Речь его прервал судорожный кашель.

Двеллер встревоженно прикоснулся к плечу учителя, но ладонь его снова прошла сквозь плоть Великого магистра. Ему не оставалось ничего другого, как беспомощно ждать, пока приступ завершится.

– Окончательно разобрался с переводом я всего несколько месяцев назад, – продолжил Великий магистр. – Меня задело твое решение покинуть Рассветные Пустоши, и я…

– Я не собирался уезжать, – перебил его Джаг. – Я этого вовсе не хотел.

– Конечно хотел, – покачал головой Великий магистр. – Хотел, и я тебя совершенно в том не виню. Признаюсь, однако, что это причинило мне боль и разочарование, но в глубине души я знал, почему ты уезжаешь. Ты думал о том, что надо устраивать школы, Джаг, ведь так? И считал, что книги нужно вернуть в мир.

– Вы это знали?

Великий магистр, улыбнувшись, покачал головой.

– Знал, разумеется. Ты из того же теста, из которого вылеплены самые лучшие библиотекари: являешься не только хранителем знаний, но и наставником. Одно дело стоять на страже, и совсем другое – сделать то, что хранишь, неуязвимым, раздавая его всем желающим. Обучение народов чтению и письму защитит знания, которые мы так долго и старательно собирали. Мне это известно. Но я не мог позволить вынести книги из Хранилища Всех Известных Знаний.

– Потому что знали про Книгу Времени?

– Да. Я уже давно подозревал, что она не просто миф. И думал поначалу, что она может быть скрыта в самом Хранилище Всех Известных Знаний. Только когда я узнал про другую библиотеку… – Великий магистр остановился. – Мне еще очень многое надо тебе рассказать!

– Я тоже знаю про другую библиотеку, – воскликнул Джаг.

– Но ведь о ней в записях, которые я оставил для тебя в Имарише, упомянуто не было.

– Я случайно это выяснил. С тех пор как вы попали в плен, столько всего произошло…

В коридоре послышались шаги.

Обернувшись, двеллер увидел, что к ним приближается Альдхран Кемпус. Выглядел он почти так же, как на гоблинском корабле в ночь, когда Великого магистра похитили из Рассветных Пустошей, – средний для человека рост, густые темные волосы и такая же борода. Но было во внешности Альдхрана нечто неуловимое, что делало его отвратительным, и Джаг безуспешно пытался определить эту деталь. Наверное, на подобные мысли, наравне с тем, что он успел узнать об этом негодяе, наводила его самодовольная наглая улыбка.

За Альдхраном следовали четверо до зубов вооруженных гоблинов.

– Так вот в чем дело, – сказал он, – не зря я ощутил беспокойство. – Он встал прямо перед Джагом, который вскочил, пытаясь заслонить собой Великого магистра. – Стало быть, вы принимаете здесь гостей, Великий магистр Фонарщик? Неудобно как-то, это место и для свиней ведь не сильно подходит.

Стражники загоготали.

Взглянув на Джага более внимательнее, Альдхран удивленно воскликнул:

– А, да это же подмастерье! Тот самый, что сбежал в Рассветных Пустошах.

Двеллер дрожал с головы до ног. Он не знал, что делать и как отвечать. Это героев романов из крыла Хральбомма отличали быстрые мечи да остроумные ответы врагу – а он был всего лишь библиотекарем, причем оказался в ситуации, сложной даже для опытного воина.

– Ты решил в очередной раз воспользоваться моим гостеприимством? – насмешливо поинтересовался Альдхран.

– Нет, – гневно ответил Джаг. – Я пришел тебя предупредить. Если ты причинишь Великому магистру боль…

Альдхран почесал подбородок, изображая глубокую задумчивость.

– Дай-ка подумать, а остались ли еще способы, которыми я не причинял ему боль? – Он покачал головой. – Нет, что-то ничего в голову не приходит.

Совершенно разъяренный, двеллер шагнул к Альдхрану, что вызвало немедленное противодействие стражников, угрожающе поднявших мечи. Джаг прошел сквозь них, не обращая внимания на обнаженные клинки, и мрачно посмотрел на Альдхрана.

– Если ты еще хоть как-то причинишь Великому магистру боль, – произнес он медленно и четко, – я тебя уничтожу.

Альдхран засмеялся ему в лицо.

Больше всего на свете двеллер хотел его ударить, разбить ему в кровь лицо, свалить на землю и пинать ногами. Он никогда еще не испытывал такой злости ни на кого, кроме гоблинов.

Один из стражников замахнулся на него мечом. Джаг попытался увернуться, но не успел. Он закрыл глаза, ожидая удара лезвия, но то прошло сквозь него, не причинив ни малейшего вреда.

Альдхран в бешенстве выругался. Когда он снова повернулся к Джагу, лицо его было искажено гневом.

– Ты за это заплатишь, проклятый половинчик!

Он выбросил руку вперед и что-то прокричал на языке, неизвестном Джагу.

– Джаг! – крикнул Великий магистр. – Найди остальные части! Последняя здесь, в Скалистых горах! Но сначала – остальные! И присмотри за Крафом…

Слова Великого магистра заглушила боль, причиненная заклятием Альдхрана. Она пронзила тело двеллера, и он как подкошенный упал на грязную солому, устилавшую пол подземелья, все еще отчаянно стараясь разобрать, что же хотел сказать Великий магистр.

Присмотри за Крафом… Что это могло значить? И тут все вокруг исчезло, а Джаг, словно расплавившись, просочился сквозь пол темницы и полетел в благословенную тьму.

– Джаг! – Голос явно принадлежал Крафу, но двеллер никогда раньше не слышал в нем такой паники. – Джаг!

Двеллер попытался было ответить на взволнованный зов волшебника, но не смог издать ни звука. Тут он вдруг понял, что лежит на полу каюты и, кажется, не дышит.

– Джаг! Вернись! Не смей уходить, слышишь? Не смей!

Он с трудом открыл глаза и увидел, что волшебник, склонившись над ним, расстегивает ему рубашку. На мгновение двеллер подумал, что тот ищет мешочек с камнями, но потом вспомнил, что оставил его на столе.

На лице Крафа можно было ясно прочесть страх. Он наклонился и прижал ухо к груди Джага.

За спиной волшебника открылась дверь. Вошедший в каюту Рейшо, потрясенный увиденным и не разобравшись в нем толком, мигом выхватил саблю, угрожая Крафу.

Старый волшебник поднял голову и раздраженно отмахнулся от клинка.

– Я не сделал ему ничего дурного. Джаг использовал камни, чтобы попытаться увидеться снова с богомолом, и вдруг упал на пол. Помоги мне.

Рейшо не впервой было оказывать помощь пострадавшим; вот и сейчас он быстро опустился на колени и подложил ладонь под шею двеллера, слегка приподняв ему голову.

Краф положил руку на грудь Джага, нажал на нее раскрытой ладонью, после чего произнес какое-то слово, и вокруг его пальцев вспыхнуло зеленое пламя. Тело двеллера дернулось, будто его ударили кувалдой.

– Он все еще никак не может вздохнуть, – заметил молодой матрос.