и «Пенетратор». В начале игры все ходили с винтовками и НК-пистолетами, но к концу прокачивались настолько, что предпочитали крафтовое оружие, типа лезвия или клинка.

Когда игра заканчивалась, всех игроков выбрасывало обратно в Адам Онлайн.

— Иори, — прервала его Нейля, — ты задумывался, кто и зачем это всё делает?

Он беспечно пожал плечами:

— Прихоть каких-то богачей, которые купили отдельный сервер и делают ставки на игроков.

— А ты как думаешь?

— Да никак. Во всех Обводах есть тысячи мини-игр, созданных другими игроками.

— Но в большинстве из них платить за игру должен ты, а не тебе?

— Вот-вот. «Захват флага» не самая скучная игрушка, хотя и однообразная.

— За карту пробовал выходить? — осведомился я.

— Нет, — испугался Иори. — За это же бан навсегда. Некоторые пытались, конечно.

Иори рассказал, как игроки обнаружили баг на карте «Захват флага. Африка». Якобы нужно привести робота к подножию самой высокой горы, а самому встать на вершину. Робот выстрелит в тебя самой мощной ракетой. Её удар и вынесет за пределы карты.

Правда, этот метод требовал координации игроков из враждебных команд, ведь РБК не мог стрелять по своим. Кроме того, требовалось прокачаться минимум до тридцатого уровня: предстояло выжить не только после ракетного взрыва, но и после падения с высоты.

Восстановив целостность оболочки Иори, мы отпустили его, а сами побежали обратно.

Когда ползли по стеклянной стене на липких руках, Нейля сказала:

— Ты же убедился, что мы не в игре?

— Да, — согласился я. — Это они в игре.

— Игроки даже и не знают, что выходят поиграть в реальный мир.

Перевалив через край, я бросил последний взгляд на бутафорский городок. Обломки РБК дымились на площади, а команда красных занимала оборону. Флаг постепенно принял цвет их команды.

— Зачем Обществу эти мини-игры в реальности? — спросила Нейля.

— Тестируют синтезанов. Я уверен, если бы мы расковыряли труп игрока, нашли бы в нём феном SpeedRun, установленный по умолчанию.

— Только так можно объяснить быстрое развитие тел за шестьдесят четыре часа, — согласилась Нейля.

Перевалив через стену, спрыгнули и побежали к следующей, на которой мигала надпись о конце карты.

— Но зачем привлекать для испытаний посторонних людей из игры? — спросила Нейля.

— Марьям упоминала, что внезапная смерть и перерождение повреждают бинарный массив, уменьшая целостность. Чтобы не тратить свою душу, они используют игроков.

— Рациональное решение, — согласилась Нейля.

#

Комплекс с камерами долгого стазиса оказался довольно внушительным. Его круглые купола, трубы и крыши зданий виднелись издалека, как силуэт города с небоскрёбами. Центральная башня такая высокая, что верхушка пропадала в серых облаках.

— Подумать только, чего тут понастроили, — сказала Нейля. — Но выглядит беззащитно.

Я показал на крышу центрального круглого здания:

— Видишь, башня, закрытая белыми кожухами?

— Ага, похоже на нераспустившийся бутон цветка.

— Когда распустится, из-под лепестков вылетят ударные дроны. Это так называемый стационарный хаб интеллектуальной поддержки автономных устройств. В нём установлен сверхзащищённый QCP, который обеспечивает дронам и РБК наивысшую скорость визуального компьютинга боевых сцен. Такими хабами во время войны защищали штабные центры или энергостанции.

— Хочешь сказать, что мы не справимся?

— Один хаб обслуживает до тысячи устройств. Сама представь, справимся ли мы с такой оравой?

Нейля пожала плечами:

— Почему бы и не попробовать?

— Ты шутишь? Мы же не боги какие-то. У нас есть предел возможностей.

Нейля усмехнулась:

— Не знаю, как ты, но мне нужно тренироваться быть богиней. Фанаты из секты «Мёртвое лицо» ждут от меня именно этого.

Я продолжил рассматривать бутон:

— Есть надежда на то, что хаб неактивен. Судя по ржавчине на лепестках, его ни разу не включали с момента постройки.

— И чем это хорошо?

— Что дроны и РБК в таком же плохом состоянии. Вместо тысячи взлетят всего-то семьсот-восемьсот юнитов.

— Уже легче. Но у меня другой план. Мы разделимся…

— С этого начинаются все плохие планы!

— И всё же мы разделимся. Я невидимкой подойду к хабу и попробую сломать его. А ты пробирайся внутрь и ищи ванны техаррации.

После минутного колебания, я ответил:

— Хорошо, сделаем по-твоему. Всё-таки ты у нас будущая богиня войны. Но как ты собираешься сломать хаб?

— Расстреляю «Пончиками».

— Такие хабы способны выжить после ракетного удара. Боюсь тут одними «Пончиками» не отделаешься.

— Поставлю феном «Стабильность» вместо модуля связи. Разрежу вдобавок мономолекулярным мечом. Ещё у меня есть магнитно-силовой хаотизатор. Что-то из всего этого должно сработать.

— Твой план звучит хуже и хуже.

— Поэтому — за дело!

Отправив Нейлю, я немного подождал. Чем позже покажусь в окрестностях хаба, тем меньше вероятность, что меня заметят.

Потом привычно поскакал по холмам — я был далеко от хаба, можно не прятаться. Во время очередного прыжка через ущелье, земля задрожала. Груда камней, оказавшаяся маскировкой, рассыпалась, из окопа выполз многосегментный… HUCO-20!

О названии машины оповестил интерфейс, который всегда реагировал на технологии Общества или корпораций, которые работали на него.

Я даже не знал, что такие существуют! Самый современный РБК такой модели — HUCO-11, стоял на вооружении армии Атлантического Альянса и не продавался на экспорт.

Этот РБК моментально показал своё превосходство над другими моделями уже тем, что не стал ничего говорить, а обрушил на меня поток снарядов и энергетических ударов. Его сегменты вращались слишком быстро даже для синтезана. Поэтому мне не удалось предугадать его намерения.

Одна ракета ударила меня в грудь, разбив «Дефенсиву». Протащив по воздуху с десяток метров, разорвалась, отобрав у меня четверть целостности оболочки.

Объятый огнём, я свалился на дно ущелья. Разогретое взрывом тело моментально растопило ледник. Я забарахтался в кипящей воде, будто снова очутился в джакузи.

На связь вышла Нейля:

«Докладываю. Добралась до хаба без проблем. Видела патрульные дроны, но они меня не увидели. Людей нет. Ни новых, ни старых. Сейчас уберу модуль связи, чтобы поставить «Стабильность». Думаю, несколько катан и парочка ударов хаотизатором испортят вычислительную платформу. Не теряй меня. До связи».

#

Оглушение и недоумение, вызванные внезапной атакой, прошли.

Ругая себя за беспечность, я создал сразу два «Лезвия». Пусть этот робот и самый продвинутый, но моё метательное оружие не раз доказало свою эффективность.

Подождав ещё пару секунд, чтобы регенерация немного залечила раны, одним прыжком вылетел из ущелья и поочерёдно метнул лезвия.

HUCO-20 и на этот раз продемонстрировал своё превосходство над собратьями — его сегменты, не переставая вращаться и стрелять, отделились друг от друга.

Лезвия, гудя в воздухе, пролетели мимо и воткнулись в ледник. Тихий взрыв превратил гору льда в облако воды и града, которые осыпалась на землю скоротечным дождём.

Разлетевшись в разные стороны, восьмиугольные сегменты HUCO-20 на мгновение замерли в воздухе,