потомков Тенгеля Злого, и он будет знать и уметь больше, чем весь род человеческий. Да, вообще-то, много чего болтают. Хотите — верьте, хотите — нет. Но тот, о ком я говорю, человекозверь, — это совсем не тот Тенгель, всего лишь один из потомков колдуна.

Женщины молча сидели и слушали. Силье видела, что им интересно, но так и не поняла — поверили они или нет.

— Но вот как-то раз на хутор к Бенедикту приехала ужасная женщина, какая-то дальняя родственница со своими детьми. Звали ее Абелона. Она решила выгнать нас оттуда. Абелона боялась, как бы хутор не перешел к нам. Она донесла на меня фогду. Сказала, что меня следует сжечь на костре, так как меня часто видят вместе с Тенгелем из долины Людей Льда.

— Ой, какой ужас! — застонала Шарлотта.

— Еще бы. Но Тенгель вовремя пришел и увел нас в горы, в скрытую ото всех долину Людей Льда. И все эти годы мы жили там.

— В горах? Круглый год?

— А что еще оставалось делать? Было трудно, но мы были счастливы. Мы с Тенгелем поженились, и вскоре у нас родилась малышка Лив.

— И вы вышли замуж за человекозверя?

— Да. И никогда об этом не жалела.

— Но… я слышала, что тот, кто приблизится к долине Людей Льда, приговаривается к смерти?

Силье печально улыбнулась.

— Люди Льда — обычные несчастные люди. Летом они выставляют караулы, чтобы никто не тревожил их. Но я не знаю, что они делали с теми, кто подходил к долине слишком близко.

— А что случилось дальше?

Силье вздохнула:

— Хемминга снова схватили. Он ведь тоже из рода Людей Льда, был у повстанцев. Между прочим, фрекен Шарлотта, именно он собирался вымогать у вас деньги.

— Да, мы слышали об этих смутьянах, — сказала мать Шарлотты. — Понять не могу, почему они так настроены против нас, датчан? Выродки! Вы просто не понимаете, как хорошо живете.

Силье решила промолчать. Да и не время сейчас было говорить о политике.

— Так вот, чтобы спасти свою жизнь, Хемминг предал всех участников повстанческого движения и показал дорогу в долину. Вскоре пришли кнехты и сожгли наши дома. Они убили всех из нашего рода, в живых осталась только наша семья. Мы бежали, но какой ценой! Пришлось бросить все, что имели! Они взяли даже Бенедикта. Хемминг донес и на него.

— А что, он не был в рядах смутьянов?

— Да нет же. Он очень спокойный, пожилой человек. Но Абелона не хотела упустить своего, и вот теперь он сидит в тюрьме в Тронхейме. А Грету и Марию просто выставили из дома. Двух старых, таких милых женщин. — Силье пыталась сдержать слезы. Наконец она переборола себя: — Вот и вся моя история. Сама я — дочь кузнеца. Он зарабатывал на хлеб тем, что подковывал лошадей. Жил недалеко от Тронхейма. Все мои родственники умерли от чумы, и я осталась совсем одна.

Шарлотта спросила:

— А этот Тенгель — ну тот, кого вы называете человекозверем, он что — колдун?

Силье заколебалась:

— Да. Но свою силу он применяет только для благих целей.

— А д… детей он не может испортить?

— Испортить? — взвилась Силье. — Лучше него вам не найти во всей Норвегии! Но вы должны понять… он и его племянница, маленькая Суль… на них лежит печать наследия Тенгеля Злого. Если их увидят, тот тут же схватят и убьют.

— Так вы не можете жить в городе или деревне?

— Нет. И нашего дома в долине тоже больше нет. — Силье с трудом подавила рыдания.

— Ну-ну, — баронесса похлопала ее по плечу. — Я знаю, как нам все устроить. Должна сказать, мне в голову пришла замечательная идея.

— Какая же, мама?

— Я должна все еще раз хорошенько обдумать. Вы просили меня о помощи — и я не обману ваше доверие. Иногда кажется, что знатные люди напыщенны и поверхностны. Но мы, Силье, воспитаны в искусстве общения с высшим светом. Да, мы хорошо образованны, но и у нас есть сердце. Далеко ли от Тронхейма эта лесная хижина? Силье объяснила.

— Дорога дальняя, сегодня выезжать уже поздно. Ты ведь хотела увидеть мальчика, Шарлотта?

— О, да.

— Милая Силье, да не волнуйтесь вы так. Мы не скажем ему, кто мы такие. Просто поговорим немного с Дагом. Поедем завтра рано утром. Вам покажут комнату, где вы сможете отдохнуть, а мы с Шарлоттой должны еще кое-что обсудить. И… не думайте больше об этой Абелоне. Я ее знаю, познакомилась с ней как-то в Тронхейме на одном из пиров. Такая чванливая! Но у меня есть влиятельные друзья. Помогать смутьянам я не желаю, а этому старику помогу, вызволю его из тюрьмы. И позабочусь о том, чтобы Абелона вернулась в город. Конечно, добрым людям надо помогать!

— Мама! — Шарлотта была в восхищении. — Я даже не знала, что вы такая…

Мать приложила палец к губам:

— А теперь помолчи! Я делаю это только потому, что с болью в сердце наблюдала за тобой все эти годы. Ведь ты была глубоко несчастна. Мне кажется, это твое спасение. Да и я… Жизнь в Тронхейме и в этом дворце ужасно скучна. Она порядком испортила мне характер. Сегодня я вспомнила, что когда-то и я была другой. Бенедикт и его люди позаботились о моем внуке в трудные времена. А за все на свете надо платить, — усмехнулась она.

Силье сияла.

Ее отвели в комнату. Спальня с полукруглыми окнами была отделана темными деревянными панелями. Посредине стояла резная кровать.

Сначала Силье думала, что не сможет уснуть от сильного возбуждения.

Последнее, о чем она успела подумать: «Разве сможет эта взбалмошная женщина придумать что-то мудрое? Ведь положение такое сложное!»

А Шарлотта Мейден не спала. Она еще долго беседовала с матерью, а потом ушла к себе. Преклонила колени в жаркой молитве:

— Спасибо! — повторяла она. — Спасибо! Спасибо тебе, Боже!

Слезы текли ручьями. Шарлотта плакала так, что заболела грудь.

В этот день она была самым счастливым человеком на земле!

5

В случае неожиданного приезда барону Мейдену не полагалось знать больше того, что его жена и дочь уехали куда-то в окрестности Тронхейма в новой карете (которой обычно пользовались только по большим праздникам). Сам барон путешествовал где-то в районе Нурь-Трёнделага.

Карета была великолепная, но тяжелая, уродливо-громадная и без рессор. Ее доверху завалили едой и одеждой для детей, которую мать и дочь извлекли из многочисленных сундуков и шкафов.

Силье сидела впереди и любовалась ярким солнечным утром, цветами, растущими по краям дороги, и