжившее, в буквальном смысле допотопное городское управление в такой организм, который согласовался бы с потребностями и запросами нового времени и который отвечал бы принципам и идеалам действительного общественного самоуправления. И с этой задачей он справился с полным успехом. Многое из того, что в течение шестилетнего его управления было им заслужено, улучшено, развито, сохранилось и до позднейшего времени и осязалось, так сказать, последовательными его преемниками… Впоследствии, когда князь Щербатов долгие годы прожил без активного участия в муниципальной деятельности, он явил собою живой пример той магнетической силы, которая, по-видимому, присуща городскому делу и специально московскому».

А. А. Щербатов был гласным думы еще около пятнадцати лет после ухода с командного поста, продолжал жить на широкую ногу, принимая у себя чуть ли не весь город, и оставался одним из немногих представителей московского старинного барства в его лучшем воплощении. «Уже глубоким старцем, — вспоминал многолетний секретарь, а потом и городской голова Московской думы Н. И. Астров, — опираясь на неизменную палку-костыль, князь Щербатов изредка появлялся в новом здании Думы на Воскресенской площади… Новые поколения почтительно расступались перед ним, узнавая в нем первого московского голову и первого почетного гражданина города Москвы».

После кончины в 1885 году матери Александр Алексеевич исполнил ее заветную мечту — учредил приют для неизлечимо больных детей, для которого пожертвовал ее дом на Садовой (Софийская детская больница). С открытием в 1894 году участковых попечительств о бедных князь возглавил попечительство Первого Пресненского участка, участвуя своим капиталом и инициативой в устройстве богадельни, яслей и дешевых квартир для беднейшего населения Пресни.

Скончался А. А. Щербатов 5 января 1902 года в своем доме на Никитской улице, где прожил почти сорок пять лет, и был похоронен рядом с родителями в Донском монастыре.

В дореволюционные годы имя А. А. Щербатова носили три созданных по его инициативе женских училища (на Пресне, в Рогожке и Лефортове) и построенные думой особое Щербатовское училище и Дом дешевых квартир имени Щербатова в Пресненской части города.

В советские годы на Пресне увековечены имена десятков революционеров, превративших ее в Красную. Имя же первого почетного гражданина Москвы исчезло.

В 1638 году посольство царя Михаила Федоровича во главе с Василием Старковым вернулось из Монголии с подарком от Алтын-хана — тремя пудами чая, развешенного в двести бумажных пакетов. Хоть и опасался царского гнева, но Старков все же вручил государю странную траву. Но настоянный на ней горячий напиток при царском дворе понравился, его стали применять в лечебных целях, и постепенно он вошел в моду. По прошествии ста лет чай уже получил важное значение в торговле России с Китаем.

Переселившийся в начале XIX века в Москву зажиточный крестьянин Псковской губернии Петр Кононович Боткин (1781–1853) быстро смекнул, что здесь во главе всех напитков стоит чай. Чаем, а отнюдь не шампанским, большинство обывателей вспрыскивали удачную покупку или сделку. Его пили с солью, малиной, сливками, душистыми травами и кислыми яблоками. У большинства москвичей самовар весь день не сходил со стола, его даже брали с собой на загородные гулянья. Появилась специальная терминология: «чаи гонять» (подолгу сидеть за самоваром), «растопить пятиалтынный» (пить чай в трактире), «подносный чай» (презрительное название плохонького чая на светских вечерах).