Оппоненты Саргати получили не слишком политкорректное прозвище «Q-ревизионистов».

Вопрос о природе Q-реальности важен, конечно, не только в теоретическом плане. Сейчас большинство исследователей придерживается точки зрения Саргати. Как доказательство, приводятся некоторые зафиксированные свойства Q-реальности, отсутствующие в «настоящем» мире.

Прежде всего, Q-реальность достаточно «упруга» и одновременно «ранима». Уже отмечалось, что само появление Q-travellers способно ее исказить, причем самым неожиданным образом. Вместе с тем, попытки целенаправленного изменения параметров вызывают не только сильные «искажения», но и очевидное сопротивление, которое может иногда даже показаться «разумным». Впервые это было замечено при попытках коррекции географии. Создание в Q-реальности уже поминавшегося острова (вариант, предусмотренный программой) иногда приводило к серии природных катаклизмов, направленных на его уничтожение (цунами, землетрясение, извержение вулкана). В реальности, не подверженной «искажению», сопротивление не столь очевидно, но оно тоже есть. Существуют непроверенные данные, что в некоторых случаях Q-реальность начинает действовать через конкретную личность, которая чаще всего бессознательно противодействует всем попыткам «путешественника» изменить естественный ход событий. Остроумцы из лаборатории Саргати выдумали по этому поводу термин «Q-Лейкоцит».

«Ревизионисты» призывают не воспринимать такие предположения всерьез. С их точки зрения это обычный научный фольклор, своеобразная «мифология Ноосферы». Предлагаемое ими объяснение на первый взгляд проще: обитатели Q-реальности начинают догадываться о подлинной сущности их «гостя». «Лейкоциты» борются с «пришельцами» подобно тому, как в нашем мире герой Шварцнеггера поражает Хищника.

В ответ сторонники Саргати приводят очень сильный аргумент: ни один из Q-travellers еще не встретил при «погружении» самого себя, что было бы неизбежно при контакте с реальным, пусть и «параллельным» миром.

Вывод по Пункту 10. В любом случае Q-реальность требует не меньше, а большей осторожности, чем привычный нам мир.

Ему снился Алтай — подзабытый, ушедший в глубины детской памяти. Не шумный, многолюдный Барнаул, не дом на улице Тачалова, где довелось родиться. Это помнилось, как и школа, и коридоры университета, и первые цветы, подаренные однокурснице. Бездна ушедшего навеки, стертого долгой чередой лет, отверзлась, зазвучав далекими голосами, ударив в глаза солнечным бликами на перекатах горной реки…

…Не был счастлив, не был весел прославленный богатырь Сартакпай. Он день и ночь слышал плач зажатых камнями алтайских рек. Бросаясь с камня на камень, они рвались в клочья. Дробились в ручьи, натыкаясь на горы. Надоело Сартакпаю видеть слезы алтайских рек, надоело слушать их немолчный стон. И задумал он дать дорогу алтайским водам в Ледовитый океан…

Сказку он услыхал от экскурсовода. На весенних каникулах класс повезли далеко в горы — туда, где за много лет до его рождения, воевал с большевиками Александр Петрович Кайгородов, потомок древнего алтайского рода Теленгит. Он даже не слыхал тогда о знаменитом атамане, неоткуда было. Сказка же показалась странной, непонятной. Зачем Сартакпаю понадобилось выручать реки? Текли бы себе и дальше, не все ли равно куда нестись воде?

…Богатырь Сартакпай отправился на восток, к жирному озеру Юлу-Коль. Указательным пальцем правой руки Сартакпай тронул берег Юлу-Коля — и следом за его пальцем потекла река Чулышман. В эту реку с веселой песней устремились все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и подземные воды. Но сквозь радостный звон Сартакпай услышал плач в горах Кош-Агача. Он вытянул левую руку и указательным пальцем провел по горам борозду для реки Башкаус. И когда засмеялись воды, убегая с Кош-Агача, засмеялся вместе с ними старик Сартакпай…

Уже потом, через много-много лет, он нашел эту сказку в сборнике алтайского фольклора. Книгу издали в недобрые 40-е, и запуганные до потери здравого смысла комментаторы поспешили сравнить тщетные усилия древнего богатыря с победоносным планом Великих Строек Коммунизма. Он посмеялся — в те годы многое в Истории еще казалось смешным.

…Сартакпай три дня держал указательный палец в долине Артыбаша. За это время к нему под палец натекло Телецкое озеро. Богатырь повел из Телецкого озера реку Бию, а его сын Адучи быстро бежал, ведя за собой Катунь. Ни на шаг не отстал он от своего могучего отца. Вместе в один миг слились обе реки, Бия и Катунь, в широкую Обь, И эта река понесла воды Алтая в далекий Ледовитый океан…

Солнечные блики слепили, превращаясь в желтые пятна под веками, шум реки оглушал, отдавался болью в висках, и он-нынешний, проживший, плохо ли, хорошо, целую жизнь, думал о том, что не приходило в голову мальчишке, впервые увидевшему горы. Тщета, все тщета, рука не остановит реку, человеческая воля не изменит извечный путь могучих вод. Плотины, каналы — все это временно, век-другой — и распадется усталый бетон, освобождая стихию. Может, об этом и говорит сказка?

…Весь день без отдыха работал Сартакпай. И, когда стемнело, он тоже не захотел отдохнуть. Катунь бежала как бешеная. Ветер гнул деревья. В небе дымились черные тучи. Они грозно плыли навстречу друг другу. И маленькая туча, налетев на большую, высекла яркую молнию. Сартакпай поднял руку, поймал молнию и вставил ее в расщепленный ствол пихты. При свете пойманной молнии Сартакпай стал строить мост. Он вонзал один камень в другой, и камни покорно лепились один к другому. До того берега осталось проложить не больше пятнадцати кулашей. И тут мост рухнул…

Он понял. Горная река — Река Времен — бушевала перед ним, сметая мосты и плотины. Он, создавший этот Мир, был не сильнее древнего богатыря. И не счастливее. В ушах гремело, желтизна под веками затянулась зеленью, ногти впивались в мокрый камень… Тщетно, тщетно, ничего не изменить, никого не спасти…

…Одинокий и печальный сел Сартакпай на своего коня и вернулся к устью Ини. Его родной аил давно рассыпался. Сартакпай расседлал коня, бросил на большой камень стопудовый токум и, чтобы он скорей высох, повернул камень к солнцу, а сам сел рядом, закрыл глаза и умер. Тут и кончается сказка про Сартакпая — Хозяина Молний…

Он не был Хозяином Молний, не мог повернуть вросший в землю камень. Мог лишь сесть рядом и закрыть глаза…

* * *

— Грех — не выдумка, — решительно заявила Ольга Станиславовна Кленович. — И не абстракция. Грех вполне реален в самом точном материалистическом значении.

Казенная серая простыня с легким шелестом сползла на пол, чего увлеченная темой Саша даже не заметила. При такой диспозиции спор о грехе становился особо пикантен. Я вжался в стену (топчан, топчан!), зажевал мундштук «Дюшеса» и приготовился внимать.

— В третьей станице подряд — очаги венерических болезней. И не всякая ерунда, которую студенты подхватывают, а… Я тебе потом на бумажке напишу. Моряки стояли — Революционный Кронштадтский полк. Изнасилований не было, там за такое сразу расстреливают. Больные — главным образом одинокие солдатки и вдовы.